Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I – XL.

– Не надо, не надо, уходите! – замахал руками Баоюй.

Старухам ничего не оставалось, как удалиться.

Баоюй спустился вниз, взял чашку и пошел к чайнику налить себе чаю. Вдруг за его спиной раздался голос:

– Второй господин, смотрите не обварите руки! Дайте лучше я налью.

К Баоюю подошла девочка и взяла у него чашку.

– Откуда ты? – вздрогнув от неожиданности, спросил Баоюй. – Ты так неожиданно появилась, даже напугала меня.

Подавая чай, девочка отвечала:

– Я ваша дворовая служанка. Вошла в дом черным ходом – неужели вы не слышали шагов?

Баоюй пил чай и внимательно разглядывал девочку. На ней было поношенное платье, черные, как вороново крыло, волосы собраны в узелок. Овальное личико и стройная фигурка делали ее миловидной и привлекательной.

– Значит, ты здесь служишь? – улыбаясь, спросил он.

– Да, – тоже улыбаясь, ответила девочка.

– Почему же я тебя не знаю?

– Вы многих не знаете, господин, не только меня, – усмехнулась служанка. – Ведь я не подаю вам чай, не помогаю одеваться. Откуда же вам знать меня?

– А почему ты мне не прислуживаешь? – удивился Баоюй.

– Трудно объяснить, – ответила девочка. – Не стоит говорить об этом. Но у меня есть к вам поручение: вчера вас спрашивал какой-то Цзя Юнь, и я попросила Бэймина сказать, что вы заняты. Сегодня он приходил снова, когда вы уехали во дворец Бэйцзинского вана.

Едва она это произнесла, как в комнату, хихикая, вошли Цювэнь и Бихэнь. Они тащили большой чан с водой. Поддерживая руками полы халатов, они раскачивались из стороны в сторону, расплескивая воду. Девочка бросилась им навстречу.

Цювэнь и Бихэнь переругивались на ходу – первая уверяла, что вторая забрызгала ей платье, вторая – что первая наступила ей на ногу. Тут они заметили, что кто-то вышел им помочь, удивленно подняли глаза и увидели Сяохун. Они поставили воду и вошли в комнату, где, кроме Баоюя, никого не было. Девушкам стало неловко. Они приготовили все необходимое для мытья и, пока Баоюй раздевался, вышли за дверь. На другой половине дома они отыскали Сяохун и спросили, что она делала в покоях Баоюя.

– Разве я была в его покоях? – удивилась Сяохун. – Я потеряла платок и пошла посмотреть, нет ли его во внутренних покоях. Вдруг второму господину Баоюю захотелось чаю. Вас он не дозвался, тогда я вошла и налила ему чая. А вскоре явились вы.

– Бесстыжая потаскушка! – вспыхнула Цювэнь. – За водой ты не пошла, заявила, что у тебя другие дела, нам самим пришлось тащить, а ты воспользовалась случаем и пробралась к господину! Хочешь быть к нему поближе? Неужели ты лучше нас?! Посмотрись в зеркало! Достойна ли ты прислуживать господину?

– Завтра же всем скажу, пусть воду и чай подает господину она, – заявила возмущенная Бихэнь, – мы и пальцем не шевельнем.

– Уж если на то пошло, нам лучше совсем уйти, пусть одна здесь прислуживает! – поддакнула Цювэнь.

Пока обе они кричали и возмущались, от Фэнцзе пришла старая мамка и сказала:

– Завтра придут работники сажать деревья, поэтому велено предупредить вас, чтобы платья и юбки не сушили и не проветривали где попало! На холме поставят шатер, и в тех местах без дела не шатайтесь!

– А ты не знаешь, кто будет присматривать за работниками? – поинтересовалась Цювэнь.

– Какой-то Цзя Юнь, который живет во флигеле позади дворца, – ответила старуха.

Цювэнь и Бихэнь не знали Цзя Юня, им было все равно, и они принялись расспрашивать старуху о чем-то другом. Зато Сяохун догадалась, что это тот самый молодой человек, который накануне приходил к Баоюю.

Надо сказать, что фамилия Сяохун была Линь, а детское имя Хунъюй – Красная яшма. Но, поскольку слово «юй» входило в состав имен Баоюя и Дайюй, ее стали звать Сяохун. Она принадлежала к числу служанок, отданных в вечную собственность семьи Цзя, отец девушки служил управляющим всеми поместьями хозяев. Сяохун исполнилось четырнадцать лет, когда ее послали служанкой во двор Наслаждения пурпуром. Сначала здесь была тишина, но когда сестры и Баоюй поселились в саду Роскошных зрелищ, Баоюй выбрал себе именно двор Наслаждения пурпуром. Сяохун была еще неопытной девочкой, но, обладая приятной внешностью, лелеяла мечту получить когда-нибудь повышение, поэтому все время старалась попасться на глаза Баоюю. Но его служанки зорко следили за тем, чтобы никто не приближался к их господину. И вот, когда Сяохун представилась наконец такая возможность, ей пришлось выслушать ругань и оскорбления. Девушка совсем пала духом от подобного невезенья. Но как раз в этот момент старая мамка вдруг упомянула о Цзя Юне. Сердце девочки дрогнуло. Грустная, вернулась она в свою комнату, легла на кровать и задумалась. Ворочаясь с боку на бок, она размышляла о том, что жить на свете совсем неинтересно.

– Сяохун, – вдруг раздался под окном чей-то голос, – я нашел твой платок.

Сяохун вскочила с постели, выбежала во двор и увидела – кого бы вы думали? Цзя Юня.

Сяохун, смутившись, спросила:

– Где же вы его нашли, господин?

– А ты иди сюда, – с улыбкой произнес Цзя Юнь, – я тебе все расскажу.

Он потянул девочку за рукав. Сяохун стыдливо отвернулась и бросилась бежать, но споткнулась о порог и упала.

Если вам интересно узнать, что было дальше, прочтите следующую главу.

Глава двадцать пятая

Итак, Сяохун, охваченная противоречивыми чувствами, хотела убежать от Цзя Юня, с которым неожиданно встретилась, но споткнулась о порог и упала. Тут она проснулась и поняла, что это был сон. Она продолжала ворочаться и всю ночь не сомкнула глаз.

На следующее утро, только она встала, пришли служанки и позвали ее мести полы и таскать воду для умывания. Не успев даже причесаться, Сяохун мимоходом глянула в зеркало, поправила волосы и поспешила в дом.

Баоюй между тем, после того как увидел Сяохун, решил взять ее к себе в услужение. Правда, он не знал, как к этому отнесется Сижэнь и захочет ли сама Сяохун. Поэтому он проснулся в плохом настроении, раньше обычного, не стал ни умываться, ни причесываться и в задумчивости сидел на постели. Вдруг он подошел к окну, и, прижавшись лицом к тонкому шелку, стал смотреть на служанок, нарумяненных и напудренных, которые мели двор. Баоюй поискал глазами ту, что видел накануне, и, не найдя, вышел за дверь, будто для того, чтобы полюбоваться цветами. Вдруг, чуть поодаль, он увидел, что кто-то стоит, опершись на перила террасы. Кто – Баоюй не мог разглядеть – мешала ветка бегонии. Он подошел ближе, внимательно присмотрелся: это была та самая девочка-служанка, которую он накануне видел. Пока он раздумывал, прилично ли к ней подойти, появилась Сижэнь и позвала его умываться.

Сяохун стояла в глубокой задумчивости и вдруг заметила, что Сижэнь ей машет рукой.

– У нас продырявилась лейка, – сказала Сижэнь, когда Сяохун подошла. – Попроси у барышни Линь Дайюй!

Сяохун кивнула и заторопилась в павильон Реки Сяосян. У мостика Бирюзовой дымки подняла голову и увидела шатер – он стоял на небольшом холмике. Она тут же догадалась, что пришли работники сажать деревья в саду. Неподалеку от шатра люди вскапывали землю, а на камне сидел Цзя Юнь и следил за работой.

Сяохун не осмелилась пройти мимо него, добралась до павильона Реки Сяосян кружным путем, взяла лейку и так же осторожно вернулась обратно. В расстроенных чувствах отправилась она в свою комнату и легла на кровать. Девушку никто не тревожил – думали, ей нездоровится.

Наступил день рождения жены Ван Цзытэна. Он прислал приглашение матушке Цзя и госпоже Ван, но матушка Цзя не могла поехать, а глядя на нее, отказалась и госпожа Ван. Отправилась в гости только тетушка Сюэ, а с ней Баоюй и сестры. Вернулись они лишь к вечеру.

В это время госпожа Ван как раз шла к тетушке Сюэ и, проходя через двор, увидела Цзя Хуаня, который возвращался из школы. Она подозвала мальчика и велела ему переписать и выучить наизусть заклинание из «Цзиньганцзина»[236].

Цзя Хуань пошел в комнату госпожи Ван, приказал служанке зажечь свечу, а сам с важным видом уселся на кан и принялся за дело. Он был не в духе и все время чего-нибудь требовал. То звал Цайся, чтобы налила ему чаю, то Юйчуань, чтобы сняла нагар со свечи, то приказывал Цзиньчуань не загораживать свет. Но служанки не отзывались – они не любили Цзя Хуаня. Только Цайся умела с ним ладить. Девушка налила ему чаю и тихонько сказала:

– Оставьте в покое служанок, зачем их дергать?

Цзя Хуань в упор на нее посмотрел и ответил:

– А ты не указывай, сам знаю, как надо себя вести. Я давно замечаю, что ты во всем стараешься угодить Баоюю, а на меня вообще не обращаешь внимания.

Возмущенная Цайся, тыча ему в лоб пальцем, вскричала:

– Бессовестный вы! Как собака, которая кусала Люй Дунбиня[237], не ведая, что творит!