Деяния императора Людовика - Теган
Людовик между тем похоронил жену и женился вторично на красавице баварке с библейским именем Юдифь. Вскоре у них родился мальчик, которого в честь деда нарекли Карлом. Новая императрица, не в пример покойной, оказалась женщиной сильной и властолюбивой. Она не только полностью подчинила супруга своей воле, но и твердо намеревалась прибрать к рукам все рычаги управления огромной державой. Она создает при дворе собственную партию, возвышает новых фаворитов, раздает ведущие государственные посты своим родственникам. Однако главной заботой Юдифи стала борьба с Ordinatio, условия которого совершенно лишали ее маленького сына какой-либо доли власти, ибо не предусматривали новые разделы. Усилия ее увенчались победой. В 829 г. Людовик выделил шестилетнему Карлу значительный удел. Это решение затрагивало интересы всех его сыновей, Людовика Немецкого, Пипина Аквитанского, но особенно Лотаря, короля Италии и соправителя отца. Вокруг него объединились все недовольные и прежде всего бывшие фавориты императора, оттесненные от двора Юдифью. Уже в 830-831 гг. в разных частях империи вспыхнули восстания. Их легко подавили, но проблема оставалась нерешенной. Наконец, дело дошло до открытого столкновения. В 833 г. на Красном поле неподалеку от Страсбурга сошлись армии императора и его сыновей. Сражение не состоялось. Сыновья оказались сильнее, к тому же в их стане находился сам римский папа, решивший оказать поддержку не столько мятежникам, сколько отвергнутому Ordinatio. Людовика без боя взяли в плен. Осенью того же года в Компьене, а затем в Суассоне над ним вершили суд. Поверженный император, лишенный всех знаков отличия, стоял на коленях и все время повторял “виновен, виновен...”. Однако в стане победителей вскоре наметился раскол. Пипин и Людовик, недовольные деспотизмом Лотаря, который стремился один пожинать плоды общей победы, обратили оружие против него, поддержали свергнутого отца и восстановили его на троне. Стареющий император уже плохо контролировал ситуацию — всем заправляла его умная и волевая жена. В 838 г. она заставила Людовика вновь поделить империю, но теперь уже только между Карлом и... Лотарем. Последний получил прощение с тем, однако, условием, что впредь будет опорой и защитой младшему брату против двух других. Что оставалось Людовику и Пипину, которых отец так отблагодарил за поддержку в ту страшную осень 833 г.? Они взялись за оружие. Однако Провидение уберегло их от греха отцеубийства.
В 840 г. благочестивый император умер в страшных мучениях и совершенно одинокий. Никого из близких людей рядом с ним не было, кроме, разве что, сводного брата Дрого, которого он когда-то собственноручно упрятал в монастырь, а потом, раскаявшись, сделал епископом Меца.
Следующие три года были наполнены ожесточенной борьбой за передел отцовского наследства, ведь, несмотря на все усилия, он так и не был произведен: разделы 817, 829, 838 гг. устраивали кого-то одного, но не всех вместе. Противники разделились на два лагеря. Один образовался вокруг императора Лотаря. Другой составили те, кто поддерживал Людовика и Карла (Пипин Аквитанский к тому времени умер). Среди множества взаимных обвинений и обид позиции противоборствующих сторон вырисовывались довольно отчетливо. Карл и Людовик, а с ними и подавляющее большинство представителей франкской аристократии показали себя приверженцами традиционной модели семейного правления. Им представлялось верным, чтобы каждый из братьев получил равную долю отцовского наследства. Приближенный Карла граф Нитхард, который оставил одну из самых потрясающих хроник каролингского времени, писал о том, что общим благом для всех было бы справедливое разделение королевства между принцами. Это явилось бы самым надежным залогом их мирного сосуществования друг с другом. Достаточным основанием мира он полагал также кровное родство молодых королей, подкрепленное узами братской любви[244]. Этот прагматичный политик несомненно выражал взгляды широких кругов франкской знати.
После смерти отца в самом невыгодном положении оказался Людовик. Последний раздел, утвержденный на вормсском собрании, оставлял за ним лишь небольшой кусочек на юго-востоке королевства. Однако Карл, не без оснований опасаясь амбициозного Лотаря, посчитал более разумным привлечь брата на свою сторону обещанием равных условий дележа. Лотарь же быстро позабыл свои многочисленные клятвы и заверения в сыновней почтительности и братской любви. Почти сразу после смерти отца он дал понять, что не собирается отступать от условий Ordinatio, сосредотачивавших в его руках огромную власть. Идеологическая доктрина золотого века каролингской империи вновь была поднята на щит, и у нее обнаружилось немало сторонников. Разумеется, речь шла прежде всего о политике, о том, кто и как будет властвовать. Возвышенная идея построения на земле Града Божьего использовалась лишь для того, чтобы оправдать определенные политические амбиции. Страна раскололась на два лагеря. Борьба велась отчаянная. В 841 г. в жесточайшем сражении у Фонтенуа-ан-Пюизе войско Лотаря было разбито армиями Людовика и Карла. Эта первая по-настоящему крупная победа упрочила союз младших братьев. Год спустя в Страсбурге они скрепили его клятвой, произнесенной публично, как в старые варварские времена, перед всем войском. С другой стороны, сама битва, в которой тысячи христиан, братьев не только по вере, но зачастую и по крови, убивали друг друга, произвела на современников колоссальное впечатление. Очевидец этих событий говорит о растерянности, царившей в стане победителей, об их желании поскорей загладить свою вину, о том, как герои каялись и выдерживали пост, о том, что не людские намерения, но Божья воля свершила это...[245] Возможно поэтому Карл и Людовик, добившись явного военного преимущества, не спешили им воспользоваться, но стремились помириться с Лотарем. Наконец он уступил. В 843 г. в Вердене три брата “по совету и с согласия своих верных” поровну поделили королевство франков между собой. Событие это не нашло широкого отклика у современников. Прошло оно буднично, почти рутинно, ибо казалось делом вполне обычным, не заслуживающим особого внимания. Не обошлось, правда, без казусов. На первом заседании вдруг выяснили, что толком никто не имеет представления об истинных размерах империи. Поэтому окончательное решение вопроса пришлось на некоторое время отложить.
Как бы то ни было, но королевство франков вновь подверглось разделу. Традиция побелила новацию. Раннесредневековый политический консерватизм, хотя и поколебленный основательно каролингскими реформами, все же сохранил свою жизнеспособность. Монархическая идеология не сумела с ним совладать. Следует, правда, отметить,
