Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 2
В конце концов оба юноши снова обрушились на чжурчжэней и прошли их лагерь из конца в конец.
Когда выбрались на открытое место, Юэ Юнь придержал коня и сказал:
— Какой толк в том, что мы мечемся то туда, то сюда? Этак мы будем провожать друг друга до скончания века! Может быть, нам лучше прекратить игру и побрататься?
— Я об этом давно думаю! — воскликнул Хань Янь-чжи. — Только боюсь, что такая честь для меня слишком велика!
Юноши свернули в лес, сошли с коней и тут же дали братскую клятву.
Поскольку Хань Янь-чжи был старшим по возрасту — он стал старшим братом, а Юэ Юнь — младшим. Стихи, написанные по этому поводу, гласят:
Сердца навек связала дружба —И будет крепок их святой союз.
Они верны одним заветам,Одним стремленьям и одним делам.
И никаким на свете силамНе разорвать таких надежных уз,
Когда и счастье и невзгодыПод общей крышей делят пополам!
Юэ Юнь поднялся на гору и рассказал отцу, как он проводил гостя. Юаньшуай, разумеется, остался доволен сыном.
В это время Хань Янь-чжи вернулся к родителям и доложил:
— Батюшка, государь не разжаловал ни вас, ни матушку. Он только повелел нам с братом взять Цзиньлин.
Вскоре корабли снялись со стоянки и по реке двинулись к Цзиньлину. Однажды разведчик доложил:
— Цзун Фан, сын наместника Цзуна, разгромив Ду Цзи и Цао Жуна, подступил к Цзиньлину.
— Что же делать? — обратился к жене Хань Ши-чжун. — Не поспели вовремя!
— Остановимся у гор Ланфушань и закроем путь Учжу, если он вздумает отступать, — посоветовала госпожа Лян. — Здесь в горах живет один праведник по имени Дао-юэ. Навестим его и спросим, что нам сулит судьба?
— Ты права, жена.
Приготовив все необходимое для жертвоприношений, супруги отправились к праведнику. Оба почтительно приветствовали мудрого старца, и Хань Ши-чжун сказал:
— Учитель, мы пришли спросить, что ждет нас в будущем?
Этого я вам сказать не могу, — ответил старец. — Но я дам вам парчовый мешочек с гатой — прочтите ее, и узнаете.
Супруги попрощались со старцем и вернулись на корабль, Хань Ши-чжун открыл мешочек. В нем лежал лист бумаги, на котором было написано:
Бежит волна за волною —Драконий омут встревожен.По реке, затянутой илом,Им суждено пробиться.Старого не воротишь,Путь в грядущее сложен.Аиста крик в то утроДонесся вдруг до столицы.
Хань Ши-чжун усмехнулся:
— Не пойму, за что так хвалят монаха! Это не мудрец, а какой-то дурак! Говорит, в мешочке — гата, а тут какой-то глупый стишок!
Госпожа Лян не знала, что и подумать.
В конце концов Хань Ши-чжун приказал поднять якоря и плыть вниз по реке к горам Ланфушань. В Цзиньлин и к горе Нютоушань послали разведчиков разузнать, что делается в стане врага.
А в это время Юэ Фэй с нетерпением дожидался подхода императорских войск из провинций. Учжу тоже не терял времени даром: вместе с братьями он готовился к новому наступлению.
Однажды разведчик доложил ему:
— Великий повелитель, получены вести, будто сунские военачальники хотят взять наши войска в кольцо. Чжан Цзюнь ведет против нас шестидесятитысячную армию, шуньчанский юаньшуай Лю Ци собрал войско в пятьдесят тысяч, сычуаньский губернатор У Цзе и его брат У Линь выступили в поход с тридцатитысячным войском, начальник гарнизона Динхая — Си Сян, начальник заставы Оутангуань — Цзинь Цзе, начальник гарнизона Хукоу — Се Кунь и многие другие собрали трехсоттысячную армию.
Учжу распорядился немедленно выслать во всех направлениях разведчиков и внимательно следить за передвижением этих войск.
Вскоре ему донесли:
— Кольцо почти сомкнулось — отступать можно только на север.
Учжу передал срочный приказ во все лагеря:
— Идти навстречу врагу и вступать в бой. В случае поражения отходить на север.
Но получилось так, что разведчики узнали, что делается лишь на сорок ли в окружности, и за это поплатились жизнью почти семьдесят тысяч цзиньских воинов.
В это время Юэ Фэй попросил императора переехать из монастыря Юйсюй в храм Полководца огненных колесниц. Войска были приведены в готовность и ждали сигнала к наступлению.
Чжурчжэни не замедлили явиться. По приказу Юэ Фэя воины обрушились на врага. Только так можно описать этот бой:
Залпы пушекПотрясают небеса,Землю в дрожьПовергла страшная гроза.
Залпы пушекПотрясают небеса,А над морем-океаном так внезапно разразиласьЭта страшная весенняя гроза!
Гонг тревожныйЗвоном землю оглушил —Это молнии сверкают, лижут горные утесы,Низвергая скалы мощные с вершин!
Тиграм лютым уподобясь,Люди мечутся у гор,Их, подобные драконам,Кони мчат во весь опор!
На трезубецПоднят мечИ на посох —Булава.Удалая головаПокатилась с чьих-то плеч,А секира до седлаЧье-то тело рассекла!
ГлазомКто б успел моргнуть?В миг единыйИ короткийТам — копьеПрошло сквозь грудь,Здесь — клинокВонзился в глотку,И трезубецЖертвы ждет:ЖаждетРаспороть живот!
Люди яростно дерутся —Беспощадно, что есть мочи,И друг друга убивают,А потом ногами топчут.У коней в горячей схваткеНакаляются копыта,И тела, тела повсюду —Поле трупами покрыто.
Стрелы, впившиеся в тело,Подыхающие кони,Кто-то кличет друга, брата,Кто-то плачет, кто-то стонет.Чуя смерть, зовут на помощь, —Только разве кто ответит?К сыновьям отцы взывают,И к отцам взывают дети…
Солнце скрылось. Ночь насталаНа поруганной земле.Горько плачут души павших,Тонет мир в туманной мгле…
Воистину во время этой великой битвы содрогалась земля и померкло солнце.
Юэ Фэй сражался в самой гуще врагов, его копье разило без устали. Он напоминал беснующегося дракона, и при виде его чжурчжэни с воплями разбегались, как от владыки ада Янь-вана.
Наконец войска Юэ Фэя соединились с войсками Чжан Цзюня и Лю Ци. Юэ Фэй передал на их попечение императора, а сам снова повел войско в бой. Сражение продолжалось до самого рассвета. Цзиньские войска были полностью разгромлены.
Несколько дней преследовал Юэ Фэй чжурчжэней и дошел до самого Цзиньлина. На подступах к городу дорогу бегущим преградил Ди Лэй — начальник передового отряда Фу Гуана и перебил еще многих цзиньских воинов.
Как раз в то время, когда Ди Лэй сражался с противником, подоспел Юэ Фэй. В общей свалке невозможно было разобрать, кто с кем дерется, и юаньшуай столкнулся с Ди Лэем. Почувствовав тяжелый удар, Юэ Фэй воскликнул:
— Ты кто такой? Как у тебя хватает смелости преграждать путь моему войску?
Ди Лэй посмотрел на противника, узнал великого полководца и в страхе бросился прочь, а Юэ Фэй продолжал погоню.
Учжу стремился на север. Он уже почти добрался до реки, как вдруг услышал горестные вопли своих воинов: река оказалась широкой, и переправиться через нее было не на чем. А сунские войска наседали. Учжу тоже пришел в отчаяние, обратил лицо к небу и воскликнул:
— Небо, ты хочешь меня погубить! Никогда еще я не терпел такого поражения на Срединной равнине! Неужели меня никто не спасет?!
Тут военный наставник указал рукой на реку и воскликнул:
— Смотрите, господин!
Учжу оглянулся и увидел плывущие по реке боевые суда — это Цао Жун и Ду Цзи отступали после поражения, которое им нанес Цзун Фан.
— Спасайтесь на корабле! — крикнул Хамичи.
Люди на судах тоже увидели своего повелителя и поспешили пристать к берегу. Учжу и его военный наставник успели сесть на суда, а цзиньские воины, которые остались на берегу, были безжалостно изрублены.
Потомки сочинили по этому поводу следующий стих:
Мнили много они о себе,Сотни тысяч цзиньских вояк,
Полагая, что Гао-цзунВновь окажется в их руках.
В тот же год решил захватитьВесь Китай воспрянувший враг,
Но Юэ, выполняя долг,Их расчеты развеял в прах!
Войска Юэ Фэя дошли до Ханьяна и расположились лагерем. Юаньшуай разослал людей на поиски лодок и судов — он собирался переправиться через реку и догнать Учжу.
