Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.
Сижэнь пошла за юношей, подвела его к отцу и велела справиться о здоровье. Баоюй, словно заводной, совершил приветственную церемонию.
Осунувшееся лицо, потускневшие глаза и безумный взгляд потрясли Цзя Чжэна, и он сделал знак поскорее увести сына, а сам подумал: «Мне скоро шестьдесят, я должен ехать в далекую провинцию. Вернусь ли домой, не знаю. Если с мальчиком что-нибудь случится, я на старости лет останусь без прямых потомков – мой внук Цзя Лань не в счет. Между нами целое поколение; к тому же матушка души не чает в Баоюе, и я буду считать себя виновным, если не спасу его».
Скользнув взглядом по заплаканному лицу госпожи Ван, он еще больше обеспокоился – здоровье жены оставляло желать лучшего.
– Матушка, – произнес он, вставая, – как вы скажете, так и будет, – разве я посмею перечить, если вы хотите устроить счастье своего внука? Вы лучше моего знаете жизнь. У вас такой опыт! Не знаю только, договорились ли вы с тетушкой Сюэ!
– Тетушка Сюэ в общем-то согласна, – поспешила ответить госпожа Ван. – А со свадьбой мы не торопимся из-за истории с Сюэ Панем.
– И это правильно, – промолвил Цзя Чжэн. – Как может девушка выходить замуж, если ее старший брат в тюрьме? Смерть гуйфэй хотя и не может помешать заключению брака, но гуйфэй приходилась Баоюю старшей сестрой, и ему полагается девять месяцев носить по ней траур. А раз так, то и ему пока жениться нельзя. К тому же близится день моего отъезда, и если бы даже мы захотели устроить свадьбу, все равно не успели бы. А отложить отъезд невозможно!
«Он прав, – подумала матушка Цзя. – Но ждать так долго нельзя, ведь Цзя Чжэн уедет. А если Баоюю станет хуже? Нет, придется поступиться установленными правилами».
– Если ты согласен на этот брак, – сказала матушка Цзя, – я берусь все устроить сама. Мы с твоей женой прямо сейчас поедем к тетушке Сюэ договариваться. А Сюэ Кэ попросим съездить к Сюэ Паню, все рассказать и объяснить, что от этой свадьбы зависит жизнь Баоюя. Уверена, он возражать не станет. Нехорошо, конечно, устраивать свадьбу во время траура, да и Баоюй тяжело болен. Как его женить? Поэтому устроим брачную церемонию только для вида, чтобы взбодрить Баоюя, вывести его из состояния безразличия. Брак этот – радость для обеих семей, детей наших – золото и яшму – связала судьба, даже гороскоп не потребуется – надо лишь выбрать счастливый день и отправить в дом невесты подарки, приличествующие положению нашей семьи. Затем выбрать день для брачной церемонии и совершить ее по-домашнему, без шума. Невесту доставим в дом в паланкине с восемью носильщиками, впереди слуги понесут двенадцать пар фонарей. По обычаю, существующему на юге, молодые совершат поклоны Небу и Земле, затем сядут под пологом, и мы осыплем их зерном.
Баочай – умница, за нее можно не беспокоиться. И за Сижэнь тоже. Они будут удерживать Баоюя от опрометчивых поступков. Так даже лучше. Сижэнь с Баочай поладят. Кстати, тетушка Сюэ рассказывала, что один монах увидел у Баочай золотой замок и предсказал, что она непременно выйдет замуж за обладателя яшмы. Как знать, может быть, приезд Баочай предначертан самой судьбой? Тут трудно что-нибудь сказать. Но разве не будет для всех нас счастьем, если Баоюй выздоровеет? А пока нужно обставить как надо комнаты. Ни друзей, ни родственников звать не будем, пиршество устроим, когда пройдет траур по гуйфэй и Баоюй поправится. Если сделать так, как я говорю, то вполне управимся. Да и ты уедешь со спокойной душой, зная, что женил сына.
План матушки Цзя не очень понравился Цзя Чжэну, но перечить он не посмел и, через силу улыбнувшись, произнес:
– Вы замечательно все придумали, матушка! Нужно только строго-настрого запретить прислуге болтать о свадьбе. Одно меня беспокоит – не станет ли возражать тетушка Сюэ. Если не станет, мы сделаем все, как вы предлагаете, матушка!
– С тетушкой я все улажу сама, – оборвала его матушка Цзя, – ты можешь идти!
Цзя Чжэн вышел с чувством смутного беспокойства. Перед отъездом ему надо было получить грамоту в ведомстве, принимать родных и друзей, приходивших с различными просьбами. Как говорится, хлопот полон рот. Поэтому приготовления к свадьбе он, по совету матушки Цзя, поручил госпоже Ван и Фэнцзе. Единственное, что он сделал, это выбрал для новобрачных дом из двадцати комнат, неподалеку от личных покоев госпожи Ван, позади зала Процветания и счастья.
Матушка Цзя ничего не решала без Цзя Чжэна, но он на все соглашался и лишь поддакивал ей.
Однако об этом речь впереди.
Итак, Баоюй повидался с отцом, и Сижэнь увела его во внутренние покои, где усадила на кан. Поскольку Цзя Чжэн все еще находился у матушки Цзя во внешних покоях, никто не осмеливался разговаривать с Баоюем, и он погрузился в дремоту.
Из разговора Цзя Чжэна с матушкой Цзя он не услышал ни слова. Зато услышали Сижэнь и остальные служанки. Они, собственно, уже знали о помолвке Баоюя, но от посторонних людей, верили в это, поскольку Баочай совершенно перестала появляться у них, но уверенности не было. Однако теперь все их сомнения рассеялись. И они обрадовались.
«Поистине старая госпожа сделала замечательный выбор! – подумала Сижэнь. – Баоюй и Баочай прекрасная пара. И мне повезло! По крайней мере станет легче, если она придет в дом. Но ведь сердце его принадлежит другой. Хорошо, что он не слышал этого разговора, не то учинил бы скандал!»
При этой мысли радость ее померкла, и она продолжала размышлять, но уже о другом: «Как же все-таки быть? Разве знает старая госпожа о сокровенных чувствах Баоюя к Дайюй? Она думает, Баоюй обрадуется предстоящей свадьбе и сразу выздоровеет! А что, если его чувства к Дайюй не изменились?! Недаром при первой встрече с Дайюй он хотел разбить свою яшму. Потом, это было летом, когда мы с ним повстречались в саду, он принял меня за Дайюй и стал говорить о своей любви. А как он плакал и убивался, когда Цзыцзюань в шутку сказала, будто Дайюй уезжает…
Конечно, если он совсем потерял разум, то отнесется к этой новости безразлично. А если хоть что-то соображает, это может его просто убить. Придется поговорить с госпожой. Это мой долг. Иначе могут оказаться несчастными сразу три человека!»
Как только Цзя Чжэн ушел, Сижэнь оставила Баоюя на попечение Цювэнь, а сама отправилась к госпоже Ван и попросила ее пройти во внутренние покои. Матушка Цзя подумала, что Баоюю что-либо понадобилось, и приходу девушки не придала особого значения, поглощенная мыслями о том, какие подарки послать невесте и как устроить свадебный обряд.
Пройдя во внутреннюю комнату, Сижэнь бросилась перед госпожой на колени и заплакала. Теряясь в догадках, госпожа Ван взволнованно спросила:
– Что случилось? Тебя кто-нибудь обидел?
– Я не должна была вам этого говорить, но иного выхода нет! – воскликнула Сижэнь.
– Рассказывай, – ласково произнесла госпожа Ван. – Только не торопись!
– Баоюй и Баочай – прекрасная пара! Что и говорить, – начала Сижэнь. – Но к кому Баоюя больше влечет – к барышне Баочай или к барышне Дайюй?
– Конечно к Дайюй, – отвечала госпожа Ван. – Ведь они дружны с самого детства!
– Я не об этом, – возразила Сижэнь и принялась рассказывать об отношениях Баоюя и Дайюй, а потом промолвила: – Да что это я вам говорю, вам и так все известно, вот только о моем разговоре с Баоюем однажды в саду вы не знаете.
– Я и сама кое-что замечала, – проговорила госпожа Ван, коснувшись руки Сижэнь. – А сейчас лишний раз убедилась в этом. Но ведь он, наверное, слышал сегодняшний разговор? Какое он произвел на него впечатление? Ты не заметила?
– Дело в том, – отвечала Сижэнь, – что Баоюй, когда с ним говорят, хоть и улыбается, но ничего не понимает. А в остальное время дремлет.
– Как же быть? – нерешительно произнесла госпожа Ван.
– Я всего-навсего ваша рабыня, госпожа, – сказала Сижэнь, – и обязана все вам рассказать, а вы можете доложить старой госпоже и посоветоваться, что делать.
– Ладно, иди, – махнула рукой госпожа Ван. – Сейчас у старой госпожи полно людей, неудобно. Но я выберу время и поговорю с ней. Что-нибудь придумаем.
Она вышла из комнаты и отправилась к матушке Цзя.
Матушка Цзя в это время беседовала с Фэнцзе, но, увидев госпожу Ван, прервала разговор и спросила:
– О чем это вы секретничали с Сижэнь?
Воспользовавшись случаем, госпожа Ван не преминула рассказать матушке Цзя все, что ей было известно о чувствах Баоюя к Дайюй. Матушка Цзя выслушала ее, подумала и сказала:
– Бог с ней, с Дайюй, а вот если у Баоюя к ней серьезные чувства, могут возникнуть осложнения.
– Какие еще осложнения, – промолвила Фэнцзе. – Я уже кое-что придумала, не знаю только, согласится ли тетушка.
– Если придумала, расскажи старой госпоже, – вмешалась госпожа Ван, – а потом вместе обсудим!
– Сейчас надо, как говорится, забросить удочку! – сказала Фэнцзе.
– Что это значит? – удивилась матушка Цзя.
