Сюань Лин - Путь к Заоблачным Вратам. Старинная проза Китая
Это стихотворение действительно задело Юйвэня за живое.
— Если снова провалюсь на экзаменах, домой не вернусь, — в сердцах сказал он.
Но неожиданно получилось, что в следующем году он добился успеха и прославился на ученой стезе. И все же домой он поехал не сразу, а остался на некоторое время в Чанъани. Жена, конечно, поняла, в чем причина. «Я обидела его своими стихами, вот он и решил задержаться», — подумала она и решила написать мужу письмо. Позвав слугу Ван Цзи, она ему повелела:
— Это письмо свези господину. Ехать придется тебе сорок пять ли.
Послание начиналось обычными церемонными словами, после которых следовало стихотворение, сложенное на мотив «Нанькэ»:
Повсюду разносится веселый гомон сорок,В полночь расцвел в лампе фитиль-цветок.
Наконец-то домчалась громкая весть до самого края земли:Со славою едете вы домой — успеха добиться смогли.
Брови хмурить в печали теперь не придется мне.Лик молодой осветила радостная заря.
Сомнения душу терзали, но печалилась, верно, зря —Думала, муж в беспутстве погряз, остался в чужой стороне.
После этих стихов следовали такие строки:
Неподалеку от наших мест Чанъань — столичный град,Красота и пышность построек приезжего удивят.
Мой господин так молод, повеселиться не прочь;Где же он, захмелевший, коротает сегодня ночь?
Юйвэнь Шоу, прочитав стихи, воскликнул:
— Ах, негодная! В прошлый раз ты дала мне ясно понять, чтобы я приходил к тебе только темной ночью. А сейчас, когда я сдал экзамены, ты вдруг торопишь меня с возвращением!
Он велел слуге гостиницы принести ему письменные принадлежности и сочинил стихи на мотив «Ступаю по болотной траве».
Всхожу по ступеням, что ведут в облака,К кассии — древу бессмертных — протянулась моя рука.
Первым выдержал я экзамен — нету меня славней!Скачут гонцы — имя Первейшего{354} спешат сообщить поскорей.Нынче со мною пышная свита, сверкает сбруя коней.
Кончается праздник, скоро в путь,В квартал певичек спешу заглянуть.
Ныне я счастлив, как никогда — стали явью мои мечты.В башню феникса весть посылаю, туда, где томишься ты.Муж твой теперь — праздный гуляка, не вернется до темноты.
Юйвэнь Шоу взял лист цветной бумаги и сложил его, чтобы переписать заново стихи. Растирая тушь, он сделал неосторожное движение — камень для растирания дрогнул, и несколько капелек брызнули на бумагу. Лист пришлось заменить. Наконец, с письмом было покончено, и он передал его Ван Цзи.
— Скажи госпоже, что столичные экзамены я выдержал с блеском, но домой вернусь лишь ночью. Быстрей отправляйся и не забудь доложить ей все так, как я сказал: раньше ночи, мол, он не вернется.
Ван Цзи сразу же тронулся в путь и, проехав ровно сорок пять ли, добрался до дома.
Между тем Юйвэнь, отослав слугу, отправился почивать, поскольку особых дел у него не было, а время было уже позднее. Едва он смежил веки, как сразу же и уснул. И вдруг ему почудилось, что он уже дома, в родном Саньянском уезде. Смотрит — и видит слугу Ван Цзи, который, сбросив соломенные туфли, моет ноги возле ворот.
— Эй, Ван Цзи, ты давно вернулся? — спросил он. Ему пришлось повторить свой вопрос несколько раз, но слуга не отвечал. Юйвэнь закипел от возмущения. И тут он заметил свою супругу, госпожу Ван, которая со свечою в руке шла в дом.
— Жена, я приехал! — бросился к ней Юйвэнь, но женщина не обратила на него ни малейшего внимания.
«Может быть, мне все это снится?» — подумал Юйвэнь и пошел вслед за женой. Вошел в дом и видит: госпожа Ван поставила свечу на стол, достала его письмо и золотой шпилькой, которую она вынула из волос, вскрыла конверт. Странно, но в нем лежало совсем не письмо, а чистый лист бумаги. Усмехнувшись, госпожа Ван взяла кисть и написала на листе такие строки:
Золотою шпилькой вскрыла письмо, уняв дрожанье руки.Предо мной чистый лист бумаги — и на нем ни одной строки.Поняла: ты хочешь вернуться, чувства твои глубоки,Без меня так сильно тоскуешь, что не смог описать тоски.
Написала, вложила послание в новый конверт и шпилькой стала снимать нагар со свечи. Тут шпилька случайно уколола Юйвэня в щеку, он в испуге отпрянул… и проснулся. Оказалось, что все это время он спал, а свеча успела уже догореть до конца. Взгляд его остановился на столе, на котором он увидел свое письмо. Значит, он отправил домой не его, а чистый лист бумаги. Юйвэнь взял листок и записал сочиненные накануне стихи.
На следующее утро слуга Ван Цзи принес письмо от жены. Вскрыв послание, Юйвэнь обнаружил те самые четыре строки, которые видел во сне. Юйвэнь тут же сложил вещи и отправился домой.
Случай, который мы здесь рассказали, можно назвать историей о письме, с которым произошла ошибка. А сейчас мы поведаем другую — о письме, посланном со злым умыслом. Речь пойдет о некоем господине, который однажды сидел с женой дома, и тут один человек передал супруге записку. Именно из-за нее произошла та удивительная история, о чем мы и хотим поведать в нашем рассказе. А покуда послушайте стихи:
Как будет всегда клубиться пыль под копытами скакуна —Так с сердцем связан любой поступок на вечные времена.
А вот еще одно стихотворение, написанное на мотив «Куропатка». В нем воспевается некая красавица!
Гребень в неубранных волосах, подкрашены брови слегка;Ныне не радует сердце ее даже вышивки тонкий узор.В укромной беседке сидит одиноко, за окном плывут облака…Пишет письмо и, на миг замечтавшись, вдаль устремляет взор.Как нежна ее красота!Как она непорочна, чиста!Ликом, словно бессмертная дева — в мире такая одна.Кажется, с нежным цветком мэйхуа можно ее сравнить,Но только взглянешь — сразу поймешь: ни с чем не сравнима она!
В Восточной столице Кайфыне, в Финиковом переулке, проживал господин по фамилии Хуанфу, а по имени Сун, служивший вестовым в левом приказе дворца. Было ему от роду двадцать шесть лет а жене, по фамилии Ян, — двадцать четыре года. В доме жили только они вдвоем, если не считать, конечно, тринадцатилетней служанки по имени Инъэр. В то время, о котором идет речь, Хуанфу только что вернулся с границы, куда он отвозил одежду для солдат. Приехал он к Новому году.
У входа в Финиковый переулок стояла крохотная чайная, хозяина которой звали Второй Ван. Был полдень, и торговля уже кончилась.
Вдруг в чайной появился человек. Его облик можно описать так.
Брови — вразлет,Большие глаза,Нос, как обрубок,Огромный рот.Высокой шапкой, словно кувшином, покрыта его голова,Ватный халат странно широк, необычной длины рукава.Под халатом надето белье, как носит приличный люд,Чулки на ногах, и в чистые туфли незнакомец обут.
Когда незнакомец уселся за стол, хозяин чайной Второй Ван, поприветствовав гостя, поднес ему чашку чая.
— Я посижу здесь немного, подожду знакомого! — проговорил мужчина, отхлебнув из чашки.
— Милости просим! — ответствовал хозяин.
Через какое-то время у чайной появился парень-торговец с блюдом.
— Пирожки-перепелочки! Продаю пирожки-перепелочки! — заголосил он.
— Эй! — посетитель в чайной сделал ему знак рукой. — Иди сюда, я покупаю!
Торговец Сэнъэр, что значит Монашек, вошел в чайную и, поставив на стол блюдо, стал нанизывать пирожки на бамбуковую палочку.
— Отведайте, господин! — Монашек высыпал на стол щепотку соли.
— Сейчас попробую… У меня будет к тебе одна просьба…
— Да, господин?
Мужчина показал на четвертый дом в переулке.
— Знаешь, кто там живет?
— Как не знать? Там живет Хуанфу, вестовой из дворца. Он отвозил амуницию на границу и только вернулся.
— А кто у него еще в доме? Сколько у них человек в семье?
— Кроме вестового, его жена да еще девочка-служанка.
