Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I — XL.
— А где же сестрица Дайюй? — спохватилась вдруг Инчунь. — Вот лентяйка! Неужели до сих пор спит?
— Я позову ее, — предложила Баочай и направилась к павильону Реки Сяосян. На пути ей попалась Вэньгуань в сопровождении девочек-актрис. Они поздоровались с Баочай и хотели было пройти мимо, но та обернулась, указала пальцем в ту сторону, где все собрались, и промолвила:
— Идите туда, я схожу за барышней Дайюй и вернусь.
Баочай ускорила шаг. Она уже приближалась к павильону Реки Сяосян, как вдруг заметила, что туда входит Баоюй, и в нерешительности остановилась.
«Баоюй и Дайюй вместе росли, — стала она размышлять, — но друг к другу относятся как-то странно: то шутят, то ссорятся. К тому же Дайюй капризна и мнительна, и если я сейчас к ней явлюсь, то поставлю в неловкое положение Баоюя, да и Дайюй может подумать, будто я нарочно пришла. Вернусь-ка я лучше назад».
Она повернула обратно, но тут заметила пару бабочек цвета яшмы, каждая величиной с маленький круглый веер, они то взмывали вверх, то прижимались к земле. Это было забавно, и Баочай решила погонять бабочек. Вытащила из рукава веер и стала хлопать им по траве. Бабочки испуганно заметались и улетели за ручеек. Баочай побежала за ними. Она запыхалась, даже вспотела и решила передохнуть. Оглядевшись, поняла, что находится неподалеку от беседки Капель изумруда. Ей вдруг расхотелось бежать за бабочками, она собралась вернуться обратно, но тут услышала голоса в беседке.
Надо сказать, что эта беседка, стоявшая над водой, была обнесена решетками, заклеенными бумагой, и окружена со всех сторон террасами. Услышав голоса, Баочай остановилась и прислушалась.
— Посмотри хорошенько. И если это тот самый платок, который ты потеряла, возьми. Если же нет, я верну его второму господину Цзя Юню.
— Конечно, мой. Давай сюда!
— А что я получу взамен? Неужели я стала бы даром искать?
— Я же сказала, что отблагодарю тебя. Обманывать не стану. Можешь не сомневаться.
— Меня-то ты отблагодаришь, раз я принесла платок. Но ведь нашел его господин Цзя Юнь. Как ты его отблагодаришь?
— Не болтай глупостей! Ведь он из господ и должен вернуть служанке ее вещь, раз нашел. О каком же вознаграждении может быть речь?
— Значит, так и передать, что ты не желаешь его отблагодарить? Но он несколько раз повторил, чтобы без вознаграждения я не отдавала платок.
Наступило молчание. Затем послышалось:
— Ну ладно, возьми вот это и скажи, что я ему очень признательна. Только поклянись, что никому ни слова не скажешь! Клянешься?
— Типун мне на язык, пусть я через несколько дней умру позорной смертью, если проговорюсь!
— Ай-я-я! А вдруг кто-нибудь нас подслушивает? Надо поднять решетки, если даже заметят, подумают, что мы здесь играем. Да и нам будет видно, когда кто-нибудь подойдет.
При этих словах Баочай заволновалась и подумала:
«Недаром говорят, что у прелюбодеев и разбойников редкое чутье. Неужели служанки не испугаются, если, открыв решетки, увидят меня? Одна из них наверняка Сяохун, служанка Баоюя. Уж очень голос похож. Девчонка коварна, высокомерна и честолюбива. Но сегодня она попалась! Недаром пословица гласит: „Загнанный в тупик человек способен на безрассудство; бешеная собака лезет на стену“. Доводить до скандала не стоит. Лучше всего было бы спрятаться, но сейчас уже поздно, так что придется прибегнуть к способу „цикада сбрасывает личину“[244].
Не успела она так подумать, как заскрипела отодвигаемая решетка. Нарочно топая ногами, Баочай пошла к павильону.
— Чернобровка! — крикнула она. — Я видела, как ты пряталась!
Сяохун и Чжуйэр растерялись.
— Куда вы спрятали барышню Линь Дайюй? — спросила Баочай.
— Мы ее не видели, — ответила Чжуйэр.
— Как не видели? — с притворным изумлением вскричала Баочай. — Я была на том берегу, когда она здесь плескалась в воде, и даже хотела ее испугать. Увидев меня, барышня бросилась бежать в восточном направлении и исчезла. Где же она могла скрыться, как не здесь?
Баочай вошла в беседку, походила там, делая вид, будто ищет Дайюй, и вышла, что-то бормоча себе под нос. Девушки разобрали всего несколько слов:
— Наверное, спряталась в гроте! Пусть ее там укусит змея!
Между тем Баочай шла и посмеивалась:
«Как все хорошо получилось! Но не показалось ли им, что это подвох?»
Однако Сяохун приняла слова Баочай за чистую монету и, когда та ушла, сказала подруге:
— Вот беда! Оказывается, барышня Дайюй была где-то здесь и слышала наш разговор.
Чжуйэр ничего не ответила.
— Что же делать? — Сяохун не на шутку взволновалась.
— Может, и слышала, а что ей за дело до нас? — сказала Чжуйэр. — Пусть лучше о себе думает.
— Будь на ее месте барышня Баочай, все обошлось бы, — возразила Сяохун, — а от этой добра не жди. Ты же знаешь, она все расскажет, лучше не попадаться ей на язык.
В это время к беседке подошли Чжэньэр, Сыци, Шишу и другие служанки, и девушки стали шутить и смеяться с ними.
Вдруг Сяохун заметила, что Фэнцзе машет им рукой со склона горы. Сяохун подбежала к ней и с улыбкой спросила:
— Что вам угодно, госпожа?
Фэнцзе окинула Сяохун внимательным взглядом, ей понравились находчивость девушки, ее аккуратность, манера держаться, и она обратилась к Сяохун:
— Со мной нет служанок. Ты сможешь выполнить мое поручение? Запомнишь, что я скажу?
— Говорите, пожалуйста, госпожа, — ответила Сяохун, — и если я сделаю что-нибудь не так, не угожу вам, накажете меня по всей строгости.
— Ты чья служанка? — поинтересовалась Фэнцзе. — Может быть, ты понадобишься своей барышне, так я скажу, что послала тебя с поручением.
— Я служанка второго господина Баоюя, — ответила девушка.
— Ай-я! — засмеялась Фэнцзе. — Баоюя?! Тогда понятно! Если он спросит о тебе, я все объясню. Так вот, слушай! Сходи к сестре Пинъэр и скажи: в прихожей стоит на столе жунаньская ваза, под ее подставкой спрятаны сто двадцать лянов серебра для уплаты вышивальщицам. Если придет жена Чжан Цая, пусть серебро взвесят и отдадут ей. И еще. В моей комнате под изголовьем кровати лежит кошелек, принеси его мне!
Сяохун побежала выполнять поручение, но, когда вернулась, Фэнцзе на склоне горы уже не было. В это время, завязывая пояс, из каменного грота вышла Сыци. Сяохун подбежала к ней и спросила:
— Сестрица, не знаешь, куда ушла вторая госпожа Фэнцзе?
— Нет, не обратила внимания, — ответила та. Сяохун огляделась и вдруг увидела на берегу пруда
Баочай и Таньчунь; они любовались рыбками.
— Барышни, не знаете, где вторая госпожа Фэнцзе? — спросила, подойдя к ним, Сяохун.
— Посмотри во дворе госпожи Ли Вань, — ответила Таньчунь. — Она, наверное, там.
Сяохун поспешила к деревушке Благоухающего риса. Навстречу ей попались Цинвэнь, Цися, Бихэнь, Цювэнь, Шэюэ, Шишу, Жухуа и Инъэр.
— Ты что, с ума сошла! — закричала Цинвэнь. — Во дворе цветы не политы, птицы не накормлены, а ты бродишь неизвестно где! Даже чаю вскипятить не можешь!
— Вчера второй господин Баоюй сказал мне, что поливать цветы можно и через день, — ответила Сяохун. — Птиц я покормила, когда вы еще спали!
— А чай? — спросила Бихэнь.
— Сегодня не моя очередь. Так что нечего меня спрашивать.
— Вы только послушайте ее! — рассердилась Цися. — Ее, видите ли, нельзя беспокоить. Пусть себе гуляет!
— А вы бы сначала спросили, гуляю я или делом занимаюсь! — парировала Сяохун. — Мне только что дала поручение вторая госпожа Фэнцзе.
И она показала девушкам кошелек. Те сразу приумолкли, и Сяохун пошла дальше. Только Цинвэнь усмехнулась и проворчала:
— Чудеса! Взобралась на высокую ветку и перестала нас слушаться! Дали ей пустяковое поручение, может, и имени не спросили, а она возгордилась! Ну ничего, поплатишься ты за это! Вот если бы у тебя хватило ума совсем уйти из этого сада и устроиться на высокой ветке, тогда дело другое!
Она круто повернулась и зашагала прочь. Сяохун слышала ее слова, рассердилась, но не хотела ввязываться в спор и побежала искать Фэнцзе. Фэнцзе и в самом деле оказалась в деревушке Благоухающего риса, сидела в комнате и беседовала с Ли Вань.
Сяохун подошла к госпоже и доложила:
— Сестра Инъэр велела сказать, что уже вручила деньги жене Чжан Цая. — Сяохун отдала Фэнцзе кошелек и продолжала: — Еще сестра Пинъэр говорила, что приходил Ванъэр, которому вы собирались дать какое-то поручение, но вас не было, и она сделала это сама.
— Откуда ей стало известно, что я хотела ему поручить? — с улыбкой спросила Фэнцзе.
— Вот что сестра Пинъэр велела ему сказать, — отвечала Сяохун. — «Наша госпожа спрашивает о здоровье здешней госпожи. Второй господин еще не вернулся, задерживается на два дня и просит вторую госпожу не беспокоиться. Как только пятая госпожа поправится, наша госпожа вместе с ней навестит здешнюю госпожу. Недавно пятая госпожа прислала служанку сообщить, что получила письмо от дядиной супруги — жены брата ее матушки, в котором та велит передать вам поклон и просит у здешней госпожи пилюли „бессмертия“. Если у нее есть, пусть пришлет несколько штук нашей госпоже, завтра наши люди уезжают и по пути отвезут их супруге дядюшки пятой госпожи».
