История Железной империи - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература
М. Н. Суровцов не просто изложил историю киданей. Он поставил и по-своему решил одну из основополагающих проблем истории Центральной и Восточной Азии, а также Дальнего Востока — взаимоотношение кочевых и оседлых обществ. Острота извечных конфликтов между двумя полярными мирами — империями Поднебесной и противостоящими им царствами («кочевыми империями» — «син го») народов степей и пустынь Срединной Азии, как правило, приводила к гибели (порабощению) последних. Сочинение М. Н. Суровцова — гимн отнюдь не примитивной, а развитой «кочевнической цивилизации», «первобытным, чистым и безыскусственным» нравам киданей, культурному равенству их с представителями цивилизаций земледельческих, с их «благоустроенной гражданской жизнью», лишенной «революционных потрясений» и кровавого деспотизма правителей, народу, «нераздраженному» своеволиями вождей. Он прозорливо отметил взаимозависимость мощи экономики государства и весомости его в делах отношений с окружающими народами, мимо чего проходили его коллеги и предшественники, увлеченные описанием событий политической истории: «С развитием материальных сил развиваются и другие силы — умственные, этнические, нравственные, что и дает возможность народу играть более или менее активную роль в среде соседних государств»[11].
Как можно убедиться, М. Н. Суровцов воспринимал историю (как и более двух веков назад члены Комиссии по переводу на маньчжурской язык династийных хроник Ляо, Цзинь и Юань!) мудрым учителем человечества. Сочинение «О владычестве киданей в Средней Азии», вопреки его надеждам, не было доработано и доведено до издательского проекта. Помешали жизненные обстоятельства — тяжелое материальное положение, которое вынудило отказаться от «прибавочного года» обучения в университете для усовершенствования знаний восточных и западных языков и ходатайствовать о зачислении на службу в Азиатский департамент Министерства иностранных дел. Правительствующий Сенат принял 22 марта 1873 г. решение зачислить М. Н. Суровцова в Азиатский департамент, согласно просьбе МИД, и определить его в чине коллежского секретаря. Последующая зимой того же года тяжелая болезнь прервала и эту работу. Что касается рукописи исторического сочинения, то она, в конечном счете, попала в архив Санкт-Петербургского отделения Института востоковедения АН РАН (фонд А. М. Позднеева) и долгие годы использовалась как своего рода первоисточник при работе над обзорными трудами по истории и культуре восточноазиатского региона. В частности, в XIX в. с дипломом Н. М. Суровцова знакомились, заимствуя необходимые сведения, В. П. Васильев, В. В. Горский, А. М. Позднеев и Л. М. Рудов.
Следующим шагом введения в научный оборот первоисточников по истории киданей стал проект полного перевода на немецкий язык маньчжурского варианта «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури». Его начал осуществлять в 1870-1880-е гг. видный российский маньчжуровед Г. К. фон Габеленц. Но будто злой рок преследовал тех, кто брался за изучение материалов, позволяющих раскрыть обстоятельства возникновения, становления, развития и гибели Ляо. Г. К. фон Габеленцу удалось лишь вчерне перевести хронику. Завершить работу, доведя ее до желанного совершенства, помешала смерть. Сделанные им переводы собрал, привел в относительный порядок, подготовил к изданию и опубликовал по решению Академии наук сын маньчжуроведа — Г. А. Габеленц[12].
Согласно плану исполнения «киданьского проекта» РГНФ по введению в научный оборот «Дайляо гуруни судури», маньчжуровед сектора истории и археологии стран зарубежного Востока Института археологии и этнографии СО РАН Л. В. Тюрюмина перевела труд Г. К. фон Габеленца и, сравнив его с подлинным текстом хроники, пришла к следующим выводам[13]:
1. Издатель рукописи, сын переводчика Г. А. Габеленц, работал с текстами, которые едва ли можно назвать завершенными. Это, скорее всего, черновики перевода «Дайляо гуруни судури». Г. К. фон Габеленц, разумеется, понимал, что труд его не готов к публикации, что требуются свежий взгляд со стороны по прошествии некоторого времени, переосмысление и переработка вызывающих сомнение фрагментов текста хроники. Но смерть помешала завершить работу, и в таком незаконченном виде она и была опубликована.
2. К следствиям этой досадной незавершенности относятся: далеко не всегда удачный поиск глубинного смысла, скрытого во многих специфических маньчжурских выражениях; отсутствие реконструкции слишком сокращенных, неудачных в грамматическом отношении отрывков текста; использование вольного пересказа вместо отыскания наиболее подходящих эквивалентов перевода трудных для истолкования фрагментов повествования; некритическое отношение к работе составителей летописи; отказ от перевода коротких китайских текстов (они, судя по всему, принимались маньчжурами за имена собственные, некие термины, а также за географические и этнические названия).
3. В целом добротный, выполненный с уважением и вниманием ко всем словам и знакам препинания, без пропусков, легко читаемый немецкий перевод Г. К. фон Габеленца до сих пор занимает достойное, только ему принадлежащее место в исторической литературе. На его достоинствах и ошибках училось не одно поколение начинающих маньчжуроведов.
Очередное обращение к источниковым материалам по киданям произошло почти через сто лет после изучения их М. Д. Храповицким, М. Н. Суровцовым и Г. К. фон Габеленцем. Оно связано с переводом В. С. Таскиным, выдающимся знатоком старокитайского языка и первоисточников по истории народов Центральной и Восточной Азии, сочинения Е Лун-ли «Цидань го чжи» — «История государства киданей» (1979 г.). В то время отечественные историки при обращении к темам, связанным с киданями, использовали в основном лишь весьма скудные археологические материалы.
Тогда же в г. Новосибирске, в рамках целевых программ гуманитарных научных и учебных заведений Сибирского отделения Академии наук СССР (Институт истории, филологии и философии, Востоковедная комиссия при Президиуме СО АН СССР, Гуманитарный факультет Новосибирского государственного университета), началась подготовка к изданию источников по истории Китая. Из них одно из первых мест изначально занимали династийные хроники государств, которые в средние века соседствовали с народами южных окраин Сибири. Что касается киданей, то, согласно плану сотрудничества между сектором истории и археологии стран зарубежного Востока ИИФиФ СО АН СССР и гуманитарным факультетом НГУ, были подготовлены к научной деятельности два высококлассных специалиста по истории и филологии Китая — Геннадий Геннадиевич Пиков, который в годы студенчества специализировался по проблемам истории западных
