Томас Мэлори - Смерть Артура

– Улучи минуту и скачи отсюда прочь прямо к сэру Ланселоту Озерному. Ты передай ему это кольцо и проси его, во имя его любви ко мне, пусть он прибудет сюда и меня спасет, а иначе не видать ему больше меня и любви моей. Да смотри ни жалей коня, – сказала королева, – ни на суше, ни на воде.

И вот улучил отрок удобную минуту, дал коню шпоры и поскакал прочь во весь опор. Видит сэр Мелегант, что сбежал один паж, и он сразу же догадался, что это королева послала его к сэру Ланселоту. Бросились за ним в погоню лучшие всадники, и стреляли ему в спину лучшие стрелки, но отрок ушел от них от всех и вскоре уже скрылся из глаз.

И сказал тогда королеве сэр Мелегант:

– Госпожа, вы затеяли предать меня, но я позабочусь о том, чтобы сэр Ланселот не скоро мог до вас добраться.

И он поскакал с королевой и со всеми рыцарями, поспешая к себе в замок. А по пути сэр Мелегант оставил засаду из лучших лучников, каких только можно было сыскать в тех краях, всего числом в тридцать человек, и приказал им караулить сэра Ланселота.

– И если увидите, что скачет такой-то и такой-то рыцарь на белом коне, то любым способом убейте под ним коня, с ним же самим не вступайте в бой, ибо его одолеть вам не под силу.

После того прибыли они в его замок; но королева ни на минуту не отпускала от себя никого из десяти рыцарей и из своих дам, и они все постоянно были при ней. Ибо в Книге говорится, что сэр Мелегант не осмеливался учинить насилие, боясь сэра Ланселота, который, как он знал, был уже обо всем оповещен.

А отрок, вырвавшись от сэра Мелеганта, в скором времени достиг Вестминстера и разыскал сэра Ланселота. И когда он пересказал сэру Ланселоту, что ему было поручено, и отдал ему королевино кольцо, – «Увы! – воскликнул сэр Ланселот, – я опозорен навеки, если не спасу эту благородную даму от бесчестия!».

И он громко крикнул, чтобы ему поскорей подали доспехи.

А юный паж поведал сэру Ланселоту о том, как славно бились те десять рыцарей, как всех доблестнее оказались сэр Пелеас, сэр Айронсайд Железный Бок, сэр Брандель и сэр Персиант Индийский, в особенности же – сэр Пелеас, чьих ударов не выдерживали никакие латы; и как они сражались до тех пор, покуда все не были повержены; и как королева, ради спасения их жизней, согласилась последовать за сэром Мелегантом.

– Увы! – воскликнул сэр Ланселот, – неужели эта благороднейшая из дам обречена на гибель? Пусть бы мне предложили всю Францию, – сказал сэр Ланселот, – я лучше предпочел бы очутиться тогда подле моей королевы с оружием в руках.

Когда же сэр Ланселот в полных доспехах уже сидел на коне, он попросил королевина пажа пойти к сэру Лавейну и рассказать ему, как и зачем сэр Ланселот столь поспешно уехал.

– И проси его, если он любит меня, пусть поспешит мне вослед и скачет, не переводя духа, пока не достигнет Мелегантова замка. Ибо там, – сказал сэр Ланселот, – он услышит обо мне, если только буду я жив.

И с тем поскакал сэр Ланселот во весь опор, и в Книге рассказывается, что у Вестминстерского моста он переплыл на коне через Темзу и вышел на том берегу у Лэмбита. И так, в короткое время, он добрался до того самого места, где десятеро благородных рыцарей сражались против сэра Мелеганта.

И дальше сэр Ланселот ехал по их следам, покуда не заехал в рощу, а там, в узком месте, преградили ему путь тридцать лучников и крикнули, чтобы он поворачивал и не ехал дальше этой дорогою.

– А вы кто такие, – спросил сэр Ланселот, – что указываете мне, рыцарю Круглого Стола, где мне сворачивать с моего пути?

– Этим путем нет тебе проезда, разве что пойдешь ты пешком, ибо знай, что конь под тобою будет сейчас убит!

– Невеликая это доблесть – убить под рыцарем коня! – сказал сэр Ланселот. – Но вот что до меня самого, то и без коня не ставлю вас ни во что, будь вас даже не три десятка, а пять сотен!

И застрелили они из луков Ланселотова коня, поразив его многими стрелами. Высвободил сэр Ланселот ноги из стремян и остался пеш, но их отделяло от него столько плетней и канав, что он не мог до них добраться.

– Увы, позор, – сказал сэр Ланселот, – что один рыцарь предает другого! Но старая пословица говорит: «Доброму человеку грозит лишь тогда опасность, когда он во власти труса».

И зашагал сэр Ланселот дальше пешком, но тяжело ему было идти в доспехах, со щитом и с копьем. Сэр Ланселот досадовал и ярился, но бросить что-нибудь из своего снаряжения не решался, ибо опасался предательства сэра Мелеганта.

И вдруг, по воле случая, показался ему навстречу возчик с телегой, приехавший туда за дровами.

– Скажи мне, возчик, – спросил его сэр Ланселот, – много ли ты спросишь с меня за то, чтобы я MOI забраться в твою телегу и ты бы доставил меня в замок, что здесь неподалеку?

– Ты не должен залезать ко мне в телегу, – отвечал возчик, – ибо я послан сюда за дровами.

– Для кого же дрова? – спросил его Ланселот.

– Для господина моего сэра Мелеганта, – отвечал бедный человек.

– А я как раз с ним и хочу говорить, – сказал сэр Ланселот,

– Но я тебя не повезу! – сказал возчик.

Тогда сэр Ланселот бросился на него и так ударил его тыльной стороной своей латной рукавицы, что он замертво повалился на землю. А второй возчик, его товарищ, боясь, как бы и ему не отправиться той же дорогой, крикнул тогда:

– Не губите мою жизнь, милостивый господин, и я отвезу вас, куда вы пожелаете.

– Тогда велю тебе, – сказал сэр Ланселот, – отвезти меня на этой телеге к воротам сэра Мелеганта.

– Забирайтесь же на телегу, – сказал возчик, – и вы вскорости будете на месте.

И припустил возчик галопом, а конь сэра Ланселота поспевал следом за телегой, хотя в теле у него торчало сорок стрел.

А королева Гвиневера более часа сидела со своими дамами в ожидании у верхнего окна. Но вот одна из ее дам заметила рыцаря в доспехах, стоя ехавшего на телеге.

– Я вижу, госпожа, – сказала она, – там на телеге рыцаря в добрых доспехах, – наверное, его везут на повешение.

– Где он? – спросила королева.

Выглянула она из окна и в тот же миг узнала по щиту сэра Ланселота, и увидела она, что за телегой тащится его конь и сам наступает на свои вываливающиеся внутренности.

– Увы! – сказала королева, – теперь я вижу, что хорошо тому, у кого есть верный друг. Да, да, – сказала королева Гвиневера, – вижу я, что вам пришлось нелегко, если вы едете на телеге.

И упрекнула она ту даму, что сравнила сэра Ланселота с едущим на казнь.

– Воистину, злые то были слова, – сказала королева, – и негодное сравнение, когда благороднейшего рыцаря в мире уподобили осужденному на столь жалкую смерть. Ах, храни и спаси его, Иисусе, – сказала королева, – от всякого дурного конца.

К этому времени сэр Ланселот уже подъехал к воротам замка, и вот сошел он с телеги и крикнул так, что отдалось по всему замку:

– Где ты, коварный изменник сэр Мелегант, рыцарь Круглого Стола? Выходи, рыцарь-предатель, и выводи всю твою дружину, ибо это я, сэр Ланселот Озерный, здесь буду биться со всеми вами!

И с тем толкнул он ворота, и распахнулись они широко, отбросив прочь привратника, а он ударил привратника по уху своей латной рукавицей, и у того шея переломилась надвое.

А сэр Мелегант, услышавши, что прибыл сэр Ланселот, прибежал к королеве, упал перед нею на колено и воскликнул:

– Пощады, госпожа! Вашему милосердию поручаю я мою жизнь!

– Что это вдруг случилось с вами? – спросила королева. – Клянусь Богом, разве не ясно было и так, что кто-нибудь из добрых рыцарей поспешит отомстить за меня, пусть даже сам господин мой король Артур и не знает об этом вашем черном деле.

– Ах, госпожа, – отвечал сэр Мелегант, – в чем я против вас повинен, я все искуплю по вашему желанию, я же всецело поручаю себя вашему милосердию.

– Чего же вы от меня хотите? – спросила королева.

– Госпожа, я прошу лишь, – отвечал сэр Мелегант, – чтобы вы распорядились и усмирили господина моего сэра Ланселота. И чем богаты мы в этом жалком замке, все будет к вашим и его услугам, а завтра вы и все они сможете вернуться в Вестминстер. Я же всю мою жизнь и все мое достояние отдаю в вашу власть.

– Хорошо, – сказала королева. – Мир всегда лучше ссоры, и чем меньше будет толков и пересудов, тем это благоприятнее для моей чести.

И королева со своими дамами спустилась к воротам, где стоял, сэр Ланселот, охваченный безмерной яростью, и вызывал на бой противника, повторяя:

– Эй, рыцарь-изменник! Выходи! Королева приблизилась к нему и сказала:

– Сэр Ланселот, отчего вы так разгневаны?

– А, госпожа! – отвечал сэр Ланселот, – как можете вы меня об этом спрашивать? Ведь вы, думается мне, должны испытывать еще более сильный гнев, нежели я, ибо это вам нанесен ущерб и бесчестие. Ведь я пострадал не много, только разве коня потерял убитым, и оскорбление, вами испытанное, гнетет меня куда более, чем все мои потери.

– Воистину, – сказала королева, – правду вы говорите, и я всем сердцем вас благодарю. Но теперь, – сказала королева, – вы должны последовать за мною мирно в замок, ибо здесь теперь распоряжаюсь я, а все обиды будут искуплены, ибо этот рыцарь от души раскаялся в том, что произошло.