Гань Бао - Записки о поисках духов

Как раз в этот день Ти погиб в бою. А Жун оставался в живых еще в правление Цзиньского императора Юань-ди.

Во владении У жил Ма Ши, человек из Фуяна. Фамилия его жены была Цзян. Одному их односельчанину угрожала смерть от болезни. Женщина Цзян потеряла сознание, крепко заснула на целый день и увидела во сне, что больной погиб. После чего пришла в себя и, проснувшись, рассказала обо всем виденном. Семья ей, конечно, не поверила. А она поведала вот что:

– Когда такого-то постигла болезнь — это я намеревалась его убить. Но гнев укрепил его душу, и я сделать этого не смогла, он не умер. Тогда я вошла в его дом. Там на столике была поставлена каша из белого риса и положено несколько разных рыбин. Я немного поиграла возле очага, но служанка непонятно зачем стала мне мешать. Я ее ударила по спине, и служанка от меня отстала. Вскоре я пробудилась.

Заболел ее старший брат. Во сне она увидела человека в черной одежде, приказавшего ей убить его. Она же умоляла брата пощадить, так и не подняла на него руки.

– Ты будешь жить, — сказала она брату после пробуждения.

Во время Цзинь, в двенадцатую луну второго года правления под девизом Сянь-нин заболел Янь Цзи из Ланъе, второе имя его было Ши-Ду. Отвели его на лечение к врачу по имени Чжан Цо, и там, в доме Чжана, он скончался.

Прошел должный срок после положения его во, гроб. Домашние собрались для совершения похоронного обряда, но вымпел обмотался вокруг дерева, и никак было его не отцепить. Все-таки люди стали покойника оплакивать. Но тут все участники похорон вдруг упали ничком. Послышался голос Цзи:

– По отпущенному мне сроку жизни я еще умереть не должен. Просто я слишком наглотался лекарств, и все пять моих внутренних органов[109] покрылись язвами. Ныне мне предстоит вернуться к жизни, остерегитесь меня погребать.

Отец его погладил гроб и обратился к нему с вопросом:

– Тебе суждено возвратиться к живым? Это как раз то, чего желаем все мы, твоя плоть и кость. Мы сегодня же вернемся домой, ты не будешь похоронен.

Вымпел тут же размотался. Когда же все возвратились домой, жена умершего увидела во сне мужа, приказавшего ей:

– Я скоро воскресну, нужно поспешить со вскрытием гроба.

Женщина рассказала о своем сне. В ту же ночь точно такой сон видела и мать, и другие домочадцы. Хотели сразу же открыть гроб, но отец его этому воспротивился. А брат его Хань, в то время еще мальчик, сказал печально:

– Необычные дела — они встречались с самых древних времен. Сегодня чудеса пришли и к нам. Кто посмеет взять на себя отказ от вскрытия гроба и нарушит тем его волю?

Отец и мать наконец послушались его. Все вместе вскрыли гроб — там и в самом деле лежал живой! Руками он скреб гроб изнутри, ногти его были все изранены. И дыхание было едва заметным, так что не сразу поймешь, жив он или мертв. Поэтому стали капать ему в рот сок хлопчатника. Он смог глотать, и его вынули из гроба. Несколько месяцев не отходили от него, понемножку кормили и поили. Он начал открывать глаза и смотреть, сгибать и распрямлять руки и ноги, но на людей никак не отзывался и говорить не мог. Едва приняв еду и пищу, сразу же засыпал.

Так прошло лет десять. Домашние устали ухаживать за ним и ничем больше не заниматься. Но Янь Хань — тот прекратил даже всякое общение с людьми, весь отдавшись домашнему служению, и этим прославился среди семей, населявших ту область.

Потом жизненные силы оставили Янь Цзи, и он снова отправился к мертвым.

Ян Ху, когда ему исполнилось пять лет, вдруг приказал своей кормилице забрать у него его игрушку — золотое кольцо.

– Что-то раньше я у тебя такой вещи не видела, — сказала кормилица.

Тогда Ху отправился к тутовым деревьям, росшим у восточной ограды двора их соседа Ли, и там нашел кольцо.

– Это вещь, которую потерял мой покойный сын, — произнес пораженный хозяин. — Где вы ее подобрали?

Кормилица рассказала все без утайки. Сосед Ли очень горевал, а люди кругом дивились этому.

В конце периода Хань, во время великой смуты в Гуаньчжуне кто-то вскрыл погребение дворцовой красавицы, скончавшейся еще при Ранней Хань. Красавица оказалась живой. Ее извлекли из гроба, и вскоре она выровнялась, стала как в своей прежней жизни.

Вэйская императрица Го пылко возлюбила ее, приписала к своим покоям во дворце и все время держала около себя. Расспрашивала ее о том, что было в ханьских дворцах, и та рассказывала об этом во всех подробностях и по порядку.

Когда императрица Го скончалась, она оплакивала покойную сверх полагающегося по обряду и вскоре тоже умерла.

Во время царства Вэй в Тайюани кто-то вскрыл погребение, разбил гроб — а в гробу оказалась живая женщина. Ее извлекли из гроба, разговаривали с нею — в самом деле живая! Отослали ее в столицу. Стали расспрашивать, кто она, — но она не помнила. Осмотрели деревья на ее могиле — им было лет тридцать. Не могли понять, каким образом ей удалось пролежать тридцать лет в земле и остаться живой. Или же в один прекрасный день вдруг ожить и нежданно-негаданно встретиться с теми, кто вскрыл могилу.

В наше, Цзиньское время у Ду Си, по второму имени Ши-Гу, хоронили кого-то из домашних и по ошибке закрыли в склепе служанку, так что она не смогла выйти. Прошло эдак лет десять. Склеп открыли, чтобы еще кого-то похоронить, и обнаружили там еще живую служанку. Она рассказала:

– В самом начале у меня все словно бы помутилось в глазах, но вскоре я постепенно пришла в себя.

Стали ее расспрашивать, и она рассказала, как провела здесь немало ночей. Прежде, когда она попала в погребение, ей было лет пятнадцать-шестнадцать. Когда же погребение вскрыли, она осталась столь же красивой, как и раньше. Прожила еще лет пятнадцать-шестнадцать, была выдана замуж и имела детей.

Во время Хань любимица императора Хуань-ди по фамилии Фэн заболела и скончалась. А в правление Лин-ди какие-то грабители вскрыли ее погребение. Ей в это время должно было быть лет семьдесят, но лицо ее нисколько не постарело, и плоть стала только чуть холодноватой. Разбойники все наперебой вступали с ней в развратные отношения, но потом передрались и поубивали друг друга. Впоследствии это дело получило огласку.

Несколько позже, когда были казнены все члены семьи вдовствующей императрицы Доу, хотели схоронить вместе с императором как супругу его любимицу Фэн. Однако почтенный Чэнь[110], уроженец Сяпэя, оспорил это:

– Хотя эта любимица и была осчастливлена покойным государем, однако тело ее было осквернено развратом, и погребать ее совместно с наипочитаемым не годится.

Потом похоронили вместе с государем скончавшуюся вдовствующую императрицу Доу.

В царстве У во время правления Сунь Сю пограничные начальники в Гуанлине вскрыли много погребений, употребляя доски оттуда для починки крепостных стен. Очень многие могилы были так разорены.

Как-то вскрыли еще одно погребение и обнаружили там внутреннее строение. Створки дверей в нем поворачивались, так что можно было их открывать и закрывать. Вокруг строения шел проезд, где проходила повозка, а по высоте мог проехать конный. Было в погребении несколько отлитых из меди людей, высотой каждый в пять чи, в больших шапках и красных одеждах, с мечами в руках стоявших у трона души усопшего. Надписи, вырезанные на стене за спинами медных людей, сообщали, что это дворцовые военачальники. У других было написано: «Служащий в управлении» или «Постоянно сопровождающий». Похоже, что это было погребение гуна или хоу.

Разломали стоявший там гроб. В гробу оказался человек, волосы которого наполовину побелели, но одежда оставалась свежей и яркой. И тело у него было как у живого. В гробу обнаружили слой слюды толщиною примерно в чи. Под телом была подстилка из тридцати дисков белого нефрита.

Солдаты совместными усилиями подняли тело и прислонили его к стенке склепа. Нашли еще кусок яшмы длиною примерно в чи, формой напоминавший восковую тыкву, который выскользнул из-за пазухи мертвеца и упал на землю. В оба уха и в ноздри были вложены куски золота величиной примерно с плод жужуба.

В Ханьское время Гуанчуаньский ван любил вскрывать могилы. Он разорил могилу Луань Шу. Все знаки достоинства, украшавшие гроб, перегнили без остатка. Оказалась в склепе только белая лиса. Увидав людей, она испугалась и убежала. Сопровождавшие вана ее преследовали, но не поймали, а только поранили ей левую ногу. В ту же ночь вану приснился некий мужчина с совершенно белыми усами и бровями. Войдя в дом, он спросил вана: