Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.
Растроганная тетушка Сюэ подробнейшим образом рассказала, как обстоят дела с Сюэ Панем.
После чая тетушка Сюэ хотела было послать за Баочай, но Фэнцзе ее удержала:
– Не нужно! Пусть Баочай ничего не знает. Старая госпожа просто хотела вас навестить и кое о чем посоветоваться. Вот и пригласила к себе.
– Да, да, – закивала головой тетушка Сюэ.
Поболтав еще немного, все разошлись.
Вечером тетушка Сюэ пришла к матушке Цзя, поклонилась, а затем отправилась навестить госпожу Ван. Не обошлось без разговора о Ван Цзытэне, и все, конечно, всплакнули.
– Я только что от старой госпожи, – сказала тетушка Сюэ. – Баоюй вышел ко мне, справился о здоровье, ничего особенного я не заметила, разве что он похудел. Зачем же говорить, что он плох?
– Это бабушка от волнения, на самом же деле ничего страшного нет, – поспешила вмешаться Фэнцзе. – Дело в том, что господин Цзя Чжэн собирается ехать к новому месту службы, и старая госпожа хочет поскорее женить Баоюя, чтобы отцу было спокойнее. Ведь неизвестно, когда он вернется. К тому же женитьба на Баочай пойдет Баоюю на пользу, «золотой замок» поможет ему избавиться от наваждений.
Тетушка Сюэ не возражала против этого брака, но, чтобы не вызвать недовольства Баочай, сказала:
– Я согласна, только сначала надо все обсудить и взвесить.
Тогда госпожа Ван рассказала тетушке Сюэ о плане Фэнцзе и добавила:
– Никакого приданого пока не надо, ведь сейчас мужчин у вас в доме нет. Пусть только Сюэ Кэ сообщит Сюэ Паню о предстоящем замужестве Баочай и скажет, что мы постараемся его выручить.
О чувствах Баоюя госпожа Ван и словом не обмолвилась, лишь сказала:
– Чем раньше мы поженим наших детей, тем меньше будет хлопот!
В это время матушка Цзя прислала Юаньян разузнать новости.
Тетушка Сюэ боялась расстроить Баочай, но слушала и поддакивала, – иного выхода не было.
Вернувшись к себе, Юаньян доложила матушке Цзя обо всем, что ей довелось услышать, и матушка Цзя, очень довольная, попросила Юаньян передать тетушке Сюэ и Баочай, чтобы они ни о чем не тревожились. Тетушка Сюэ в свою очередь была растрогана таким вниманием старой госпожи.
Уговорились, что сватами выступят Фэнцзе и ее муж.
Все наконец разошлись, а госпожа Ван проговорила с сестрой до полуночи.
На следующий день тетушка Сюэ возвратилась домой и обо всем рассказала Баочай.
– Я уже дала согласие, – промолвила она.
Баочай слушала молча, опустив голову, и глаза ее наполнились слезами.
Тетушка Сюэ принялась ласково утешать дочь, объяснила ей, в чем дело. Баочай ушла к себе, а Баоцинь, не желая оставлять сестру в одиночестве, последовала за нею.
После этого тетушка Сюэ сообщила обо всем Сюэ Кэ и наказала:
– Завтра с утра отправляйся в путь! Прежде всего разузнай о решении высшего начальства, а потом сообщи о замужестве Баочай. Только смотри не задерживайся!
Сюэ Кэ вернулся через четыре дня и сказал тетушке:
– Высокие начальники определили убийство, что совершил Сюэ Пань, как непреднамеренное, и теперь надо готовить деньги, чтобы откупиться от наказания. Вскоре нас об этом уведомят. Брак Баочай Сюэ Пань одобряет и так мне сказал: «Мама совершенно права. Чем раньше это произойдет, тем меньшими будут затраты. Пусть не ждет меня и поступает как сочтет нужным ».
Это известие обрадовало тетушку Сюэ: теперь, по крайней мере, Сюэ Пань вернется домой, да и Баочай будет пристроена.
И хотя Баочай была не очень довольна, тетушка рассудила по-своему: «Дочь должна повиноваться воле родителей, тем более что я уже дала согласие».
– Немедля напиши гороскоп Баочай, – приказала она Сюэ Кэ, – отнеси второму господину Цзя Ляню и спроси, на какой день назначена свадьба, надо хорошенько подготовиться. Друзей и дальних родственников звать не будем, тем более друзей Сюэ Паня – ведь ты сам говорил, какие они все негодяи. Из близких родственников у нас только семьи Цзя и Ван. Но семья Цзя – семья жениха, а из семьи Ван сейчас никого нет в столице. Семью Ши тоже незачем извещать, на помолвку барышни Ши Сянъюнь они нас не звали. Пригласим только Чжан Дэхуэя и попросим его быть распорядителем свадебной церемонии. Он человек пожилой и прекрасно разбирается в житейских делах.
Сюэ Кэ в точности выполнил все указания тетушки Сюэ.
А на следующий день явился Цзя Лянь. Справившись о здоровье тетушки Сюэ, он сказал:
– Хочу сообщить вам, что свадебный обряд назначен на завтра, это самый счастливый день. Только прошу вас, тетушка, не взыщите, если что не так.
Он преподнес тетушке Сюэ письменное извещение о свадьбе. Тетушка произнесла в ответ несколько вежливых фраз, после чего Цзя Лянь поспешил откланяться и, возвратившись домой, рассказал о своем визите Цзя Чжэну.
– Доложи обо всем старой госпоже! – приказал Цзя Чжэн. – Поскольку мы не приглашаем родственников и друзей, церемония должна пройти тихо, без шума. Подарки, приличествующие случаю, пусть подберет старая госпожа, мне об этом докладывать незачем!
Цзя Лянь почтительно поддакнул и отправился к старой госпоже.
Между тем госпожа Ван велела Фэнцзе приготовить свадебные подарки и показать матушке Цзя, а также распорядилась предупредить Баоюя, чтобы готовился к свадьбе.
– Странно! – захихикал Баоюй. – Сначала отсюда посылали вещи в сад, потом из сада сюда… Свои посылают, свои же и принимают! Зачем – непонятно.
При этих словах матушка Цзя и госпожа Ван не могли скрыть своей радости.
– Все уверяют, будто он поглупел! – говорили они. – Но разве мог бы он в этом случае рассуждать столь разумно?
С трудом сдерживая улыбку, Юаньян принялась показывать матушке Цзя вещь за вещью.
– Это – золотые ожерелья, – говорила она, – их всего восемьдесят штук. Вот сорок кусков шелка с узорами из драконов, и еще сто двадцать кусков шелка и атласа, все разных цветов. Тут сто двадцать смен одежды для четырех сезонов года и деньги на вино и угощение.
Тщательно осмотрев каждую вещь, матушка Цзя осталась довольна и сказала Фэнцзе:
– Пойди скажи тетушке Сюэ, что эта церемония не в счет. Свадьбу по всем правилам мы устроим после возвращения Сюэ Паня. А сейчас пусть шьют для Баочай платья. Одеяла для новобрачных мы сделаем сами.
Фэнцзе вместо себя послала Цзя Ляня к тетушке Сюэ, а сама позвала Чжоу Жуя и Ванъэра и предупредила:
– Через главные ворота ничего не выносите! Только через боковую калитку. Я пойду с вами. Калитка эта далеко от павильона Реки Сяосян, но если даже кто-нибудь увидит, прикажем, чтобы не болтали.
Слуги взяли подарки и вышли.
Баоюй был уверен, что женят его на Дайюй, и, конечно же, радовался. Хандры как не бывало. Только в речах еще угадывалось безумие.
Служанки и слуги носили ему показывать подарки, но ни словом не обмолвились, от кого они и кому предназначаются, хотя все прекрасно знали. Фэнцзе строго-настрого приказала им держать язык за зубами.
Но вернемся к Дайюй. День ото дня ей становилось хуже, никакие лекарства не помогали.
Цзыцзюань всячески ее утешала:
– Раз уж дело приняло такой оборот, я не могу молчать. Мы, барышня, знаем ваше заветное желание. Но вы не волнуйтесь, Баоюй болен, кто же теперь его станет женить? Не слушайте сплетен, успокойтесь, поберегите себя!
В ответ Дайюй лишь тихо смеялась и по-прежнему кашляла кровью.
Цзыцзюань понимала, что Дайюй недолго протянет, что утешать ее бесполезно, но каждый день рассказывала Юаньян о состоянии девушки, надеясь, что та передаст матушке Цзя, но Юаньян не передавала, она видела, что старая госпожа охладела к внучке, и предпочитала молчать. Да и до того ли было матушке Цзя? Она думала лишь о предстоящей свадьбе, а о Дайюй не вспоминала, разве что приглашала врача.
Дайюй всегда посещали во время болезни, и она удивлялась, почему сейчас никто не приходит. Только Цзыцзюань возле нее хлопотала, хотя ни на что не надеялась.
– Сестра, – обратилась как-то Дайюй к служанке, собрав последние силы, – ты моя самая близкая подруга! И хотя служишь мне всего несколько лет, я отношусь к тебе как к родной…
Дайюй задохнулась, у Цзыцзюань комок подступил к горлу, и она заплакала в голос.
Через некоторое время Дайюй снова заговорила:
– Сестрица Цзыцзюань! Подними меня! Что пользы лежать!
– Барышня, ведь вы не одеты, – отвечала девушка. – И можете простудиться.
Дайюй закрыла глаза, попыталась приподняться. Цзыцзюань и Сюэянь помогли ей, подложив под бока и спину подушки, а сами встали по сторонам.
Но, едва сев, Дайюй сразу ощутила резкую боль и судорожно вцепилась в подушки, затем позвала Сюэянь, сказала:
– Моя тетрадь… – и снова стала задыхаться.
Сюэянь догадалась, что Дайюй имеет в виду стихи, которые недавно исправляла. Быстро разыскала тетрадь, подала ее барышне. Дайюй кивнула, затем глазами указала на ящик. Сюэянь не поняла. Дайюй разволновалась, округлила глаза, закашлялась, и ее стало рвать кровью.
