Часть 1. Ранняя поэзия - Коллектив авторов
Добрые люди подобны теперь мертвецам:
В дни, когда плач и стенанье — народа удел,
Вникнуть в причину стенанья никто не посмел!
Смута везде, разоренье и гибель, и вот:
Нет никого, кто б утешил наш бедный народ!
VI
Небо людей просветляет, им радость дарит.
С флейтою нежной согласно сюань так звучит,
Княжеский жезл так слагался из яшм — так оно
Точно пас взяло и точно ведет вас давно.
Если ведет, разве спросишь прибавки? И вот,
Так же легко небеса просветляют народ!
Много грехов у народа, и ныне при всех
Не выставляй напоказ ты и собственный грех!
VII
Доблести муж величавый — то царства оплот,
Царства ограду собою являет народ,
Сильных удел — перед входом поставленный щит
Род знаменитый — столпом и опорой стоит,
В мире любовью к добру утвердится страна,
Родичи наши — тебе крепостная стена;
Не допускай же, чтоб стены разрушились в прах,
Чтоб не осилил тебя, одинокого, страх!
VIII
Страх перед гневом небес постоянно имей
И предаваться веселью и играм не смей;
Бойся, что небо изменит все судьбы людей,
И на погибель страшись погонять лошадей!
Небо державное — это сияющий свет,
Где б ты ни шел, от него не укроешься, нет!
Небо державное — это как солнца восход —
Всюду беспутство твое озарит и найдет!
Источник: "Шицзин", 1957
III.
1. Слово Вэнь-вана последнему государю Шан ("Великий, великий верховный владыка...")
I
Великий, великий верховный владыка —
Владыка народов, живущих внизу.
Жестокий и грозный верховный владыка —
Дары его злом осквернились внизу!
Хоть небо рождает все толпы народа,
Нельзя уповать лишь на волю творца:
Недобрых совсем не бывает вначале,
Но мало, кто добрым дожил до конца.
II
И царь Просвещенный воскликнул: "О, горе!
О, горе великое царству Инь-Шан!
Насилие и угнетение вижу,
Одна лишь корысть и стяжанье вокруг!
Насильники эти на месте высоком,
А ты из стяжателей выбрало слуг —
Нам небо их, наглых, на муку послало,
А ты подняло их, ты силу им дало".
III
И царь Просвещенный воскликнул: "О, горе!
О, горе великое царству Инь-Шан!
Имеешь ты к долгу ревнивых людей,
Насильники ж злобу плодят между нами,
Тебе отвечают пустыми словами,
А здесь при дворе только вор и злодей:
С проклятьями злоба кругом зашумела,
И нет им границы, и нет им предела!"
IV
И царь Просвещенный воскликнул: "О, горе!
О, горе великое царству Инь-Шан!
В стране лишь твоя злая воля была,
И доблесть твоя — лишь стяжание зла,
И доблесть царя твоего не светла!
Нет помощи трону кругом, но хула
Идет, что померк твоей доблести свет,
И в царстве достойных советников нет".
V
И царь Просвещенный воскликнул: "О, горе!
О, горе великое царству Инь-Шан!
Вином разве небо поит тебя?—Нет!
Ты следуешь тем, что от долга далеки,
Ты облик достойный теряешь в пороке,
И света от полного мрака не в мочь
Тебе различить, только крики и вопли
Я слышу, и день обратило ты в ночь!"
VI
И царь Просвещенный воскликнул: "О, горе!
О, горе великое царству Инь-Шан!
Гудит, как цикады, и ропщет народ,
Бурлит, как в разливе вскипающих вод:
Великий и малый здесь гибель найдет,
Но ты продолжаешь губительный ход,
И гнев поднимается в царстве Срединном,
До демонских стран, разливаясь, идет".
VII
И царь Просвещенный воскликнул: "О, горе!
О, горе великое царству Инь-Шан!
Безвременье шлет не верховный владыка —
Ты, Инь, небрежешь стариною великой:
Хоть нет совершенных и старых людей-,
Законов живет еще древнее слово,
Но ты не вникаешь в законы, и снова
Великие судьбы распасться готовы"
VIII
И царь Просвещенный воскликнул: "О, горе!
О, горе великое царству Инь-Шан!
Народ поговорку имеет такую:
Коль валятся, корни подняв, дерева,
А ветви их целы, и цела листва,
То были подрезаны корни сперва!
Для Инь недалеко и зеркало есть,
И память о Ся-государе жива!"
Источник: "Шицзин", 1957, стр. 239
2. Поучение правителю ("Прежде всего за достойной осанкой следи...")
I
Прежде всего за достойной осанкой следи:
Признак она, что достоинство скрыто в груди.
Люди теперь поговорку сложили вот так:
Всякий мудрец, говорят, непременно дурак!
В глупости черни, пожалуй, сказать бы я мог,
Главное то, что она прирожденный порок;
Из мудрецов же бывают лишь те дураки,
Кто поступает природе своей вопреки.
II
Силы, мудрей человека, воистину, нет:
Вся Поднебесная слушает мудрый совет.
Если б явил он и доблести светлой дела —
Вся бы страна за таким государем пошла.
Тверды указы, и планы его широки,
К времени слово, и думы его далеки,
Если блюдет и осанку достойную он,
То для народа правитель — пример и закон.
III
Если же ныне блуждает правитель иной,
Сам поднимает он смуту в правленьи страной,
Доблести духа в себе ниспровергнул давно
И погрузился бездумно в одно лишь вино.
Ты хоть утехам безмерно предаться готов,
Разве не вспомнишь и ты о наследье отцов?
Не устремишься ль душою ты к древним царям,
Правилам светлым ужель не последуешь сам?
IV
Небо державное нас отвергает, и вот,
Не уподобимся ль ныне источнику вод:
В бездне исчезнуть и мы не стремимся ужель?
