Автор неизвестен - Иранская сказочная энциклопедия
Теперь оставим на время их всех и перенесемся к шахзаде Мухаммаду.
В тот самый момент, о котором идет речь, шахзаде Мухаммад беседовал со своим визирем, и когда они, как обычно, заговорили о малике Нушафарин, Мухаммад сказал:
— О визирь, минуло уже три года, как мы прибыли в этот город, но ни разу еще не видел я малику, и никому не ведомо, кому отдаст ее отец в жены, кого из пяти шахзаде выберет он ей в мужья.
— О шахзаде, — отвечал ему верный визирь, — у меня возник один замысел. Если ты соблаговолишь меня выслушать, я готов тебе его изложить.
Получив соизволение шахзаде, визирь продолжал:
— Нам следует переодеться и ночью во что бы то ни стало проникнуть в покои малики, дабы ты мог увидеть ее и рассказать ей о своей любви.
Мухаммаду понравился этот замысел, но он опасался, что малика, застав в своих покоях незнакомца, закричит, и позор падет на его голову, и он уже не сможет показаться на глаза не только малике, но и другим шахзаде.
— Нет, — сказал визирь, — она этого не сделает. Ну, а если все-таки произойдет то, чего ты опасаешься, ты должен немедля отрубить ей голову.
Мухаммад согласился и в ту же ночь, переодевшись и захватив с собой меч, отправился во дворец. И в тот самый момент, когда он, одолев дворцовую ограду, крадучись направлялся к покоям малики, она уже приветствовала Султана Ибрагима.
— О любимый мой, — сказала она, — я приготовила для тебя угощение. Сбрось эту дервишскую одежду и облачись в шахское платье.
И она протянула ему узел с одеждой. Султан Ибрагим же исполнил ее волю и облачился в богатое шахское платье.
После трапезы малика взяла Ибрагима за руку и повела в огромный зал, где их ожидало множество людей, среди коих находились певцы и танцоры. Шахзаде встревожился. Неужели все эти люди знают его тайну? Что он им ответит, если его спросят, кто он такой и как сюда попал?
В какой-то момент он даже хотел убежать, но малика удержала его за руку, препроводила Султана Ибрагима на почетное место, и все, кто был в зале, приветствовали их. Шахзаде по-прежнему пребывал в смущении и недоумевал по поводу оказанного ему почета, малика же тем временем подала знак виночерпию, чтобы он наполнил чаши вином.
Виночерпий наполнил первую чашу и подал ее малике, но малика в знак особого почтения передала ее шахзаде. Султан Ибрагим выпил залпом всю чашу до дна.
А в это самое время Мухаммад, блуждавший по дворцу в поисках покоев малики, услышал звуки музыки и решил полюбопытствовать, откуда они исходят. Вскоре он увидел ярко освещенный и богато убранный зал, а в зале том — великое множество гостей. Он пробрался на балкон и, притаившись там в темноте, стал наблюдать за тем, что происходило в зале. Тут-то он и увидел, что в противоположном конце зала на почетном месте восседают малика и какой-то юноша в пышных шахских одеждах и что время от времени они обнимают и целуют друг друга. Увидев это, Мухаммад впал в гнев и отчаяние и так укусил себе палец, что из него пошла кровь. Он готов уже был выхватить меч и броситься с ним на соперника. Однако смирил свой гнев, разгадав храбрый характер юноши, сидящего возле малики. И все-таки подумал, что не будет лишним выяснить, кто сей юноша и откуда он появился. Тем временем неподалеку от него проходила одна из прислужниц малики, и Мухаммад, осторожно окликнув ее, спросил:
— Кто этот юноша?
Прислужница же решила, что вопрос исходит от кого-нибудь из приближенных малики, а потому нет надобности таиться. И она чистосердечно ответила:
— Этот юноша — шахзаде Султан Ибрагим, сын Адилшаха, правителя страны Чин. Вот уже несколько дней он неразлучен с маликой.
Услышав все это, Мухаммад пришел в еще большую ярость. Одержимый ревностью и завистью, он стал измышлять, как бы вывести влюбленных на чистую воду, и, озабоченный, отправился восвояси. Разбудив своего визиря, он рассказал ему все, как есть, и тогда визирь, выслушав рассказ своего повелителя, погрузился в тягостное раздумье.
— Чем так печалиться, — воскликнул Мухаммад, — лучше попытаться отыскать какой-нибудь выход. Пока жив этот шахзаде, малика не выйдет замуж ни за кого другого.
— О шахзаде, — рассудительно начал визирь, — если ты вздумаешь очернить малику в глазах ее отца, он ни за что тебе не поверит, а может быть, наоборот, даже и разгневается на тебя. И тогда ты уже никогда не сможешь увидеть малику.
— Так что же нам делать? — в отчаянии воскликнул шахзаде Мухаммад. — Прошу тебя, придумай что-нибудь!
И визирь продолжал:
— Лучше всего тебе пойти во дворец малики и постараться выследить того шахзаде пьяным. Тогда ты доставишь его в бесчувственном состоянии к отцу малики Джахангиршаху и расскажешь, что сей нечестивец давно повадился по ночам ходить в покои малики и предаваться с нею любовным утехам. Шах, конечно, разгневается и прикажет казнить того шахзаде. И ни у кого не возникнет сомнения, что первым претендентом на руку малики можешь считаться только ты.
Мухаммаду пришлась по душе выдумка визиря, и несколько ночей подряд он ходил во дворец малики в надежде улучить момент, когда Султан Ибрагим окажется пьяным.
А теперь вернемся к Султану Ибрагиму.
Каждую ночь он проводил с маликой, а на рассвете с большой неохотой покидал ее и всякий раз при этом читал такое двустишие:
Отвести глаза нет силы от прекрасной чаровницы,Взор с подобной красотою не заставишь разлучиться.
Еще одним женихом, явившимся в Дамаск просить руки малики Нушафарин, самым богатым и знатным, был шахзаде Ильяс. И Джахангиршах считал его самым достойным из всех. Однажды Ильяс пригласил прибывших шахзаде к себе и устроил пир. В самый разгар пира шахзаде Мухаммад приблизился к Ильясу и попросил у него разрешения удалиться пораньше. Однако Ильяс решил во что бы то ни стало задержать Мухаммада и стал его просить:
— О шахзаде, побудь еще немного с нами.
Мухаммад же проявил настойчивость и сказал:
— О великий шахзаде, прости меня, но я не могу оставаться здесь дольше. Я очень устал, и мне необходимо отдохнуть.
Ильясу ничего не оставалось, как согласиться.
Мухаммад же поспешил к своему визирю и сказал:
— Я вернулся пораньше, ибо намерен отправиться во дворец малики. Может быть, сегодня мне удастся наконец осуществить свой замысел.
Тем временем Султан Ибрагим со своими друзьями тоже отправился ко дворцу малики. Малика, как всегда, обрадовалась его приходу, и в пирах и веселии они проводили время. В полночь же Султан Ибрагим распрощался с маликой и вернулся к друзьям, поджидавшим его в том месте, где была прилажена веревочная лестница. Не успел Султан Ибрагим подняться по ней на дворцовую ограду, как услышал громкий окрик Мухаммада:
— О негодный вор! Ты совершенно лишился совести и повадился каждый вечер лазить в шахский дворец! Теперь тебе не уйти от меня живым!
Султан Ибрагим, однако, не испугался и потребовал, чтобы Мухаммад назвал свое имя, но, не получив ответа, он бросился на шахзаде Мухаммада с мечом. Некоторое время слышался лишь лязг железа. А потом Султан Ибрагим рассек Мухаммаду голову, и тот, истекая кровью, повалился на землю. Тут подоспели слуги Мухаммада и унесли своего раненого господина.
Ханмухаммад и Хамид, наблюдавшие за этим поединком, бросились на слуг шахзаде Мухаммада, а слуги подняли такой крик, что его услышали все шахзаде, пребывавшие в гостях у Ильяса. Они переполошились и выбежали на улицу, дабы узнать, что происходит, и тут увидели Султана Ибрагима и все вместе напали на него. Султан Ибрагим приказал Ханмухаммаду и Хамиду защищать его сзади, а сам вступил в поединок с Ильясом. Долго длился их поединок, но в конце концов Султан Ибрагим одержал верх. Одолев Ильяса, Султан Ибрагим принялся за шахзаде Туфана. Но на помощь Туфану пришел шахзаде Бахман. Султан Ибрагим только успевал поворачиваться, нанося удары то вправо, то влево. И Туфан и Бахман замертво повалились на землю. Тогда выступили вперед молодые шахзаде, братья Саид и Масуд. Султан Ибрагим схватил их за шею и ударил головами друг о друга, и те тотчас же лишились сознания. Тем временем подоспели многочисленные слуги всех тех шахзаде и тоже бросились на Султана Ибрагима. Однако он бесстрашно расправился с ними, нескольких основательно поколотил, остальные же в страхе разбежались кто куда.
— О дорогой шахзаде! — сказали Ханмухаммад и Хамид. — Нам нельзя больше здесь оставаться.
На следующее утро обо всем этом было доложено Джахангиршаху, и он приказал своим визирям выяснить все подробности дела.
А Султан Ибрагим и его друзья вполне разумно решили не выходить пока на улицу, а посмотреть, как будут развиваться события дальше.
Оставим их здесь и послушаем, что происходило с другими шахзаде.
Когда слуги вернулись восвояси, они рассказали визирям шахзаде все как было, и те поспешили им на помощь. Через день шахзаде пришли в себя и, припомнив случившееся, не могли взять в толк, почему они все вместе оказались бессильными перед одним-единственным человеком. Больше всех негодовал шахзаде Ильяс.