Автор неизвестен Народные сказки - Японские народные сказки
Постучал он в дверь:
— Эй, кто тут хозяева? Нельзя ли поесть у вас гречишной лапши?
На стук вышел хозяин с заячьей губой:
— Пожалуйте в дом, вот сюда, вверх по лестнице.
Поднялся Хатикоробэй в верхнее жилье и очутился в треугольной комнате.
Спрашивают его:
— Не угодно ли сначала в баньке помыться?
Пошел он в баню. Стоит там треугольный чан, а Заячья Губа огонь под ним разводит. Выкупался Хатикоробэй.
— Ну, теперь несите мне лапши, да побольше!
Поставили перед ним столик. Глядит Хатикоробэй: и столик-то диковинный — с тремя углами.
— Э, видно, у них тут все на три угла.
Начал Хатикоробэй уплетать за обе щеки. Вдруг, откуда ни возьмись, запрыгала по столу треугольная лягушка — шлеп, шлеп, шлеп! Только кончил он есть, как Заячья Губа подал счет. А денег у Хатикоробэя, как на грех, ни одного мона.
— Не стоит эта лапша денег, по ней лягушка прыгала. Не буду платить.
— Вот еще, выдумал! На дармовщину поесть захотел. Давай деньги!
Заспорил Заячья Губа с Хатикоробэем и схватился с ним врукопашную.
Получил Хатикоробэй тумака и скатился с лестницы. Как ударился лбом о треугольный столб! Вскочила у него на лбу треугольная шишка. От боли Хатикоробэй охнул и открыл глаза… Какое счастье! Все было только сном!
А приятель спрашивает:
— Так что же приснилось тебе в новогоднюю ночь?
70. Кто на свете самый могучий?
Жил в одной деревне каменщик. День-деньской он долбил камень — каттин-каттин! Прискучило ему такое ремесло, уж, кажется, хуже не бывает. Как-то раз он размечтался: «Ах, если б я стал самым могучим на свете! Весело бы я зажил тогда!» Но как узнать, кто на свете самый могучий?
Пошел он к святилищу божества, чтимого в той деревне, и спросил: кто всего сильнее на свете?
— Да уж, конечно, солнце! — ответил бог.
— Преврати же меня в солнце, молю тебя! — попросил каменщик — и в тот же миг стал он солнцем.
Сияя веселой улыбкой, озарило солнце весь мир. Но вдруг набежала черная туча и затмила солнечный лик! Что ж, выходит, туча сильнее солнца? В горькой обиде воззвал каменщик к богу:
— О боже, преврати меня в черную тучу! Я хочу быть самым могучим на свете.
Бог внял мольбе и превратил каменщика в черную тучу.
«Вот теперь-то и вправду сильнее меня нет!» — И туча горделиво поплыла по небу. Вдруг, откуда ни возьмись, налетел сильный ветер и погнал тучу вдаль. Так, стало быть, ветер сильнее тучи? Заплакала туча, ливнем полились слезы:
— О боже, не хочу я быть тучей, преврати меня в буйный ветер! Он на свете самый могучий.
В тот же миг исполнил бог и эту просьбу.
Возликовал ветер и понесся по небу: «Кто устоит против меня? Я всех сильнее!» И вдруг с налету ударился о высокий камень на вершине горы. Но камень даже не дрогнул. Разъярился ветер и приналег изо всех сил. Но камень остался невозмутимо-равнодушным, как ни в чем не бывало.
Значит, камень сильнее ветра?!
— А если так, о боже, не хочу я быть ветром, преврати меня в большой камень! Он самый могучий на свете.
— Хорошо, хорошо, — отозвался бог и в тот же миг исполнил просьбу.
Лежит камень на высокой горе и чванится, поглядывая на деревеньки в долине:
— Наконец-то я самый могучий на свете!
Но тут пришел какой-то каменщик и стал бить молотом по макушке камня — коцун-коцун!
Камень сначала сладко подремывал, но удары так и сыпались, все сильнее и сильнее. Ой, больно, больно! Да к тому же камень стал понемногу тощать и укорачиваться. Вот тебе и самый могучий на свете! Каменщик-то сильнее!
— О боже, преврати меня снова в каменщика! Не буду я больше гнушаться своим ремеслом.
— Охотно, охотно! — согласился бог, лукаво посмеиваясь, и в то же мгновение исполнил просьбу.
Каменщик вернулся в деревню и снова принялся с утра до вечера стучать молотом. Но теперь работа шла весело: ведь каменщик знал, что он — самый могучий на свете!
71. Золотой топор
В старину жили по соседству два деда — добрый со своей старухой и злой со своей старухой. Кормились тем, что обтесывали срубленные деревья в лесу. Добрый дед был очень беден, а злой дед накопил деньжат и безжалостно подымал на смех и корил нищетой своего соседа. Но добрый старик, не смущаясь этим, верил, что если человек честно работает, то рано или поздно к нему придет счастье.
Случилось так, что он простудился и дня два-три не работал. Оправившись от болезни, взял он, как обычно, свой топор и отправился в горы обтесывать деревья. Работал старик на скале, нависшей над речным берегом. Внизу был глухой омут. Стоя на поваленном дереве, взмахнул старик топором. Но топорище усохло за те дни, что он не работал, и топор плохо сидел в своем гнезде. Сорвался он и полетел в воду.
Где же своими силами достать топор со дна глубокого омута? Упал духом старик. Одно осталось — просить помощи у бога воды.
— Прошу тебя, достань мой топор! — стал горячо молить старик.
Вдруг поднялся над омутом водяной столб. Вышел из него бог и принес топор на жертвенной подставке.
— Я отдаю тебе топор в ответ на твои мольбы, — молвил бог воды.
— О, спасибо от всего сердца!
Старик взял топор, но что это? Он так и сверкает на солнце, слепит глаза.
Изумился старик:
— Это не мой, возьми его обратно, а мне принеси мой топор, — и вернул богу речных вод его дар.
Скоро бог появился вновь из омута и принес на подставке другой топор:
— Ну, а этот твой или нет?
Взял старик в руки, посмотрел — это его собственный, железный. Очень он обрадовался:
— Тот самый! Теперь я снова смогу работать. Великая тебе благодарность!
Но бог воды сказал ему:
— Ты честный человек, вот тебе награда, — и отдал оба топора: золотой и железный.
Радостный, принес старик домой к себе золотой топор, показал своей старухе и главному артельщику.
— Такой топор стоит пятьсот рё, а может, тысячу, — сказал главный артельщик. — Это редкостное счастье. Надо устроить празднество во славу бога воды.
Вся деревня вскладчину купила вина и закусок, был устроен богатый пир. Золотой топор стал семейным сокровищем в доме доброго деда.
Злой дед исполнился черной зависти: «Соседу моему, дураку, ни за что ни про что счастье привалило! Добуду и я себе золотой топор!»
Пошел он в горы на то самое место, где работал добрый старик. Но топор крепко сидел на топорище. Тогда обуглил злой старик топорище на огне и как взмахнет! Топор сорвался и угодил в омут.
Злой старик начал просить:
— Милостивый бог воды, верни мне мой топор!
Опять, как уже было прежде, поднялся водяной столб и появился из него бог с золотым топором на жертвенной подставке:
— Вот я принес тебе твой топор.
Злой старик невзвидел света от радости:
— Спасибо тебе! — и поспешил схватить золотой топор.
Но бог воды сказал ему:
— Ты — нечестный человек. Не получишь от меня топора.
Взял золотой топор и скрылся в омуте.
Пришлось злому старику вернуться домой с пустыми руками. А тем временем его старуха сказала себе:
— Мой дед уж, наверное, принесет золотой топор. Надо устроить праздник.
Купила она в лавке вина и закусок для всей деревни. Но злой старик не принес ничего. Лавочнику задолжали большие деньги, и вдобавок топор пропал — нечем стало работать.
С тех пор добрый старик начал богатеть, а у злого старика дела пошли под гору, пока он вконец не обнищал.
72. Отчего у обезьяны короткий хвост?
В старину, в старину, глубокую старину у обезьяны был хвост длиной в тридцать три хиро. А теперь он совсем коротенький, и случилось это из-за плутовства медведя.
Однажды обезьяна наведалась в гости к медведю и спросила у него совета, как бы побольше рыбы в реке наловить. Медведь и стал ее учить:
— Теперь ночи стоят холодные, ты сядь на скалу над рекой и спусти в воду свой длинный хвост. Уж, наверно, к нему прицепится много всяких рыбешек.
Обрадовалась обезьяна. Села вечером на скалу и ждет-поджидает. Ночью холод стал сильнее, а хвост все тяжелел — вода-то замерзла. «Ну, с меня довольно, — подумала обезьяна. — Видно, улов большой, а я уже до костей продрогла. Пойду-ка домой». Хотела хвост вытащить, но не тут-то было. Испугалась обезьяна, завопила, давай тащить хвост что было силы! Он и оторвался.
С тех пор, сказывают люди, у обезьяны короткий хвост и морда от натуги красная. Уж очень сильно она рвалась.
73. Как воробей врага сразил
В старину это случилось, в старину.
Был в кухне у одного богача водосток. Проливалась вода на земляной пол, вот и выросли в углу дома три камышинки. А посреди камышинок поселилась чета воробьев. Целые дни чирикает воробей — цурун-цурун-цурун!
