Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.
– Вы из Хаоцзячжуана? – спросил Цзя Чжэн.
Оба поддакнули. Цзя Чжэн поговорил немного с Цзя Шэ, и тот собрался уходить. Тогда Цзя Лянь позвал управляющих и приказал:
– Докладывайте!
– Провиант в счет арендной платы за десятый месяц я давно вам послал, – доложил первый управляющий, – и завтра он был бы здесь. Но почти у самой столицы повозки отобрали и всю поклажу свалили на землю. Я пытался доказать, что повозки принадлежат не какому-нибудь торговцу, а в них поклажа для вашей семьи, но меня слушать не стали. Тогда я велел возчикам ехать дальше, однако служащие ямыня возчиков поколотили и две повозки отобрали. Я поспешил сообщить о случившемся. Прошу вас, господин, пошлите людей в ямынь, пусть потребуют назад наше добро. И велите наказать грубиянов, которые не уважают ни законы, ни самое Небо! С нами обошлись еще сносно, господин, а вот на торговцев поистине жалко было смотреть. Все их товары свалили прямо на дорогу, повозки угнали, а возчиков, которые осмелились сопротивляться, избили до крови!
– Безобразие! – возмутился Цзя Лянь.
Быстро набросав письмо, он отдал его одному из слуг и приказал:
– Немедленно поезжай в ямынь и потребуй все сполна вернуть. Все, до последней мелочи, а иначе – берегись!.. Позвать сюда Чжоу Жуя!
Чжоу Жуя дома не оказалось, и вместо него хотели позвать Ванъэра. Но и его не нашли – он ушел в полдень и еще не возвращался.
– Мерзавцы, негодяи! – бушевал Цзя Лянь. – Когда нужно, никого не найдешь! Только и знают, что жрать, а от работы отлынивают! Сейчас же сыщите их, хоть из-под земли достаньте! – крикнул он мальчикам-слугам.
Он ушел к себе и лег спать. Но об этом мы рассказывать не будем.
На следующий день Линьаньский бо снова прислал нарочного с приглашением. Цзя Чжэн сказал Цзя Шэ:
– Я занят в ямыне, Цзя Лянь разбирает дело с повозками. Придется поехать вам с Баоюем.
Цзя Шэ согласился.
Цзя Чжэн послал слугу за сыном и, когда тот явился, сказал:
– Нынче поедешь со старшим господином во дворец Линьаньского бо смотреть спектакль.
Обрадованный Баоюй побежал переодеваться и в сопровождении Бэймина, Сяохуна и Чуяо поспешил к Цзя Шэ.
Они сели в коляску и отправились во дворец Линьаньского бо.
Привратник доложил об их прибытии и тотчас вернулся, сказав:
– Господин бо вас просит войти…
У Линьаньского бо собралось множество гостей. После обмена приветствиями Цзя Шэ и Баоюй заняли свои места.
Беседам, шуткам и смеху не было конца, но тут появился хозяин труппы с дощечкой из слоновой кости и программой в руках и обратился к гостям:
– Почтительно прошу вас, господа, обратить ваше высокое внимание на наше представление!
Выбор актов для постановки был в первую очередь предоставлен почетным гостям. Цзя Шэ назвал один акт. Случайно обернувшись, хозяин труппы увидел Баоюя и, никого уже не замечая, подошел к нему, низко поклонился:
– Прошу вас, второй господин, выберите два акта по своему усмотрению!
Баоюй пристально поглядел на актера: белое, словно напудренное, лицо, яркие, будто от киновари, губы. Он казался свежим, точно лотос, только что поднявшийся над водой, и гибким, словно молодое дерево софора, качающееся на ветру.
Это был не кто иной, как Цзян Юйхань.
Баоюй слышал, что Цзян Юйхань с труппой актеров приехал в столицу, но они еще не виделись. Однако пуститься в расспросы сейчас, при людях, было неловко, и юноша лишь спросил:
– Ты когда приехал?
Цзян Юйхань огляделся и тихо ответил:
– Неужели вы не знаете, второй господин?
Баоюй промолчал и поспешил назвать выбранный им акт.
Едва Цзян Юйхань отошел, посыпались вопросы:
– Кто этот человек?
– Прежде он исполнял роли молодых героинь, – ответил кто-то, – а сейчас не хочет, да и возраст у него уже не тот, поэтому он перешел на роли молодых героев, а также содержит труппу. Бросать этого занятия не хочет, хотя на скопленные деньги открыл не то две, не то три лавки.
– Он, конечно, женат?
– Холост! Считает брак жизненно важным делом и потому ищет достойную себе пару, независимо от того, богата девушка или бедна, благородного или низкого происхождения. Так до сих пор и не женился.
«Девушка, которая за него выйдет, – подумал Баоюй, – наверняка не обманется в своих надеждах».
Начался спектакль. Высокие куньшаньские напевы сменялись ровными иянскими мелодиями[52], на сцене было шумно и оживленно.
В полдень накрыли столы, и снова начались возлияния. После этого еще немного посмотрели спектакль, и Цзя Шэ собрался домой.
– Время раннее, – стал удерживать его хозяин. – Останьтесь. Услышите, как Цигуань исполнит свой коронный номер – акт «Обладание красавицей гетерой».
Баоюю очень не хотелось уходить, и он обрадовался, когда Цзя Шэ остался.
Цзян Юйхань в роли Цинь Сяогуаня превзошел самого себя. С неподражаемым мастерством играл возлюбленного гетеры. Особенно трогательна была сцена, когда они вместе пели и пили вино, исполненные любви и жалости друг к другу.
Взор Баоюя был прикован к Цзян Юйханю. Чистый голос и четкая дикция буквально завораживали, и душа Баоюя, подхваченная вихрем музыки и пения, унеслась в неведомые дали.
Акт окончился. Теперь Баоюй был убежден, что ни один актер не может сравниться с Цзян Юйханем по искренности и глубине исполнения. Юноша вспомнил, что в «Трактате о музыке» говорится: «Чувства, возникающие в груди, выражаются в звуках, а звуки, сливаясь в гармонию, образуют мелодию. Чтобы понимать музыку, надо много учиться. Прежде всего следует познать источник звуков и тонов. С помощью стихов чувства можно выразить лишь в словах, но они не проникнут в душу – надо научиться понимать мелодию…»
Мысли Баоюя витали где-то далеко, когда вдруг он заметил, что Цзя Шэ собирается уходить. Пришлось и ему попрощаться.
Когда они возвратились домой, Цзя Шэ отправился прямо к себе, а Баоюй пошел навестить отца.
Цзя Чжэн как раз вернулся из ямыня и расспрашивал Цзя Ляня, как обстоит дело с повозками.
– Я посылал человека с письмом к начальнику уезда, – рассказывал Цзя Лянь, – но того дома не оказалось. Служитель ямыня сказал нашему слуге: «Моему господину об этом деле ничего не известно, приказа отбирать повозки он не отдавал. Все это дело рук негодяев и вымогателей. Я распоряжусь, чтобы все немедленно разыскали и завтра же доставили вам. О малейшей пропаже можете доложить начальнику уезда, и пусть он назначит мне наказание. Сейчас начальника нет дома, но прошу вас, если можно, устроите так, чтобы он ничего не знал: это лучше».
– Кто же осмелился творить подобные беззакония? – возмутился Цзя Чжэн.
– Скорее всего, это чиновники, которые служат за пределами столицы, – заметил Цзя Лянь, – но я уверен, завтра нам все доставят.
Цзя Чжэн после ухода Цзя Ляня задал сыну несколько вопросов и велел навестить бабушку.
Поскольку накануне вечером Цзя Лянь не мог дозваться никого из слуг, он приказал им явиться сейчас, отругал хорошенько и приказал старшему управляющему.
– Тщательно проверь по списку, все ли слуги на месте, и объяви, что тех, кто будет самовольно уходить и не являться по первому зову, выпорют и выгонят.
– Слушаюсь, слушаюсь, – почтительно ответил управляющий и поспешил выполнить приказ.
Однажды у ворот дворца Жунго появился человек в синем халате, войлочной шляпе и рваных сандалиях и поздоровался со слугами. Слуги смерили его взглядом и спросили:
– Ты откуда?
– Я слуга из семьи Чжэнь, – ответил человек. – Принес письмо для господина Цзя Чжэна.
Услышав, что человек из семьи Чжэнь, слуги предложили ему сесть.
– Подождите, мы доложим господину!
Один из привратников поспешил к Цзя Чжэну и вручил письмо. Вот что там было написано:
«Мысль опять влечет к старой дружбе[53],Чувства верности глубоки.Я вдали, но как будто вижуПолог Вашего паланкинаИ не смею к Вам подойти,Потому что я бесталанен,Провинился пред Государем,И смертей – пусть их десять тысяч —Мало, чтоб вину искупить!Все ж ко мне отнеслись гуманно, —Жив, опальный, хоть в захолустье…Ныне дом у меня в упадке,Кто куда разбежались люди, —Разлетелись, как звезды в небе…Лишь один остался мне верным —Бескорыстный раб Бао Юн.Он давно мне исправно служит,Не скажу, чтобы был сноровист,Но зато и правдив и честен… Если бВы его приютили,Заработать на пищу дали, —Оправдалась бы поговорка:«Любишь дом – и ворона на домеНе останется без вниманья»[54].Безгранично Вас уважая,Посылаю письмо с почтеньем,После новым его дополню,А пока на этом кончаю…
Засим низко кланяюсь, ваш младший брат Чжэнь Инцзя».
Прочитав письмо, Цзя Чжэн усмехнулся.
– У нас и так избыток людей, а тут еще одного прислали. И отказать неудобно. – Он приказал привратнику: – Позови этого человека ко мне! Придется найти для него какое-нибудь дело.
