Деяния императора Людовика - Теган
Фесей несчастный, и самый из всех злополучнейший Флегий
Увещевает и гласом клянется великим меж теней:
“Не презирать богов на примере учитесь и правде!”
Продал за золото сей отчизну и предал владыке
Сильному; установлял и сменял за плату законы[185].
Что еще я могу сказать тебе? Даже имей я железный язык и медные губы, и то не сумел бы изобличить и исчислить все твои пороки. Но если бы нашелся кто-либо, пожелавший явить в поэтической песне все твои злодеяния, то он превзошел бы, пожалуй, провидца из Смирнама, старого Гомера[186], (а также) Марона из Минциана[187] вместе с Овидием[188]. Но верится, что испытание благочестивейшего князя, которое он претерпел от недостойнейших, свершилось только затем, чтобы подтвердилась его доброта, как (тем же путем подтвердилось) терпение блаженного Иова. Хотя между их преследователями было большое различие. О тех, что глумились над блаженным Иовом, прочтено в книге блаженного Тобия, что они были королями: но те, которые унижали его (императора) больше всего, были законными рабами его и его предков.
45. Из Компендиума они привели благочестивейшего князя в аахенский дворец. Когда об этом услышал его сын, носивший с ним одно имя[189], он выступил из Баварии, побужденный великой скорбью из-за несправедливости, (допущенной) по отношению к отцу. Прибыв во дворец Франхоновурт, он тотчас отправил оттуда своих послов аббата и пресвитера Гоцбальда[190] и пфальцграфа Морхарда, требуя и повелевая вынести отцу более снисходительный приговор. Но его брат Лотарь дурно принял это (предложение). После того как послы возвратились, (Лотарь) немедленно послал к отцу других людей, с тем чтобы никого не допускали видеться с ним.
46. После этого Лотарь выступил из аахенского дворца и направился в Магонцию, куда на встречу с ним при шел брат[191], и они имели горячий разговор (о случившемся) по той причине, что все, которых привел с собой Лотарь, были несправедливым образом противниками его отца; те, кого привел с собой Людовик, были верны его отцу и ему. Оттуда Лотарь возвратился в аахенский дворец и отпраздновал (там) Рождество Христово, в то время как его отец еще находился в заточении.
47. После праздника Богоявления Людовик вновь отправил своих послов к отцу — почтеннейшего аббата и пресвитера Гримальда[192], а также благороднейшего и преданнейшего герцога Гебаарда[193]. Когда они пришли в Аахен, Лотарь позволил им увидеть отца (только) в присутствии соглядатаев, одного из которых звали епископ Отгар[194], а другого неверный Рихард[195]. Когда послы предстали перед князем, они смиренно бросились к его стопам. Затем они приветствовали его от (имени) сына, носившего одно с ним имя. Из-за присутствия соглядатаев они не хотели передавать ему секретное поручение, однако при помощи некоторых знаков они дали ему понять, что сын, который носит одно с ним имя, не одобряет такое наказание отца[196].
48. После того как посланцы ушли, Лотарь немедленно принудил отца снова идти с ним в Компендиум, куда тот, уступая сыну, отправился с ним. Когда об этом услышал его сын, который носил одно с ним имя, он последовал за ними с собранным войском[197]; когда он был недалеко от них, Лотарь отпустил отца и удалился от него со своими дурными советниками[198]. Его сын, носивший одно с ним имя, пришел к нему, с почестями его принял и снова отвел в его резиденцию в Аахен и по велению Господа восстановил его на королевство и место свое[199]. И там они вместе отпраздновали святую Пасху Господню. Когда это услышал Эбо, он тотчас ударился в бега; но схваченный, он насильно был приведен к князю, который отправил его в заточение.
49. В том же году[200], а это был 21 год его царствования, он дал прощение всем, кто вынужденно оставил его. И это не было для него, благочестивейшего из императоров, тяжело и обременительно, ведь он и прежде прощал врагам своим, исполняя то евангельское предписание, где сказано: “Прощайте и прощены будете”[201]. Добрую и великую награду готовит ему Тот, кто дал это наставление: “Ибо Господь кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает”[202]. Тот, кто по доброй воле не принимает наказания Господня, не сможет стать его сыном.
50. Но (теперь) ему всеми силами следует остерегаться, чтобы и далее рабы становились бы его советниками; поскольку если они могут, то больше всего стремятся к тому, чтобы притеснить знатных, и пытаются возвыситься через свое презреннейшее родство (с ними). Но это не приличествует и священническому достоинству, и во времена его священной памяти родителя редко случалось, чтобы кто-либо из таких (людей) возвысился до (таких) почестей. Такого он строго поучал, чтобы он не превозносился. Теперь более чем когда-либо необходимо следовать этому примеру. В то время как снисходительнейший из князей был в искушении своем, такого рода люди были столь назойливы, что он без каких-либо заслуг с их стороны предоставлял
