Книга шахской славы. Часть 1 - Хафиз-и Таныш Бухари
Двустишие
Какое горе, государь-мученик погиб мученической смертью,
Солнце [его] склонилось к закату и скрылось. /31а/
Для умных людей с лучезарными, как солнце, помыслами ясно и очевидно, что во всяком совершенстве заложена гибель и всякое благородство на краю греха. Мисра: Да, да, за всяким совершенством следует гибель.
Это страшное событие [можно] изложить вкратце следующим образом.
Тот правосудный государь, справедливый [Шейбани-хан] был занят священной войной против неверных и мятежников. Он прилагал усилия для изгнания врагов веры, для истребления насильников, которые являются сторонниками дьявола. В частности, когда [Шейбани-хан] восседал на троне власти в Хорасанском вилайете и поднимал знамя господства выше величия и славы, он постоянно отправлял послов к величайшему [шаху] недостойных людей, путеводителю всех презренных людей шаху Исма'илу[322], государю, подобного которому по величию и славе негодная толпа еретиков никогда не имела. Все время он (Шейбани-хан) предлагал следующее: «Выбирай одно из двух: или встань на путь своих предков, которые придерживались похвальных обычаев суннитов и [мусульманской] общины, или готовься к битве и сражению, к боям и побоищам и встань на путь отклонения от истины».
После того как они много раз обменялись посланиями и послами, из Ирака Арабского и Персидского шах Исма'ил собрал для сражения войско из неверных и грешников, войско из злых и грубых людей, со всем старанием он снарядил целую армию и выступил против Шейбани-хана. Он настиг его величество [Шейбани-хана] в Мервском вилайете. Несмотря на то, что в то время у стремени августейшего хана было немного людей, от сильного желания [напасть на врага] он [счел] за честь [для себя вступить] в священную войну и, разорвав цепи жизни, устремился на врага. Когда враг вознамерился повернуть поводья для бегства, ханское войско настигло его. После встречи войско неверных и войско мусульман с обеих сторон выстроили ряды друг против друга наподобие Искандеровой стены. Отряды войск правоверных и бесчисленные войска еретиков заволновались, как морские волны, и, подняв крик, прервали дыхание в груди судьбы. Перо предопределения начертало на ясном челе этого государя, покорителя мира [Шейбани-хана] письмена о мученической смерти за веру. Поэтому во время битвы и сражения люди, отклонившиеся от пути истины, одержали победу и удостоили чести мученической смерти за веру этого достойного государя вместе с огромным числом людей. Остальных борцов за веру из войска правоверных, благословенного, верного, надежного войска, они рассеяли и разгромили. Коранический стих: «Решение — только у Аллаха»[323] — подтвердил мудрость, [выраженную в стихах]: «Аллах решает то, что захочет!»[324]. По случаю горестного события, [постигшего] его величество [Шейбани-хана], ученые составили хронограмму на его мученическую смерть из следующих слов: «Красная шапка»[325].
Месневи
[Не всегда] одинаково вращается небосвод,
Иногда он делает [людей] радостными, иногда — молящими о помощи,
На этой равнине (т. е. в мире) нет [ничего], кроме праха красавиц, /31б/
В этой большой чаше нет ничего, кроме крови царей,
В любом куске кирпича, что мы видим,
Череп Кайкубада[326] и Искандара.
После победы и торжества шах Исма'ил вошел в Мерв и произвел массовое истребление населения. Он разрушил крепостные башни и стены Мерва и вернулся в Герат.
Краткое изложение, событий, связанных с Убайдулла-ханом, повествование о жизненных обстоятельствах этого счастливого государя
Убайдулла-хан ибн Махмуд-султан ибн Шах-Будаг-султан ибн Абу-л-Хайр-хан по праву был справедливый и набожный, он широко прославился в деле управления государством.
Месневи
[Он наделен] счастьем, [ярким], как солнце, он облечен властью,
Славный, как Фаридун, он обладает троном, подобным [трону] Джамшида,
[Он] — блестящий, жемчуг в шкатулке счастья,
Сверкающая звезда в зодиаке славы.
Для возвышения знамени Мухаммада, для поднятия знамен веры Мухаммада, да благословит Аллах его, его дом, да приветствует, он постоянно распространял знания о шариате, все время он укреплял народ избранника [бога Мухаммада], защищал великие предписания пророка. Он прилагал исключительные старания и усилия в уничтожении столпов ереси, в разрушении основ отклонения от пути истины.
Месневи
Благословенный шах, у которого двор как у Искандара,
Он — яркий месяц, силен, как лев,
[Он] — месяц на небе царского достоинства,
[Он] — шах на троне могущества.
Слава о его смелости и храбрости распространилась повсюду, весть о его величии и бесстрашии донеслась до слуха ангелов на небе.
Двустишие
Слава о его могуществе дошла до неба,
Весть о его величии услышали уши ангелов.
Он был талантливым [юношей], украшен нарядом мудрости и совершенства, наделен поэтическим даром.
Месневи
Величайший господь! Какой красноречивый шах,
Во всякого рода словотворчестве он мастер,
В стихах и прозе на тюрки и тази[327]
Ему был доступен путь к чудотворству.
Этот султан — знаток моря поэзии,
Непревзойденный [знаток] наук.
Поскольку Оманское море[328] его стихотворчества выбрасывает жемчуга,
То на берег моря посыпались жемчуга [слов],
Слова его приятны, прекрасен [их] смысл,
Они смешаны с сахаром и чистым медом.
Дыхание его, своей приятностью ласкающее душу,
Было подобно чудесному дыханию Исы.
Поистине он был такой правосудный каан, что все написанное, рассказанное о его похвальных качествах и милостях засверкало, [как] луч света в подобных морю сердцах великих, и малых. Мисра: [Все это] лишь капля в море, капля в океане.
Словом, в 892 году из пустыни небытия он явился в город существования и полностью осветил мир блеском своего рождения. По просьбе его счастливого, достойного похвалы /32а/ отца его святейшество, полюс полюсов, кыбла мудрецов ходжа Насир ад-дин Убайдулла[329], да озарит Аллах его обитель, да сделает Аллах его жилищем рай, дал ему благословенное имя Убайдулла[330], из-за исключительной милости он сам назвал его этим своим славным именем. Именно благодаря этому сохранилась память о его великодушии и добрая слава в этом тленном мире. Словом, с того времени, как он осветил темный мир светом своего появления, и до той поры, когда счастливый [Шейбани-]хан-мученик испил напиток мученической смерти, он (Убайдулла-хан), как тень, [всегда] был у стремени благословенного [Шейбани-хана]. Он всегда обнажал меч верности
