Маснави (поэма о скрытом смысле) - Джалаледдин Руми
Хоть знали все, что без веленья свыше
Не может и лохань свалиться с крыши,
Причины не постигнувший народ
Решил: «Пусть брат кожевника придет!»
Все расспросивши, брат не без расчета
С собою взял собачьего помета.
Известно: хворь невинна, не страшна,
Когда ее причина нам ясна.
И вот над братом брат склонился, плача,
К лежащему поднес дерьмо собачье.
Ведь тем, кто вонь вдыхает много лет,
От нежных запахов бывает вред.
Предписывает мудрость древних книг
Тем и лечить, к чему больной привык.
И понял брат: нашла болезнь на брата
От странного, чужого аромата.
Он, все обдумав, сунул брату в нос
Того немного, что с собой принес.
И начал растирать между ладоней
Собачье снадобье от благовоний.
И вот уже вдыхал знакомый дух
Больной, что зренье потерял и слух.
Глаза он приоткрыл, пришел в движенье,—
Все, кто там был, одобрили леченье.
Итак, зловонье тех из нас удел,
Кто благовонье мудрых слов презрел.
Рассказ о лавочнике, у которого были разновесы из глины
Один любитель глину пожевать
Пришел однажды сахар покупать.
Был лавочник из тех, кто замечал
Привычки всех, кто лавку посещал,
И, поздоровавшись с пришедшим чинно,
Сказал он: «Гири у меня из глины!»
Пришедший улыбнулся, мол, ну что ж,
Чем хочешь вешай то, что продаешь.
А лавочник подумал: «Для него.
Чем глина, слаще нету ничего.
Он, как глупец, что в жены выбирает
Ту, чей отец халвою промышляет,
Решив, что дочь такого старика,
Чем все другие, более сладка».
И вот с улыбкой на одну из чаш
Поставил быстро бакалейщик наш
Из глины гирь не много и не мало,
А сколь товару взвесить предстояло.
Он к полке повернулся, чтобы мог
От глыбы сахара отъять кусок.
Попробовал тогда любитель глины
От гиря малость отщипнуть невинно,
Потом еще кусочек съел он тайно,
Чтоб лавочник не углядел случайно.
Но лавочник, все видя, думал:
«Что ж, Давай кради, ты у себя крадешь».
Шептал он, сдерживая смех едва:
«Недешев сахар, глина дешева.
Боишься ты, чтоб не увидел я,
Как гиря уменьшается моя,
А я боюсь, чтоб глину красть, глупец,
Ты сам не перестал бы наконец.
Когда тебе, что оплатил, отвешу
И ты уйдешь, вот я себя потешу!
Тебе ж, разине, будет невдомек,
Что слишком легок купленный кусок!»
...Ликует птица, увидав зерно,
Хоть в сеть подчас ее влечет оно.
Мы столь же немудры, и алчность глаз
Порой в ловушку завлекает нас.
Когда приманку видим мы, бывает,
Растет влеченье, разум убывает.
Мирские блага — то, что всех, обманет,
Лишь редких птиц иное благо манит.
Чтобы попасть им а ту, иную сеть,
Они готовы многое стерпеть.
Я, даже Солеймана будь мудрей,
Не огражу вас от земных цепей.
Царями мира вы себя зовете,
Но вы рабы своей же грешной плоти.
Меж тем владыка мира под луной
Лишь тот, кто избежал тщеты земной,
И душно в этом мире, как в темнице,
Где душам вашим суждено томиться.
Рассказ о суфии, который застал свою жену с чужим мужчиной у себя в доме
В дверь постучал хозяин, возвратясь,
А там жена с мужчиной заперлась.
Слилась она, блудница, воедино
С сапожником, кем этот был мужчина.
Их положенье было щекотливо.
Хозяин в дверь стучал нетерпеливо.
Как быть сапожнику с чужой женой,
Коль в доме нету двери запасной?
А муж, учуяв промысел порочный,
Пришел домой как раз не в час урочный.
Из лавки суфий — точный человек —
Не приходил в столь ранний час вовек.
Не заподозрив подлого обмана,
Он и сейчас бы. не пришел так рано.
Бог не всегда прощает прегрешенья.
Он насылает иногда отмщенье.
Знай: если ты нечестно поступил,
Не полагай, что он тебя простил.
В руках господних сделать так, чтоб зло
Или исчезло, или проросло.
Ты, даже если бог тебя простит,
Когда-нибудь за грех познаешь стыд.
Сейчас я отвлекусь. В былые веки
На некой краже вор попался некий.
И по веленью мудрого Омара
Ждала его заслуженная кара.
Взмолился вор: «Прости, властитель правый,
Попутал в первый раз меня лукавый!»
Но властелин сказал: «Великий бог,
Грех первый наказуя, был жесток».
Аллах, что утверждает справедливость,
Во всякий раз к нам проявляет милость.
Но как Аллах ни милостив, ни благ,
Он судит строго наш преступный шаг.
Но возвратимся к той жене
