Автор неизвестен - Исландские саги. Ирландский эпос
Завидел Кухулин на краю вражеского войска двух бойцов, бьющихся друг с другом: казалось, нельзя было их оторвать друг от друга.
— Позор тебе, о Кухулин, — воскликнул заклинатель, — если ты не разнимешь этих двух людей!
Кухулин бросился на них и нанес каждому такой удар кулаком по голове, что мозг выступил у них наружу через уши и нос.
— Ты разнял их, — сказал заклинатель, — они больше не причинят зла друг другу.
— Они не утихомирились бы, если бы ты не попросил меня вмешаться, — отвечал Кухулин.
— Одолжи мне твое копье, о Кухулин, — сказал заклинатель.
— Клянусь клятвой моего народа, — отвечал Кухулин, — у тебя не больше нужды в нем, чем у меня. Мужи Ирландии нападают сейчас на меня, и я бьюсь с ними.
— Я сложу злую песню на тебя, если ты не дашь его, — сказал заклинатель.
— Никогда еще не бывал я проклят и опозореи за отказ в даре или за скупость.
С этими словами Кухулин метнул копье древком вперед, и оно пробило голову заклинателя и поразило насмерть еще девять человек, стоящих за ним.
И Кухулин проехал на своей колеснице по вражескому войску из конца в конец.
Тогда Лугайд, сын Курой, поднял смертоносное копье, что, готовое служить, упало между сынов Калатина.
— Кто падет от этого копья, о сыны Калатина? — спросил Лугайд.
— Король падет от этого копья, — отвечали те.
Тогда Лугайд метнул копье в колесницу Кухулина, и оно попало в Лойга, сына Рнангабара, так что внутренности его выпали на подушку колесницы. Сказал Лойг:
— Я получил тяжкую рану.
Кухулин вытащил копье из раны и простился с Лойгом. И сказал он:
— Сегодня я буду и бойцом и возницей.
И снова проехал он на своей колеснице по вражескому войску из конца в конец.
Когда он достиг края войска, он завидел других двух бойцов, бьющихся друг с другом, с заклинателем возле них.
— Позор тебе, о Кухулин, если ты не разнимешь нас, — сказал один из бившихся.
В ответ Кухулин кинулся на них и отбросил одного вправо, другого влево с такой силой, что они упали мертвыми у подножия соседней скалы.
— Одолжи мне твое копье, о Кухулин, — сказал заклинатель.
— Клянусь клятвой моего народа, — отвечал Кухулин, — у тебя не больше нужды в нем, чем у меня. Моей руке, моему мужеству и моему оружию надлежит сегодня очистить равнину Муртемне от войска четырех королевств Ирландии.
— Я сложу злую песню против тебя.
— Не должеи я дважды в один день исполнять одну просьбу. Я уже выкупил свою честь, исполнив просьбу в первый раз.
— Я сложу злую песню против Улада из-за тебя, — сказал заклинатель.
— Никогда еще до этого дня не падали на Улад позор и проклятие за отказ мой в даре или за скупость. Хоть мало осталось мне жизни, не подвергнется Улад сегодня бесчестию.
И Кухулин метнул копье древком вперед, и оно пробило голову заклинателя и поразило насмерть еще девять человек, стоявших за ним.
И Кухулин проехал на своей колеснице по вражескому войску из конца в конец.
Тогда Эрк, сын Кайрпре, Геройского Воина, поднял смертоносное копье, которое, готовое служить, упало между сынов Калатина.
— Что совершит это колье, о сыны Калатина? — спросил сын Кайрпре.
— Не трудно сказать. Король падет от этого копья, — отвечали сыны Калатина.
— Я уже слышал, как вы говорили, что от этого копья надет король, еще в тот раз, когда его метнул Лугайд.
— Так и вышло, — сказали сыны Калатина, — ибо от него пал король возниц Ирландии, возница Кухулина Лойг, сын Риангабара.
— Клянусь клятвой моего народа, — отвечал Эрк, — король, о котором вы говорите, еще не тот король, которого Лугайд должеи поразить этим копьем.
И Эрк метнул копье в Кухулина, и оно попало в Серого из Махи.
Кухулин вытащил копье из раны. Он и конь его простились друг с другом. Серый из Махи покинул его, убежал, унося на своей шее половину дышла, и бросился в Серое озеро, у горы Фуат. Из озера этого добыл его некогда Кухулин, и в озеро это вернулся он, насмерть раненный.
— Сегодня, — сказал Кухулин, — я буду на колеснице с одним конем и с половиной дышла.
Кухулин уперся погон в край сломанного дышла и еще раз проехал на своей колеснице по вражескому войску из конца в конец.
И завидел он вновь двух бойцов, бьющихся друг с другом, с заклинателем возле них. И он разнял их таким же образом, как и те две другие пары бойцов, которые встретил раньше.
— Одолжи мне твое копье, о Кухулин, — сказал заклинатель.
— У тебя не больше нужды в нем, чем у меня, — ответил Кухулин.
— Я сложу злую песню против тебя.
— Я достаточно сделал для своей чести сегодня. Не должеи я в один день исполнять одну просьбу больше одного раза.
— Я сложу злую песню против Улада из-за тебя.
— Я достаточно сделал для чести Улада сегодня, — сказал Кухулин.
— Я сложу злую песню против твоего рода, — сказал заклинатель.
— Не хочу я, чтоб до земель, в которых я не бывал, пошел слух о моем бесславии. Мало же осталось мне жизни!
И Кухулин метнул копье древком вперед, и оно пробило голову заклинателя и еще трижды девять других мужей.
— Это дар гнева, о Кухулин, — сказал заклинатель.
И Кухулин в последний раз проехал на своей колеснице по вражескому войску из конца в конец.
Тогда Лугайд, сын Курой, поднял смертоносное копье, что, готовое служить, упало между сынов Калатина.
— Что совершит это копье, о сыны Калатина? — спросил он.
— Король падет от него, — отвечали сыны Калатина.
— Слышал я это от вас, когда его метнул Эрк сегодня утром.
— Так и вышло, — сказали сыны Калатнна, — ибо от него пал король коней Ирландии, Серый пз Махи.
— Клянусь клятвой моего народа, — отвечал Лугайд, — удар, нанесенный Эрком, не поразил еще того короля, которого должно убить это копье.
И Лугайд метнул копье в Кухулина, и оно попало в него, так что внутренности его выпали на подушку колесницы. Тогда Черный из Чудесной Равнины убежал, унося с собой остатки дышла. Он достиг Черного озера при Мускрайг-Тире, того места, откуда Кухулин добыл его. Конь бросился в озеро, и оно закипело. Остался Кухулин один на колеснице на поле битвы.
— Я хотел бы, — сказал он, — добраться до того озера, чтобы испить воды из него.
— Мы это тебе разрешаем, — был ему ответ, — с условием, что ты вернешься к нам обратно.
— Прошу вас прийти за мной, — сказал Кухулин, — если я не смогу сам вернуться.
Он подобрал свои внутренности и дошел до озера, придерживая их на ходу рукой. Он испил воды и выкупался в озере, придавливая живот рукою: вот отчего озеро при равнине Муртемне зовется Озером Помогающей Руки.
Испив воды и выкупавшись, Кухулин прошел несколько шагов. Он попросил своих врагов подойти к нему. Большой отряд воинов приблизился к нему. Кухулин устремил взор на них. Он подошел к высокому камню{410}, что был на равнине, прислонился к нему и привязал себя к нему поясом, ибо он не хотел умереть ни сидя, ни лежа, но хотел умереть стоя.
Тогда воины окружили его, но они не осмеливались тронуть его, ибо им казалось, что он еще жив.
— Позор вам, — сказал Эрк, сын Кайрпре Геройского Воина, — если вы не снимете с него голову и не отомстите за моего отца, которому он снял голову.
И тогда прискакал Серый из Махи к Кухулину, чтобы защитить его, пока еще была в нем душа и исходил луч света от чела его. Три кровавых натиска совершил Серый из Махи из-за Кухулина, именно: своими зубами он убил пятьдесят, а каждым из своих копыт — по тридцать воинов. Потому-то и говорится: «Не бывало более сокрушительного натиска, чем совершенный Серым из Махи после смерти Кухулина».
Потом слетелись птицы и сели на плечи Кухулина.
— Не бывал он раньше столбом для птиц, — сказал Эрк, сын Кайрпре.
Лугайд ухватился за волосы Кухулина из-за спины его и отрубил ему голову{411}. Тогда выпал меч из руки Кухулина и, ударив правую руку Лугайда, отсек ее, и она упала на землю. В отместку за это была отсечена правая рука у Кухулина.
После этого войско двинулось в путь, унося с собой голову Кухулина и правую его руку. Оно прибыло в Темру. Там и были погребены голова Кухулина и его правая рука вместе со щитом.
Кенфайлад{412}, сын Айлиля, сложил песню:
— Он пал, Кухулин, прекрасный столб, Сильный воин, могучий муж-защитник! Он восстал, более мощный, чем целое войско, На сына трех псов{413} — Лугайда, сына Курой, Его лютая храбрость повергла множество врагов, Смерть его не была смертью труса. Четырежды восемь воинов, и четырежды десять, И четыреста сорок — о, грозный подвиг! — И еще четырежды двадцать — всё жертвы его славы! — Пали под ударами сына Суалтама.
Затем войско двинулось дальше в сторону юга. Оно достигло реки Лиффея{414}. Прибыв туда, Лугайд сказал своему вознице:
