Сюань Лин - Путь к Заоблачным Вратам. Старинная проза Китая
Услышав о послании, Цаньжо тут же вспомнил слова даоса. Его охватило тревожное предчувствие. Сердце бешено застучало в груди — будто сразу загрохотали пятнадцать ведер. Правильно говорится:
Белый тигр и синий дракон{277} всегда появляются вместе,Потому-то сразу и трудно понять, где горе, где добрые вести.
Выйдя из паланкина возле постоялого двора, он увидел человека в белой одежде — это был слуга Шэнь Вэнь.
— Кто тебя послал? Здорова ли госпожа? — спросил он.
— Меня послал управляющий Ли, — ответил слуга. — Вот прочтите письмо и вы сразу все поймете. Мне трудно вам объяснить…
На конверте был начертан знак несчастья, и сердце Цаньжо пронзила острая боль — словно ножом резануло. Пробежав письмо, он узнал, что двадцать шестого числа госпожа Ван скончалась. Молодой человек окаменел, охваченный страшным горем. В подобных случаях говорят:
Словно кости его надломились, оборвалось нутро,Будто бы вылили на него холодной воды ведро.
Цаньжо стоял как громом пораженный, не в состоянии издать ни звука, а потом как подкошенный рухнул на землю. Когда его подняли и привели в чувство, он зарыдал, да так горько, как не плачут на похоронах много-много плакальщиц вместе. У всех, кто находился на постоялом дворе, невольно выступили на глазах слезы.
— Если бы я знал, что случится, ни за что бы не поехал на экзамены! Кто мог подумать, что нам суждено навеки расстаться! — восклицал несчастный, задыхаясь от рыданий. — Почему жена не прислала мне весточку сразу, как только поняла, что тяжело заболела? — спросил он слугу.
— После вашего отъезда она чувствовала себя как обычно, ничуть не хуже, чем раньше. А вот двадцать шестого вдруг упала и скончалась. Той же ночью я поспешил к вам…
Цаньжо, горько заплакав, велел слуге побыстрей нанять лодку. О других делах он сейчас не думал. И тут ему вспомнился странный сон. Двадцать шестого числа скончалась жена, а двадцать седьмого объявили результаты экзаменов. Точь-в-точь, как в стихе: «Когда птица пэн в небе кружит, она поет о думах своих».
Едва он отъехал от постоялого двора, как встретил Хуан Пинчжи в паланкине.
— Брат мой, ты, кажется, чем-то расстроен? Что случилось? — спросил Хуан. Его вопрос был вполне естественным, ведь они были приятелями и коллегами по учению.
Цаньжо, едва сдерживая слезы, рассказал о вещем сне и о несчастье, которое заставляет его возвращаться на родину.
— Возьми себя в руки, не убивайся! — сказал Хуан, вздохнув. — Поезжай домой, а я здесь все объясню — вот только нанесу визит экзаменатору и повидаю друзей.
Они простились, и Цаньжо продолжал свой путь. Приехав домой, он, обливаясь слезами, бросился к телу усопшей. От плача и стенаний у него помутилось сознание…
И вот наступил день, когда прах был положен в гроб, который поставили в особое помещение, куда Цаньжо теперь приходил по ночам и плакал над умершей супругой. Прошло три или четыре недели. К сюцаю иногда заходили друзья, чтобы выразить соболезнование. Некоторые напоминали ему о предстоящих экзаменах, но Цаньжо всякий раз отвечал:
— Моя ученая слава столь ничтожна, что может поместиться в рожке улитки. К тому же она пришла ко мне через смерть жены — из-за того, что были порваны нити любви и разъединены ветви согласия. Если бы сейчас мне бросили под ноги самую высокую ученую степень, я прошел бы мимо, даже не оглянувшись.
Так говорил сюцай в начале своего траура. Но быстро промчались семь седьмин{278}, и вновь в его доме появились друзья, которые стали его уговаривать:
— Твоя супруга умерла, и никакие силы не вернут ее к жизни. Брат, ты напрасно презрел свои жизненные обязательства. Какой прок сидеть одному в тоскливом одиночестве и печально вздыхать? Поедем с нами в столицу. В новых местах ты немного развлечешься, и грусть твоя развеется в беседах с друзьями. Если же будешь бесцельно сидеть дома, ты можешь потерять самое важное дело жизни.
Цаньжо решил больше не противиться и дал согласие.
— Я принимаю ваше доброе предложение — еду с вами, — сказал он и повелел управляющему Ли каждый день ставить на поминальный столик подношения и возжигать благовонные свечи.
Отдав последний поклон перед гробом, он с четырьмя приятелями отправился в дорогу. А было это в середине одиннадцатой луны. Молодые люди с утра трогались в путь, а в сумерки останавливались на ночлег. Через несколько дней они прибыли в столицу, где сразу же окунулись в веселую и разгульную жизнь. Целыми днями они занимались сочинительством стихов или слагали песни, а то порой шли в квартал цветочных улиц и ивовых переулков{279}, где проводили время в праздном веселье с певичками, но Цаньжо так никто и не приглянулся. Время летело быстро. Незаметно прошел Новый год, за ним Праздник Фонарей{280}, а там наступила пора, когда вокруг разлился волнами аромат персиковых цветов. Однажды вывесили экзаменационный щит, который определил начало экзаменов. Все его друзья преодолели три круга, чему они, разумеется, были очень рады и хвастались друг перед другом своими успехами. Один Цаньжо оставался грустным, задумчивым и экзамены провел неважно. Они не принесли ему славы, чему он, впрочем, не придавал никакого значения. Между тем четыре друга после оглашения результатов получили высокие должности и звания. Хэ Чэн, удостоившийся степени цзиньши, стал одним из двух начальников военного ведомства. Получив этот пост, он сразу же привез в столицу семью. Хуан Пинчжи попал в Академию Ханьлинь{281}. Лэ Эрцзя был назначен доктором Высшего Постоянства при Училище Сынов Отечества{282}, а Фан Чан стал инспектором по особым поручениям. Этот год был удачным и для начальника уезда Цзи, которого выдвинули на должность главы уголовного управления. Разумеется, каждый отправился на новое место службы, о чем мы пока рассказывать не станем, а вернемся к Шэнь Цаньжо.
После долгого пребывания в чужих краях он вернулся в Тунсян. Едва войдя в дом, он поспешил к алтарю с поминальной таблицей и, всплакнув, сделал несколько глубоких поклонов. Через два месяца он пригласил геоманта{283}, который определил место для захоронения. Наконец, все обряды закончились, и в доме Цаньжо появились свахи с предложениями о новой женитьбе. Только разве сыщешь ему жену под пару? Он считал себя первоклассным талантом, а покойную жену величал любимой супругой, которую, увы, безвременно потерял. Сюцай сказал свахам, что дело о женитьбе он станет решать лишь тогда, когда сам повстречает невесту, которая придется ему по душе. Словом, с новой женитьбой он не спешил.
Время стрелою летит, солнце с луною снуют, как челнок. Если рассказывать нашу историю, она покажется длинной, молчание сильно ее укоротит. Итак, прошло ровно три года. Наш герой снова решил ехать на экзамены в столицу. Его беспокоило лишь то, что некому смотреть за домом. Верно гласит поговорка: коли нет хозяина в доме, все в нем идет вверх дном. Действительно, со времени кончины жены в доме не было порядка. И питался Цаньжо кое-как, а это уж совсем никуда не годилось! Все чаще ему приходила в голову мысль о «продлении нити», то бишь о хозяйке в доме, да только не находил он женщины себе по вкусу, что теперь немало его удручало. Оставив домашние дела на управляющего, он собрал вещи и отправился в столицу. Стояла восьмая луна. Как иногда бывает в природе, золотой ветер{284} вдруг переменился и повеяло прохладой, что сделало путешествие Цаньжо более приятным. Однажды ночью молодой человек сидел в унылом одиночестве, взирая на окрестный пейзаж. В высотной пустоте сияла луна. Чистые волны лунного света заливали все вокруг на тысячи ли. Внезапно Цаньжо охватила тоска. Невольно в голове сложились стихи на мотив «Желтая иволга».
Пустое осеннее поле росою увлажнено.Занавеска бамбуковая не закрывает окно,Светом ясной луны все в доме озарено.Отбросив брачное одеяло —Одинокий в дальнем краю скитаюсь давным-давно.К солнечной пристани разве причалит утлый мой плот?Взор к луне поднимаю —В небесной пустыне она одиноко плывет,А тот, кого хочу отыскать,Там, на луне, не живет.
Прочитав стихи, он выпил вина и, захмелевший, уснул. Впрочем, все это лишь праздные разговоры.
Цаньжо проплыл двадцать с лишним дней и наконец добрался до столицы. Он снял комнату к востоку от экзаменационной палаты и расположился там со своими пожитками.
Как-то раз наш герой отправился с друзьями в харчевню, что у Ворот Вечных Изменений — Цихуамынь. Вдруг он заметил женщину в белом, ехавшую на колченогом ослике. Позади следовал слуга, который нес короба с едой и бутыль вина. Как видно, они возвращались с кладбища. Облик женщины можно описать такими словами:
