Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.

На следующее утро Цзя Чжэн в сопровождении детей и племянников отправился в кумирню предков совершить положенные церемонии, после чего позвал Цзя Чжэня и Цзя Ляня и стал расспрашивать их о домашних делах. Цзя Чжэнь рассказал не все, кое-что утаил.

Цзя Чжэн между тем говорил:

– Я только приехал, и мне неудобно вникать во всякие мелочи, но прошу тебя быть повнимательнее. Когда я был при дворе, то слышал, что в доме у вас не все в порядке. Ты уже не мальчик, сам должен присматривать за детьми, поучать их. Будь построже с Цзя Лянем. Не думай, что я придираюсь. Я слышал о вас весьма нелестные отзывы. А сейчас вам надо быть особенно осторожными!

– Слушаюсь! – краснея, пробормотал Цзя Чжэнь, не решаясь возражать.

Цзя Чжэн возвратился во дворец Жунго и, после того как все домашние ему поклонились, удалился во внутренние покои, где его приветствовали служанки. Но об этом мы рассказывать не будем.

По дороге домой Баоюй не выдержал и заплакал. Его расстроил разговор родителей о Дайюй.

Когда он пришел, Баочай и Сижэнь во внутренней комнате о чем-то беседовали. Баоюй не стал им мешать, уселся в прихожей и предался грустным размышлениям. Баочай подумала, что он боится, как бы отец не вздумал проверять его успехи в учебе, велела Сижэнь напоить его чаем, а сама принялась успокаивать.

Видя, что жена не подозревает, в чем истинная причина его расстройства, Баоюй сказал:

– Ложитесь пораньше, я хочу посидеть один и собраться с мыслями! Я почти все забыл, память никуда не годится, и если отец это обнаружит, то будет огорчен. Впрочем, ты иди спать, а Сижэнь пусть со мной посидит.

Баочай не стала возражать и ушла.

Баоюй потихоньку шепнул Сижэнь:

– Умоляю тебя, позови Цзыцзюань – я хочу кое-что у нее спросить. Она хоть и сердится на меня, но постарайся ее уговорить!

– Ты же хотел побыть один, собраться с мыслями, и я очень обрадовалась. Что же тебе вдруг взбрело в голову звать Цзыцзюань? Успеешь завтра у нее спросить что хотел!

– Завтра батюшка, может быть, прикажет что-нибудь делать, и мне будет некогда, – ответил Баоюй. – Милая сестра, позови ее!

– Она не придет, если ее не позовет вторая госпожа Баочай.

– Поэтому я и прошу, чтобы ты ей все объяснила!

– Что объяснила?

– Разве тебе не известно, что и у меня, и у нее на душе? – проговорил Баоюй. – Ради барышни Линь Дайюй… Скажи, что я не был неблагодарным… Меня сделали таким!

Он бросил взгляд на дверь, ведущую во внутреннюю комнату, указал на нее пальцем и произнес:

– Я вовсе не хотел на ней жениться – это бабушка и остальные подстроили. Зря погубили сестрицу Дайюй. Надо было меня позвать, я бы ей все объяснил, и она не покинула бы этот мир, затаив на меня обиду! И третья барышня, и другие говорили, что перед смертью сестрица Линь не могла без ненависти обо мне вспоминать. Ведь ты сама это слышала. А теперь Цзыцзюань меня ненавидит! Ну скажи, разве у меня нет сердца? Цинвэнь – простая служанка, особыми достоинствами не обладала, но скажу тебе откровенно, когда она умерла, я принес ей жертвы и даже сочинил в память о ней жертвенное поминание. Барышня Линь Дайюй видела это собственными глазами. Сейчас барышня Линь умерла, так неужели я не могу почтить ее память?! А я до сих пор не принес ее душе жертв. Узнай она о подобном пренебрежении, стала бы еще сильнее роптать на меня!

– Кто же тебе мешает? – удивилась Сижэнь. – Хочешь устроить жертвоприношение – устраивай!

– С того самого момента, как я поправился, мне хочется сочинить поминание, но я не пойму, куда девались мои способности. Если бы жертвоприношение предназначалось для кого-то другого, поминание можно было бы сочинить кое-как, а для нее все должно быть сделано как следует, без малейших упущений. Вот я и хочу расспросить Цзыцзюань о барышне, она знала ее лучше других. Не болей я, кое-что смог бы вспомнить, но после болезни начисто лишился памяти. Не ты ли все время твердила, что барышня Линь выздоровела? Почему же вдруг она умерла? Что говорила, когда выздоровела? Ведь я не бывал у нее! Что говорила в то время, когда я болел и мы не виделись?! И почему Баочай не хочет отдать вещи, которые мне удалось тайком принести от сестрицы Линь?

– Вторая госпожа Баочай боится, что ты снова начнешь убиваться, – ответила Сижэнь. – Какая же еще может быть причина?

– Я этому не верю, – заявил Баоюй. – Если бы барышня Линь Дайюй думала обо мне, не сожгла бы стихов, а оставила бы их мне на память! Говорят, когда она умирала, доносилась музыка с неба. Не означает ли это, что она стала божеством либо вошла в сонм бессмертных?! Я видел ее гроб, но не уверен, что она в нем лежала.

– Опять мелешь вздор! – воскликнула Сижэнь. – Если человек не умер, как можно его положить в гроб?

– Что ты понимаешь! – вздохнул Баоюй. – Всякий, кто становится бессмертным, либо уходит на Небо вместе со своей телесной оболочкой, либо оболочка его остается на земле, а улетает только душа… Дорогая сестра, позови Цзыцзюань!

– Послушай меня, – сказала Сижэнь, – Хорошо, если Цзыцзюань согласится прийти, ну а если откажется и надо будет ее уговаривать? И потом, если даже она согласится, как только увидит тебя – ничего не станет рассказывать. Лучше завтра, когда госпожа Баочай уйдет, я сама поговорю с Цзыцзюань, постараюсь кое-что узнать, а потом расскажу тебе!

– Пожалуй, это разумно, – согласился Баоюй. – Но ты и представить себе не можешь, как я терзаюсь!

Из внутренней комнаты вышла Шэюэ.

– Вторая госпожа велела передать второму господину, что уже четвертая стража и пора спать, – сказала она. – Сестра Сижэнь так увлеклась разговором, что позабыла о времени!

– А ведь и в самом деле пора спать! – заметила Сижэнь. – Завтра успеем наговориться.

Пришлось Баоюю повиноваться, но все же он успел шепнуть на ухо Сижэнь:

– Смотри не забудь!

– Ладно, – улыбнулась Сижэнь.

– Опять вздумали нас за нос водить! – засмеялась Шэюэ. – Проще было бы прямо сказать второй госпоже Баочай, что второй господин хочет спать сегодня с Сижэнь. Тогда и разговаривали бы хоть целую ночь, никто не стал бы мешать.

– Не о чем нам говорить, – махнул рукой Баоюй.

– Что ты болтаешь, негодница! – рассердилась Сижэнь. – Смотри, получишь от меня по губам! – И она обратилась к Баоюю: – Все из-за тебя! Надо же, до четвертой стражи проболтали! – Она проводила Баоюя до его комнаты и тоже отправилась спать.

Всю ночь Баоюй не смыкал глаз. А на рассвете из передней донесся голос:

– Родственники и друзья устраивают угощение по случаю благополучного возвращения господина Цзя Чжэна. Спектакля не будет, господин не желает! Велено предупредить вас, что празднество состоится послезавтра. Соберутся все родственники и друзья.

Если хотите знать, как прошел праздник, прочтите следующую главу.

Глава сто пятая

Итак, в зале Процветания и счастья был устроен пир. В разгар веселья вошел Лай Да и доложил:

– Прибыл с визитом начальник приказа Парчовых одежд почтенный господин Чжао в сопровождении чиновников. Я попросил у него визитную карточку, но господин Чжао сказал: «Мы в дружеских отношениях с твоим господином, и это излишне». Господин Чжао вышел из коляски и направляется к воротам. Прошу вас, господин, его встретить!

«Никогда мы не были в дружбе с этим Чжао, – мелькнуло в голове Цзя Чжэна. – Зачем он приехал? Пригласить его к столу неудобно, а не принять нельзя».

– Идите же, дядя, – стал торопить Цзя Лянь. – Пока вы будете размышлять, он со своими людьми нагрянет сюда.

Как раз в это время прибежали слуги, дежурившие у вторых ворот, и доложили:

– Господин Чжао!

Цзя Чжэн, а за ним и остальные вышли навстречу прибывшим. Чжао, расплывшись в улыбке, прошел прямо в зал. Некоторые из его помощников, отчасти знакомые Цзя Чжэну, молча проследовали за начальником.

Цзя Чжэн терялся в догадках, не понимая, что все это значит. Он тоже прошел в зал и предложил прибывшим сесть.

Некоторые из родственников и друзей были знакомы начальнику приказа, но он прошел мимо, словно не замечая их. Все с той же слащавой улыбкой он приблизился к Цзя Чжэну, взял его за руку и сказал несколько любезных, ничего не значащих слов. Поняв, что хорошего ждать нечего, кое-кто из гостей скрылся во внутренних комнатах, другие отошли в сторонку.

Только было Цзя Чжэн собрался заговорить, как вбежал запыхавшийся слуга и доложил:

– Господин Сипи некий ван!

Цзя Чжэн бросился к дверям – ван уже входил в зал.

Чжао подошел к Сипинскому вану, справился о здоровье и сказал:

– Поскольку вы прибыли, пусть ваши люди вместе с моими встанут на стражу у всех ворот.

Чиновники почтительно поддакнули и вышли.