Автор неизвестен - Иранская сказочная энциклопедия
Когда слуги вернулись восвояси, они рассказали визирям шахзаде все как было, и те поспешили им на помощь. Через день шахзаде пришли в себя и, припомнив случившееся, не могли взять в толк, почему они все вместе оказались бессильными перед одним-единственным человеком. Больше всех негодовал шахзаде Ильяс.
— Эй, негодяй, — воскликнул он, обратясь к Мухаммаду, — я очень сожалею, что ты сын шаха Египта, а не то я наказал бы тебя как следует. Если ты задумал пойти во дворец для того, чтобы каким-либо способом завоевать благорасположение Джахангиршаха, тебе следовало бы сначала посоветоваться со мной. Смотри, какой скандал ты затеял!
Шахзаде Мухаммад испытал угрызение совести, но ничего не сказал в свое оправдание. И тогда шахзаде Ильяс, обращаясь ко всем шахзаде, предложил:
— Давайте сохраним в тайне случившееся этой ночью. А если Джахангиршах станет у нас допытываться, мы представим дело так, будто выпили лишнего и, опьянев, затеяли между собой драку.
Шахзаде согласились с Ильясом.
Утром один из визирей Джахангиршаха обошел всех и спросил, не ведомо ли им, что произошло прошлой ночью. И шахзаде Ильяс, как было решено накануне, сказал так:
— Вчера ночью мы действительно учинили драку. Но виновник этой драки — вино, которого мы выпили больше, чем следовало.
Визирь поспешил к шаху и сообщил ему все, что выяснил у Ильяса, и Джахангиршах, узнав, что кое-кто из шахзаде пострадал в потасовке, послал им целебную мазь Сулеймана.
Ну, а что же происходило дальше с Султаном Ибрагимом?
Целый день он никуда не выходил из дому, а когда наступила ночь, он снова отправился в покои малики. Малика усадила его на ложе, села рядом с ним и спросила:
— Что случилось с тобой вчера ночью? Я слышала твой крик.
Шахзаде рассказал ей обо всем случившемся. Она нежно обняла его и сказала:
— Я знаю силу твоих рук и все-таки прошу: береги себя. Ведь твои враги ходят за тобой по пятам. Я опасаюсь, как бы кто-нибудь тебя не сглазил.
Шахзаде поспешил успокоить малику.
— Не бойся, если даже тысячи воинов нападут на меня, я все равно их одолею.
Пусть погибелью мне грозя, наступает вражья орда,Не страшны мне сотни врагов, если будешь со мной всегда!
А теперь оставим малику с Султаном Ибрагимом и вернемся к остальным шахзаде.
Когда они немного оправились после ночной потасовки, они стали думать о том, как отомстить своему обидчику. И надумали они испросить совета Ильяса. И сказал им шахзаде Ильяс следующее:
— Пусть шахзаде Мухаммад изыщет способ подружиться с нашим обидчиком, и тогда мы с его помощью сможем устроить так, чтобы он оказался в наших руках. И мы огрубим ему голову.
Тогда поднялся со своего места визирь шахзаде Мухаммада и сказал:
— Я знаю в лицо того обидчика и знаю, где он живет. Я сам без труда выкраду его и доставлю к вам.
Ильяс поблагодарил его и пообещал щедро наградить, если тому удастся исполнить задуманное.
Когда наступила ночь, тот визирь, переодевшись, отправился к дому, где жил Султан Ибрагим. Он проник внутрь и притаился в кухне. Улучив момент, он подсыпал в кушанья принесенное с собой зелье. Не успели шахзаде и ею друзья отведать тех кушаний, как точас же заснули мертвецким сном. Тогда визирь завернул Султана Ибрагима в ковер, взвалил себе на плечи и отправился к Ильясу.
Теперь оставим его в дороге и вернемоя к малике Нушафарин Гавхартадж.
В ту ночь она долго ждала Султана Ибрагима и, не дождавшись, позвала свою кормилицу Сарвиазад.
— Почему опаздывает шахзаде? — без конца вопрошала она и, не в силах унять беспокойство, решила выяснить, в чем дело.
И сколько Сарвиазад ни отговаривала ее, она не послушалась, переоделась мужчиной, прихватила с собой кинжал и меч и в сопровождении Сарвиазад покинула дворец. Когда они достигли жилища Султана Ибрагима, малика велела Сарвиазад поджидать ее где-нибудь поблизости, а сама с помощью веревочной лестницы перебралась через забор во двор. А в тот самый момент какой-то человек в черном с огромной поклажей на плечах крадучись выходил из дому. Малика подумала, что это вор, и, преградив ему дорогу, крикнула:
— Эй, что ты несешь?
Визирь увидел в руке незнакомца кинжал и решил, что это кто-то из слуг шахзаде Ильяса пришел ему на помощь, и сказал:
— Я — визирь шахзаде Мухаммада. А несу я шахзаде Ибрагима. Все шахзаде собрались у шахзаде Ильяса и ждут, когда я доставлю его туда.
Малика страшно вознегодовала и обрушила на визиря гневную тираду:
— Ах, негодяй, как посмел ты, недостойный, лицезреть шахзаде Султана Ибрагима даже одним глазом, проникнуть в его дом и похитить его самого?
И малика, не раздумывая, бросилась на визиря и пронзила его кинжалом насквозь. Потом развернула ковер и увидела шахзаде Ибрагима, пребывавшего в беспамятстве. Она вознамерилась было унести его, как вдруг появились факельщики, и главный из них приказал остальным окружить малику и никуда ее не пускать, сам же выхватил из ножен кинжал и устремился к ней. Малика тотчас же изготовилась к бою, и поединок начался. Вскоре факельщик выбился из сил, ему показалось, что с ним сражается сам Рустам. И тогда он сказал:
— Эй, человек в черном, скажи, кто ты такой. Если ты скажешь мне правду, я обещаю даровать тебе жизнь.
— Грязный негодяй! — воскликнула малика. — Разве ты меня не знаешь? Так знай, что я — Азраил и явился сюда, чтобы забрать твою жизнь.
Тогда факельщик, которого звали Афрасиаб, вынужден был снова продолжить этот поединок. Но малика не давала ему передышки и наконец вонзила кинжал ему в самое сердце. Слуги Афрасиаба тотчас же разбежались кто куда. Малика возблагодарила Аллаха, взвалила Султана Ибрагима себе на плечи и отправилась во дворец. Следовавшая за ней неотступно Сарвиазад спросила, что случилось с шахзаде.
— Сейчас не время говорить об этом, — ответила малика.
Когда они вернулись во дворец, Сарвиазад приготовила ложе для шахзаде.
Малика дала ему понюхать ароматный порошок, и он сразу же проснулся. И немало подивился, увидев себя в покоях малики.
— Как я здесь оказался? — спросил он.
И малика рассказала ему обо всем случившемся. А потом они принялись за трапезу и оставшуюся часть ночи предавались любовным утехам. На рассвете шахзаде, простившись с маликой, покинул дворец. Вернувшись домой, он нашел всех своих друзей в беспамятстве. Он привел их в чувство и поведал о том, что с ним приключилось. И друзья сказали так:
— О шахзаде, те шахзаде — наши враги, они прознали дорогу в наш дом, и теперь нам надо быть очень осторожными.
Услышав о смерти Афрасиаба, все другие шахзаде погрузились в раздумье.
Оставим их с этими раздумьями и вернемся к Джахангиршаху.
Когда Джахангиршах узнал о гибели Афрасиаба и визиря одного из шахзаде, он страшно огорчился, ибо из-за этих влюбленных шахзаде горожане окончательно лишились покоя, а вместе с ними и он сам. Призвал Джахангиршах своих верных визирей и стал с ними держать совет — как лучше поступить в данном случае.
И визири вот что ему ответили:
— Знай, о повелитель, что все это происходит из-за малики. Лучше всего обратиться к отшельнику Файяз-абиду и поступить так, как он велит.
Джахангиршаху пришелся по нраву такой совет визирей. А так как это происходило в пятницу, то он и порешил: пусть малика омоется в источнике Нуш, а потом он отведет ее к мудрому отшельнику.
Итак, малика в сопровождении прислужниц отправилась к источнику Нуш, омылась в нем и стала расчесывать волосы. Тем временем неведомо откуда появилась какая-то огромная рука и унесла малику. Среди прислужниц поднялся переполох, они стали кричать и плакать, в отчаянии рвать на себе одежды. Едва эта печальная весть достигла ушей Джахангиршаха, как он вскрикнул и тотчас упал без чувств. Рыдания и причитания обитателей дворца разносились далеко окрест, и вскоре о случившемся узнал весь Дамаск. Влюбленные шахзаде сникли от тоски, а Султан Ибрагим излил свою печаль в таких стихах:
Не в силах даже плакать я — душа истерзана любовью,О сердце, кровью изойди — пускай и слезы станут кровью.Изранен я, душа моя на части рвется без любимой,Болит не тело — дух горит от этой боли нестерпимой.
Его друзья, не в силах смотреть, как убивается он по своей возлюбленной, всячески его утешали:
— О шахзаде, не печалься, рано или поздно ты узнаешь, где находится малика, и мы вызволим ее из беды. Сейчас же надо набраться терпения, ибо терпение — это то, что прежде всего требуется в сем деле.
Однако подобные речи были не способны утешить шахзаде Ибрагима. Он не мог пережить разлуку с возлюбленной и был на грани помешательства.
А Джахангиршах тем временем призвал во дворец огромное множество мудрецов, дабы испросить у них совета, как ему следует поступить.
