Хинес Перес де Ита - Повесть о Сегри и Абенсеррахах
Христиане одержали славную победу. Эта битва произошла в день святого Патрика [26]. И оба города – Лорка и Мурсия – празднуют до сей поры этот день в память той победы.
Победоносные, нагруженные оружием и другой добычей, ведя за собой пленных и неприятельских коней, христиане вернулись в Лорку. Алонсо Фахардо вел к себе домой пленником Малика Алабеса, и, когда намеревался провести его через калитку своего сада, сказал Алабес: «Я человек не настолько низкого происхождения, чтобы входить пленником через калитку, – я должен войти через королевские ворота города». И он так упорствовал в своем нежелании входить через калитку, что Алонсо Фахардо рассердился и поразил его насмерть. Таков был конец храброго и славного наместника и алькайда Веры.
Пало в сражении двенадцать алькайдов Алабесов, родственников Алабеса из Веры, среди них два его брата – алькайды Велеса Белого и Велеса Алого, а кроме того еще свыше восьмисот мавров. Христиан пало восемьдесят и двести было ранено.
И покрыло себя воинство Лорки и Мурсии великой честью, одержав такую победу во славу господа нашего и его благословленной матери.
Вернемся теперь к вождю Абидбару, бежавшему с поля сражения. Когда он прибыл в Гранаду и король узнал про все случившееся, то приказал отрубить ему голову за то, что он не умер, как подобает рыцарю, в битве, на которую сам же повел мавров. И случилась эта битва, когда в Кастилии царствовал король дон Хуан Второй, а в Гранаде – Абенгосмин, семнадцатый, как уже говорилось, мавританский властитель ее, царствовавший восемь лет и лишенный престола в тысяча четыреста пятьдесят третьем году. Про ту битву при Альпорчонах был сложен следующий старый романс [27]:
Звоном музыки военнойПолны улицы Гранады.Много воинов столпилосьПеред домом Абидбара.Абидбар неустрашимыйСозывает их недаром:Он в предел христианский ЛоркиХочет вторгнуться внезапно.Так на труб призывный голосСобрались поспешно мавры.Самых славных в королевствеОн в поход берет алькайдов.Чистый отпрыск царской крови –Альморади из Гуадис,И Алабес – алькайд Веры,С ними также Абенасис –Он алькайд из Басы родом.Тем алькайдам не впервыеВыступать на поле брани,И не раз они водилиНа христиан свои отряды.Все войска явились в Веру,Здесь совет вожди держалиИ на нем решили скоро:Пусть полки ведет Алабес,Чьей отваге нет предела.И алькайды – их двенадцать –Перед ним склонили стяги,Все вождем его признали.Имена их умолчу я, –Длинной повести не надо.Заиграли аньяфилы,Будят эхо труб раскаты,Развернув свои знамена.Войско мавров выступает.Путь тропою потаенной,Мимо Пульпи вод прозрачных.Их привел на берег моря.Картахены здесь начало.Вторглись мавры злой грозоюВ тот предел земли христианской!Пыль и прах, где был Сан-Хинес,Пинатар объемлет пламень.И с добычею несметнойДержат мавры путь обратный.Но, достигнув Пунтарона,Вновь совет они созвали:Им идти ли через ЛоркуИли берегом, как раньше?Упоен своей победой,Захотел тогда АлабесВозвратиться через Лорку,Хоть и было то опасно.Про набег узнала Лорка,Про него и Мурсия знает;О вторженье возвестилиЗвуки труб и звон набата.И с поспешностью примернойПовели полки алькайды.Командир Лисон АледоК ним примкнул с своим отрядом,И на поле АльпорчоновПришлецов они догнали.Мавры гордо и беспечноПуть победный продолжали.По дороге некий рыцарьБыл как пленник ими схвачен.Рыцарь звался Киньонеро,Дворянин из Лорки знатный.И, вдали войска завидев,У него спросил Алабес:– Киньонеро, Киньонеро,Мне скажи теперь всю правду, –Ты ведь рыцарь благородныйИ скрывать ее не станешь, –Чьи знамена ветер треплетЗа деревьев кущей дальней?На вопрос чистосердечноКиньонеро отвечает:– То знамена Мурсии с Лоркой,Мурсия с Лоркой поспешают.А войска алькайда ЛоркиИ мурсийского алькайдаВместе с воинством ЛисонаТой порой достигли мавров.Вскачь пустив коней по полюИ пехоту увлекая,Устремились с львиным пыломСмело рыцари на мавров.Строй врагов, что стал стеною,В первой стычке сломлен сразу.Позади уже ложбина,Отступают мусульмане,Но христиан напор победныйЗадержать сумел Алабес,Меч его сразил их столько,Что нельзя взглянуть без страха.Тут христиане с новой силойНа врагов своих напали,Их премного перебили,Остальные разбежались.Триста мавров с поля битвыС Абидбаром в горы мчатся.Все другие перебитыИли в плен к врагу попали.Был алькайд могучий Веры,Рыцарь доблестный Алабес,Из седла ударом выбитИ самим Фахардо схвачен.Абидбар достиг столицы,Где был предан лютой казни.
Вот каков был конец кровопролитной битвы при Альпорчонах.
Возвратимся теперь к перечислению мавританских королей Гранады. Про Абенгосмина мы уже сказали, что он был семнадцатым и в его царствование произошла битва при Альпорчонах. Он процарствовал восемь лет и был лишен престола в тысяча четыреста пятьдесят третьем году.
Восемнадцатый король Гранады звался Исмаилом. Именно он отнял царство у Абенгосмина, как уже было сказано. В царствование этого Исмаила погиб Гарсиласо де ла Вега в одном из сражений, произошедших между маврами и христианами. Исмаил царствовал двенадцать лет и кончил свои дни в тысяча четыреста шестьдесят пятом году.
Девятнадцатого короля Гранады звали Мулей Асен, некоторые же его называли Альбоасен. Он был сыном предыдущего короля Исмаила. Великие события произошли в его царствование в Гранадской долине и в самом городе Гранаде. У него был сын по имени Боабдил, а кроме него, как повествуют арабские хроники, он имел еще одного сына, незаконнорожденного, которого звали Мусой; говорят, что этот Муса родился от пленной христианки. У Мусы был брат, которого, как и законного королевского сына, звали Боабдил. Инфанта Боабдила очень любили гранадские рыцари, и многие из них, недовольные королем – его отцом, провозгласили его королем Гранады и назвали Молодым королем. Другая часть рыцарей приняла сторону Старого короля, так что в Гранаде оказалось два короля – отец и сын, и не проходило ни одного дня без серьезных стычек между обоими королями и их сторонниками. Итак, то врагами, то друзьями будучи, правили они королевством и не переставали воевать с христианами и совершать набеги на их земли. Король-отец пребывал всегда в Альгамбре, а Молодой король – в Альбайсине. В отсутствии одного из них правил и повелевал другой. Но именно Старый король украсил Гранаду с наибольшим великолепием и воздвиг огромные и величественные здания, так как он был весьма могуществен и несметно богат. Он приказал пышно отделать славную Альгамбру, что обошлось ему очень дорого, так как отделка была самая драгоценная. Он выстроил знаменитую башню Комарес и Львиный двор [28], названный так потому, что посередине этого открытого и очень обширного двора находится фонтан изумительнейшей работы с двенадцатью львами из алебастра; весь двор замощен по мавританскому обычаю плитами голубоватого мрамора. Этот же король устроил в Альгамбре много бассейнов и знаменитые водоемы Альхивес; он выстроил колокольную башню, с которой открывается вид на весь город и на Долину. Он насадил близ Альгамбры чудесный лес, почти под самыми балконами королевского дворца, где до сих пор водится множество оленей, кроликов и других животных, пригодных для охоты. Он приказал отделать в мавританском стиле – золотом и голубым мрамором – знаменитый Алихарес [29]. Работа эта стоила столько, что мавр, ее выполнявший, ежедневно зарабатывал по сто дублонов. Он велел выстроить на вершине холма Святой Елены (так ныне называется тот холм) великолепный увеселительный дворец. Он основал птичий сад на расстоянии лиги от Гранады, которому во всей Испании нет равного. На самых берегах рек Хениль и Дарро этот король разбил сады, названные Хенералифе, и ни у одного короля в мире не было ему подобного: имелись там – и теперь еще имеются – самые различные виды плодовых деревьев, многочисленные и красиво отделанные фонтаны, площадки и целые аллеи, обсаженные тесным рядом прекрасных мирт. Есть там большой красивый дворец, и в нем множество зал, комнат и покоев; окна отделаны золотом, а в главном зале находятся портреты всех королей Гранады, до него царствовавших, написанные известными художниками; а в другом зале – изображения всех битв с христианами; и все это так живо, что вызывает одно восхищение. Про все эти строения, воздвигнутые им в городе Гранаде и с таким великолепием украшенные, король дон Хуан Первый [30] во время пребывания своего на реке Хениль так спросил у старого мавра Абенамара:
