Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.

– Вот это гадатель! – воскликнула Ли Вань.

– Еще он сказал, что, поскольку в заданном иероглифе сверху – знак «маленький», под ним – «рот», а дальше – «драгоценность», это значит, что пропал драгоценный камень, который можно положить в рот.

– Настоящий волшебник, словно дух небесный! – с восхищением воскликнули девушки. – Ну а что еще он сказал?

– Он говорил, что нижняя часть иероглифа – «сокровище», – отвечала жена Линь Чжисяо, – и в измененном написании значит «видеть»! Поэтому верхняя часть знака может иметь значение «отдать под залог», то есть яшму следует искать в закладной лавке. А если к иероглифу «наградить» добавить ключевой знак «человек», то получится иероглиф со значением «возместить». Ясно, что за яшму надо заплатить, и она возвратится к хозяину.

– В таком случае обратимся в ближайшие лавки, – решили все. – Если тщательно искать, найдем непременно! А уж тогда нетрудно будет выяснить, кто яшму украл!

– А мы и не собираемся выяснять, только бы она нашлась! – заметила Ли Вань. – Тетушка Линь, покажи предсказание второй госпоже Фэнцзе, пусть она доложит госпоже Ван, чтобы та успокоилась.

Жена Линь Чжисяо обещала выполнить приказание и ушла.

Все немного успокоились и стали ждать возвращения Син Сюянь, но тут увидели за воротами Бэймина, который махал рукой. Видимо, вызывал служанку. Одна из девушек выбежала, и Бэймин сказал:

– Передай быстрее второму господину Баоюю, его матушке и бабушке радостную весть! – закричал он.

– В чем дело? Говори! – заторопила служанка.

– Я скажу, а ты пойдешь доложишь! – хлопая в ладоши, засмеялся Бэймин. – И мы оба получим награду! Я узнал, где находится яшма второго господина Баоюя!

Если хотите узнать, что было дальше, прочтите следующую главу.

Глава девяносто пятая

Итак, Бэймин сказал, что знает, где находится яшма, и девочка со всех ног бросилась в дом с этой радостной вестью.

Все стали торопить Баоюя расспросить обо всем подробно Бэймина, а сами вышли на террасу и прислушались к разговору.

– Где ты нашел яшму? – спросил Баоюй, подбежав к воротам. – Давай ее скорее сюда!

– У меня ее нет, – пояснил Бэймин, – за нею нужно послать человека с поручительством.

– Говори, как ты ее нашел! – заволновался Баоюй. – Я сейчас же за ней пошлю.

– Узнав, что господин Линь Чжисяо пошел к гадателю, я последовал за ним, – стал рассказывать Бэймин, – услышал, что яшма заложена, обежал несколько закладных лавок, все расспросил, подробно описал приметы. «Яшма у меня», – сказал хозяин одной из лавок. «Так отдайте ее мне», – попросил я. «Не могу, нужна закладная расписка». Я спросил: «За сколько ее заложили?» Он отвечает: «Одну за триста монет, другую – за пятьсот. У меня их две. Первую принесли третьего дня, вторую – сегодня».

– Так бери деньги и выкупи яшму! – оборвал его Баоюй. – Посмотрим, моя ли это.

– Не слушайте его, второй господин! – Сижэнь с досады даже плюнула. – Еще в детстве я слышала от брата, что некоторые торгуют мелкими кусками яшмы или закладывают ее, когда нет денег. Так что яшму, пожалуй, можно найти в любой закладной лавке.

Ошеломленные поначалу рассказом Бэймина, все теперь стали смеяться:

– Скажи второму господину, чтобы не слушал этого дурака! Это совсем не та яшма.

Баоюй при этих словах тоже рассмеялся, но тут заметил Син Сюянь, которая возвращалась из кумирни Бирюзовой решетки.

Надобно вам сказать, что, придя к Мяоюй, девушка без обиняков попросила ее погадать о яшме.

– Я, барышня, охотно принимаю вас только потому, – холодно усмехнулась Мяоюй, – что вам чужды мирские страсти и честолюбие. Как же вы могли, наслушавшись каких-то сплетен, тревожить меня? Само слово «гадать» мне непонятно!

И она отвернулась от девушки. Син Сюянь уже раскаивалась, что поступила столь опрометчиво.

«Ведь знала, какой у нее характер!.. – думала она. – Но теперь уже как-то неловко возвращаться ни с чем… Однако спорить с ней, доказывать, что она умеет гадать, тоже нехорошо…»

Девушка стала уверять монахиню, что обратилась к ней с подобной просьбой потому лишь, что от этого зависит судьба Сижэнь и многих других. Увидев, что Мяоюй заколебалась, она еще настойчивее стала умолять и несколько раз низко поклонилась.

– Стоит ли беспокоиться о других! – вздохнула Мяоюй. – Ведь никому в голову не приходило, что я умею гадать. А теперь все узнали, и не видать мне больше покоя.

– К кому же мне еще было обращаться, если не к вам, – оправдывалась Син Сюянь. – К тому же я знаю вашу доброту. А другим вы можете отказать, если попросят. Кто посмеет вас принуждать?!

Мяоюй улыбнулась и знаком велела старой даосской монахине воскурить благовония. Затем вытащила из сундука блюдо с песком и подставку с гадательной палочкой, написала заклинания, велела Сюянь прочесть молитву и совершить полагающиеся церемонии. После этого они встали по обе стороны блюда, держа над ним гадательную палочку. Вскоре палочка в их руках задрожала и начертила на песке ответ бессмертного.

О, увы и увы!Заявилась она, не оставив следа,И бесследно исчезла она, —У подножья утеса ЦингэнЭту вещь обнаружите там,Где растет вековая сосна…Коль решитесь за нею пойти —Встанут тысячи гор на пути.А заглянете к нам – и с улыбкой тотчасВстретят вас…

Палочка остановилась.

– К какому бессмертному мы обращались? – спросила Сюянь.

– К Гуайсяню, – ответила Мяоюй.

Сюянь записала ответ и попросила Мяоюй растолковать.

– Не могу, – решительно заявила Мяоюй, – сама не знаю, что это значит. Забирай предсказание и уходи, у вас там есть умные люди, растолкуют.

Не успела Сюянь появиться во дворе Наслаждения пурпуром, как все бросились к ней с расспросами:

– Ну как? Ну что?

Сюянь молча протянула Ли Вань листок с предсказанием. Девушки и Баоюй прочли и так его растолковали:

– «Найти яшму сразу не удастся, но через некоторое время она отыщется». А где утес Цингэн?

– Здесь все иносказательно, в этих словах кроется тайна бессмертных, – заметила Ли Вань. – Впервые слышу о таком утесе. Возможно, вор испугался, как бы его не поймали, и спрятал яшму где-то под скалой, на которой растет старая сосна. Непонятно, что значит «заглянете к нам». К кому именно?

– А к какому бессмертному была обращена просьба, не знаешь? – спросила Дайюй у Син Сюянь.

– К Гуайсяню, – ответила та.

– Если имеется в виду «войти в обитель бессмертных», то это, пожалуй, трудно! – заметила Таньчунь.

Взволнованная Сижэнь снова бросилась искать яшму, заглядывала под каждый камень в саду – все тщетно. Баоюй ни о чем больше ее не спрашивал и почему-то все время смеялся.

– Господин, ну вспомните, где вы могли потерять яшму! – упрашивала Шэюэ. – Если расскажете, мы хоть будем знать, за что нас наказывают!

– Я же говорил, что потерял ее вне дома, – отвечал Баоюй. – Вы не поверили! Зачем же снова спрашивать? Откуда мне знать?

– С самого утра подняли суматоху, а сейчас уже вечер, – третья стража! – промолвили Ли Вань и Таньчунь.

– Пора расходиться, сестрица Линь Дайюй едва держится на ногах от усталости. Да и остальным надо отдохнуть. А завтра снова займемся поисками.

Все ушли спать. Баоюй тоже лег. Только служанки всю ночь лили слезы.

Но об этом мы рассказывать не будем и вернемся к Дайюй.

Возвратившись к себе, она вдруг вспомнила разговоры о «золоте и яшме», и пропажа яшмы ее обрадовала.

«Право же, всем этим монахам и даосам нельзя верить, – думала она. – Если бы „золото и яшму“ связала судьба, яшма не потерялась бы. А может быть, это из-за меня разрушилась связь?..»

От этой мысли на душе стало спокойнее, она забыла об усталости и всех перипетиях дня и принялась за книгу.

Цзыцзюань, напротив, чувствовала себя разбитой и торопила Дайюй ложиться спать.

Наконец Дайюй легла и мысленно обратилась к зацветшим вдруг райским яблонькам.

«С этой яшмой Баоюй родился, – размышляла Дайюй. – И появление ее должно было собой что-то знаменовать. Так же, как и исчезновение. Если бы цветы на яблоньках предвещали счастье, яшма не потерялась бы. Значит, это не к добру, и Баоюя ждет несчастье».

Девушку вновь охватила печаль. Но тут мелькнула мысль, а не предвещают ли цветы и потеря яшмы счастье ей самой? До пятой стражи она то радовалась, то впадала в уныние и не могла сомкнуть глаз.

На следующий день были разосланы люди по всем закладным лавкам. У Фэнцзе был свой план.

Так, в хлопотах, прошло несколько дней, но яшма не нашлась. Хорошо еще, что матушка Цзя и Цзя Чжэн пребывали в неведении.

Сижэнь трепетала от страха. Баоюй перестал ходить в школу, был задумчив, подавлен и безучастен ко всему. Госпожа Ван не придавала этому особого значения, полагая, что он расстроен из-за яшмы.