Сборник летописей. Том I - Рашид-ад-дин
После Чингиз-хана его дети со своей тысячью охраняют запретное, заповедное их место [гурук] с великими останками[790] Чингиз-хана в местности, которую называют Буркан-Калдун[791], в войско не вступают, и до настоящего времени они утверждены и прочно закреплены за [охраною] этих самых останков. Из детей Чингиз-хана великие кости Тулуй-хана, Менгу-хана и детей Кубилай-каана и его рода также положили в упомянутой местности. Утверждают, что однажды Чингиз-хан пришел в эту местность; в той равнине росло очень зеленое дерево. |S 63| Ему весьма понравилась свежесть и зелень этого дерева. [Чингиз] провел с часок под ним, и у него появилась некая внутренняя отрада. В этом состоянии он сказал эмирам и приближенным: «место нашего последнего жилища должно быть здесь!». После того как он скончался, то поскольку они слышали [когда-то] от него эти слова, то в той местности, под тем деревом, и устроили его великое заповедное место. Говорят, что в том же году эта равнина из-за большого количества выросших деревьев превратилась в огромный лес, так что совершенно невозможно опознать то первое дерево, и ни одно живое существо не знает, которое же [оно]. Великие же кости прочих детей [Чингиз-хана] — в другом месте.
Этот род Удачи вследствие того, что они суть простые рабы[792], издревле не дает девушек [за других] и не берет [за себя у чужих]. Эмир Субэдай-бахадур, который прибыл в Иран вместе с Джэбэ-нойоном, был также из [племени] урянкат. У него был сын, эмир тысячи правого крыла, по имени Кукуджу. После Субэдая он занял место отца[793]. Он имел другого сына, по имени Урянкатай. В эпоху Менгу-каана он был главнокомандующим [лашкаркаш-и бузург]. В то время, когда тот послал своего брата Кубилай-каана с десятью туманами[794] войска в страну Караджан[795], предводителем того войска был Урянкатай. Менгу-каан приказал, чтобы Кубилай-каан и войско — все были бы подчинены приказу Урянкатая. Та страна была настолько удалена от резиденции каана, что [до нее] было около одного года пути, тамошний [же] климат [был] чрезвычайно гнилой и дурной, так что все войско разболелось. Кроме того, эта страна была чрезвычайно населена, войска их были многочисленны, и приходилось каждый день сражаться на каждой остановке. По этим двум причинам из тех десяти туманов войска назад пришло не более двух туманов.
Этот Урянкатай был весьма почтенным лицом и совершил множество |А 32а| великих дел. Их [Субэдая и Урянкатая] дети в настоящее время состоят на службе у каана. У Субэдай-бахадура был племянник по брату, по имени Аджу-кан[796]. Его вместе с Баяном, в звании эмира войска, послали на завоевание страны Чин и Мачин[797], которую монголы называют Нангяс. Он покорил то владение в течение семи лет.
В эпоху Чингиз-хана из этого племени был некий человек, состоявший при Джочи-Касаре, брате Чингиз-хана, имя его Джаурга-Илаган. Он тот, которого Чингиз-хан послал вместе с Калиударом[798] из племени джуръят, от лица Джочи-Касара, с посольством к Он-хану; он усыпил его бдительность, и Чингиз-хан напал на него. Рассказ об этом подробно приведен в разделе о [племени] джуръят. Рассказы об этих племенах урянкатов и их эмирах многочисленны; теперь же написано это [небольшое] количество. Аллах споспешествующий!
Племя кунгират
Это племя пошло от рода тех двух людей, которые ушли в Эргунэ-кун. Как уже было упомянуто, передают, что это племя кунгират прежде других, без совета, внезапно вышло [из ущелья] так, что потоптало очаги других племен. Монголы убеждены, что встречающаяся у кунгиратов болезнь ног есть следствие того поступка и что грех этого преступления пал им на ноги. Прочие племена монголов в далеком прошлом рассердились на кунгиратов за то, что те вышли прежде и стали их противниками; у них это широко известно.
От племени кунгират ответвились [другие] племена, и каждое в отдельности получило определенное название и прозвище. По этой причине в перечне [тюрко-монгольских племен] название каждого [племени] записано отдельно. Так как в основном они [все] являются ветвями этого племени и их юрты были по ту сторону Караун-Джидуна[799] вместе с племенами инкирас и куралас, то подробное изложение обстоятельств и имен тех племен будет тоже упомянуто в этой основной ветви таким же образом, как рассказано [о ней] в изложении, легком для понимания. Рассказывают, что происхождение их [кунгиратов] таково: трое сыновей появилось на свет из Золотого сосуда[800], слово же это, повидимому, должно быть [лишь] намеком и указанием. Смысл же сего был тот, что тот человек, от которого произошли на свет те сыновья, был от природы умный, совершенный [по качествам], отличающийся весьма хорошими манерами и образованием. Его уподобили золотому сосуду прежде всего потому, что это выражение употребляется у монголов, ибо они имеют обычай, видя государя, говорить: «мы видели золотое лицо государя!», имеют же в виду [его] золотое сердце.
Те же самые метафоры и выражения употребительны и среди других племен, ибо золото является веществом благородным, в котором нуждаются, и чрезвычайно чистым и беспорочным. Очевидно, что они должны были иметь в виду [именно] это, в противном случае [слова] о рождении человеческого существа из Золотого сосуда далеки от [требований] разума и крайне надуманы. Словом, имена тех трех сыновей и [названия] тех ветвей, которые появились от каждого из них, следуют в таких подробностях:
Первый сын — Джурлук-мэргэн. Он — предок тех племен, которые в настоящее время относятся к кунгиратам.
Второй сын — Кубай[801]-Ширэ. У него было два сына: Икирас и Олкунут[802].
Третий сын — Тусубу-Дауд[803]. Он имел двух сыновей: Каранута[804] и Кунклиута[805].
Первый сын — Джурлук-мэргэн. Так как появилось несколько |S 64|
