Эпосы, легенды и сказания - Анекдоты Омирбека
Ценность их анекдотического репертуара не только в оригинальности (хотя это имеет весьма важное значение), но и в том, насколько он ограничен, насколько точно его сюжетика раскрывает характер героя, а следовательно, национальный характер данного народа.
Поэтому немногословный, почти всегда молчаливый карел Кумоха, если можно так выразиться, не юморист слова, а юморист дела: в его юморе преобладает трюковая сторона, все его шутки включают в себя непременное активное физическое действие.
Поэтому герои молдавского юмористического фольклора Пэкалэ и Тындалэ – музыканты, всегда действующие вдвоем (это, кстати говоря, почти единственный юмористический дуэт, так сказать, парный конферанс, парная клоунада в мировом фольклоре), делают неповторимым любой, даже «сверхблуждающий» сюжет.
Национальная неповторимость – один из основных критериев народного творчества – отчетливо проявляется в сатирических и юмористических жанрах. Фольклорный персонаж не может стать подлинно героем народного творчества, если он не олицетворяет собою одну из основных черт национального характера, если он лишен ярковыраженной социальной тенденции.
«Только те литературные и музыкальные произведения могут считаться народными, которые отвечали чаяниям трудового народа, вошли в его культурный фонд, сохранились в течение веков, передавались от поколения к поколению» (Шараф Рашидов. «Знамя дружбы», Политиздат, 1967 г., 145 стр.).
Не стал бы плотью от плоти народной и каракалпакский шутник Омирбек, если бы не обладал ярким национальным характером, не был бы своеобычен и оригинален, не стоял бы горою за бесправных и обездоленных, не боролся бы всю свою жизнь с богатеями, с духовенством, «с власть имущими, шкуру с бедных дерущими».
4Создание юмористико-сатирического фольклорного героя идет разными путями.
Но лишь два являются основными: их (условно, конечно) можно назвать «роением» и «слиянием».
Роение – это из терминологии пчеловодов. Когда матка вылетает из улья, чтобы создать новую семью, то за ней летят пчелы, они окружают севшую где-либо матку так, что получается шуршащая и жужжащая «борода» из многих тысяч пчел. Эту «бороду» пасечники ловко снимают и вселяют новый рой в новый улей.
Развивая аналогию, можно сказать, что «матка» – это герой, вокруг которого начинают «роиться» сюжеты, анекдоты, шутки. Причем герой – что особо нужно подчеркнуть – реальный, существовавший в действительности, биография которого не вызывает сомнений у фольклористов.
Такими героями стали великий узбекский поэт XV века Навои (под именем МИРАЛИ он сделался популярнейшим юмористическим и сатирическим героем туркменского народного творчества), Кэмине – туркменский поэт-сатирик XIX века, Балакирев – знаменитый русский шут (вторая половина XVIII века). Бирбал – визирь императора Индии Акбара (XVI век) и т. д.
Анекдоты, роящиеся вокруг этих исторических персонажей (раз уж пошел разговор о данных именах, то и будем ими оперировать), весьма многочисленны и в большинстве своем никакого отношения к ним не имеют. Более того, случается, что анекдотический материал переносит героя в иной век, как, например, это произошло с Балакиревым – знаменитым шутом русской императрицы Анны Иоанновны. Народная молва сделала его шутом Петра Первого и накрепко привязала его к петровской эпохе (принцип классического фольклора: у великого князя – знаменитые богатыри; у великого царя – великий шут; это, разумеется, лишь при том условии, что оба они персонажи, вызывающие симпатию, а среда, в которой им приходится действовать, – отрицательная).
Схема создания фольклорного персонажа просматривается особенно четко (период сто лет – невелик) па примере туркменского поэта-сатирика девятнадцатого века Кэмине.
Любовь народа к Кэмине была настолько велика, что вокруг его имени еще при жизни создавались легенды, а веселые истории и стихи поэта передавались из уст в уста.
Резко выросло количество приписываемых Кэмине анекдотов и юмористических рассказов после его смерти. Характерно, что чужих сатирических стихов (которых тоже существовало в туркменском фольклоре немало) ему почти никогда не приписывали. Видимо, это происходило потому, что поэтический стиль Кэмине очень ярок и своеобразен, подделать его трудно.
В результате особенно за последние пятьдесят-сорок лет созданный народом образ Кэмине был в принципе завершен, канонизирован, и «рой» анекдотов, объединенных этим именем, получил свое отчетливое стилевое историческое и идеологическое решение. Число анекдотов Кэмине и ныне продолжает расти. Но уже к этому «рою» присоединяются только те сюжеты, которые подходят по своему фабульному характеру к образу фольклорного Кэмине, не противоречат его сатирической манере, его ироническо-философскому стилю мышления.
Тот же процесс «роения» перенес и великий узбекский поэт пятнадцатого века Навои, который, клк уже говорилось выше, под именем МИРАЛИ стал популярным героем туркменского фольклора. Приключения МИРАЛИ (о которых можно судить по анекдотам и рассказам) весьма далеки от фактов биографии великого поэта, хотя кое-какие мотивы нашли в них свое отражение.
Второй путь создания юморо-сатирического фольклорного героя – «слияние». По схеме своей он напоминает рождение бурного потока – из мелких ручейков, родничков, ключей рождается бурный ручей. Водяные нити – их все больше и больше – сплетаются между собою, и вот перед нами уже волны могучей реки.
Ходят-бродят среди народа анекдоты, шутки, острые слова, веселые истории, соединяются вместе, рассыпаются, вновь встречаются, стыкуются. Их становится все больше, начинается ассимилятивная группировка: так, например, в большой рассказ о базаре «втекают» посторонние, часто пришедшие издалека, из других стран, шутки, анекдоты. Количество их переходит в новое качество – возникает обрамление, общесюжетное решение, рождаются постоянные персонажи – маски, одна из которых – наиболее яркая – начинает приобретать черты характера. Создается фон, на котором действует герой. В противодействии с богатеями, служителями культа, продажными судьями, жуликоватыми купцами и т. п. выкристаллизовывается его образ.
Рождению имени героя тоже предшествует долгий период отбора. Здесь действует закон поглощения: ведь мелкая река, сливаясь с крупной, теряет свое название. А свои, собственные, юмористические герои имеются зачастую не только у целого народа, но и у каждого рода, у каждого города.
Так, например, еще в конце девятнадцатого века лишь в Азербайджане можно было насчитать несколько десятков юмористических фольклорных персонажей. В Гянже был Муса-забавник, в Нахичевани – Гуссейн Молла Танрыверди оглы, в Сальянах – Мирза-Баги, в Курдистане – Али Джабар и т. д. Это кроме Моллы Насреддина, Бахлула и прочих, так сказать, общенациональных персонажей!
Сейчас, в XX веке., большинства этих микроперсонажей уже нет – они слились (и по репертуару, и по образу) с Моллой и Бахлулом.
Следует сказать несколько слов и о путях создания фольклорного САТИРИЧЕСКОГО образа.
ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ герой юморо-сатирического фольклора, как правило, многогранен – то есть ничто человеческое ему не чуждо. Отрицательный же персонаж однозначен, он олицетворяет собою одну какую-либо доминирующую черту отрицательного характера: глупость, жадность, продажность, жестокость, нечестность и т. д. Создание сатирического персонажа подчинено тем же законам, что и создание положительного героя: или слияние (резко выборочная группировка: стыкуются анекдоты и весь острословный материал, касающийся жадности, глупости и т. д.) или «роение» вокруг исторического имени (так, например, император Акбар – из анекдотов цикла Бирбалиады – беспробудно глуп).
Но иногда народная фантазия, создавая сатирический образ, дает неожиданную фольклорную мутацию: рождается коллективный персонаж. Носителем сатирических черт становится не какой-нибудь купец, царь, визирь, поп, мулла, богач, а село, местность, целый город.
Широко известны такие заповедники глупцов, как Пошехонье в русском фольклоре, как анекдотический немецкий город Шильда, как английская деревня Готэм (в графстве Ноттингемпшир), как город скупцов Габорово в Болгарии, город Казвин в Иране и т. д.
Болгарский город Габорово объединил все болгарские анекдоты о скупцах, скопидомах, скрягах. Кстати, город Габорово – реально существует, процветает и никакого отношения к своему фольклорному тезке не имеет, хотя и устраивает традиционные ежегодные фестивали, посвященные юмору и сатире. Так же в действительности не является спопищем глупцов настоящее село Пошехонье. Но законы фольклора обратной силы не имеют: названия эти уже давно сделались нарицательными, они олицетворяют собою коллективного сатирического героя.
5Некоторые юмористические и сатирические герои фольклора существуют уже по несколько сот лет (Насреддин, Бирбал, Бахлал, Мирали и др.). Это, так сказать, герои со стажем. Бирбал (книга его анекдотов впервые на русском языке вышла в 1963 году в издательстве «Наука») – один из самых популярных героев анекдотов в Индии и Пакистане. Анекдотические сборники бирбалианы выдержали десятки изданий – от академических, научных фолиантов до детских книжек. Бирбалинана – фольклор городской: то есть место действия 99-и процентов анекдотов – большой столичный город.
