Приключения десяти принцев - Дандин
Когда царь выслушает такие твои слова, он побледнеет в лице, придет в совершенное замешательство и начнет вместе со своими министрами подготовлять тебя, распространяясь о невечности всего земного и тому подобном. Ты же, узнав, в чем дело, перестанешь их слушать, станешь плакать навзрыд и после продолжительных рыданий, глотая слезы, начнешь собирать дрова, разжигать огонь и делать все приготовления к тому, чтобы сжечь себя живым на могильном костре, тут же у ворот дворца. Увидев это, царь вместе с министрами немедленно бросятся к твоим ногам, упросят тебя остановиться и одарят тебя богатыми подарками, царь отдаст за меня свою дочь и, когда я своими способностями заслужу, его доверие, передаст мне все бремя управления царством. Вот весь мой план. Его нужно привести в исполнение, если ты ничего против этого не имеешь».
Так как хитрый этот брамин, (известный по имени Панчалашарман), был первейшим из пройдох и неоднократно осуществлял во всех подробностях хитрозадуманные планы обмана, то он очень ловко провел все, что только что было сказано, со многими добавочными подробностями. Результат не заставил себя долго ждать. Мы достигли всех наших целей. Подобно тому как пчела пользуется и наслаждается свежим цветком жасмина, точно так же и я воспользовался и наслаждался чистой молодостью царевны Навамалики. Теперь я прибыл сюда в город Чампу со всеми своими войсками, имея в виду две цели: во-первых, оказать помощь этому царю Синхаварману и, во-вторых, для того, чтобы встретиться тут со всеми друзьями. Судьбе было угодно, чтобы я осчастливлен был свиданием также и с тобою, о царь!
Улыбка просияла на лотосообразном лице каря, когда он выслушал этот рассказ о приключениях Прамати, и он сказал: «Сила твоя лежит в очаровании, приемы твои отличаются мягкостью; люди проницательные предпочитают такой способ действий».
«А теперь твоя очередь!» — сказал сын царя земного и взглянул на Митрагупта.
Глава шестая
ПРИКЛЮЧЕНИЯ МИТРАГУПТА
Он начал:
Царь, цель моих странствований была та же, что и других товарищей моих. И вот однажды я попал в царство Сухма. Подходя к главному городу Дамалипта[111], я заметил в загородном саду большое праздничное собрание народа. Там же я увидел в стороне сидящего в беседке, покрытой вьющимися растениями, какого-то молодого человека, со страдающим видом развлекающего себя игрою на гитаре. Я спросил его: «Скажи, друг мой, какой такой это праздник, для чего он установлен и почему ты не принимаешь в нем участия, а сидишь в уединении, в сообществе одной только гитары, и как будто страдаешь?»
Он отвечал: «Дорогой мой! У Тунгаданвана, царя Сухмийского, не было детей. Тогда он припал к стопам богини Кали[112], поселившейся в этом вот храме и забывшей о любимом своем местопребывании в горах Виндья. Он просил её даровать ему двух детей. Постом и молитвой сопровождал он просьбу. Тогда богиня явилась ему во сне и сказала: «У тебя родится один сын и родится одна дочь. Первый должен будет служить мужем второй. Но до выхода замуж, начиная с седьмого года, пусть она ежегодно, когда луна вступает в созвездие Плеяд, ублажает меня танцами с мячом, если хочет получить достойного ее мужа. Кого она полюбит, за того должна быть и выдана. День этот пусть будет праздником и пусть называется Праздником мяча». Вскоре после этого Медини, любимая супруга царя, родила ему сына, после которого родилась и дочь. Вот именно сегодня эта дочь, по имени Кандукавати, будет услаждать богиню Кали, луною венчанную, своими танцами с мячом. У нее есть подруга по имени Чандрасена, моя молочная сестра, которую я люблю. За ней в последнее время страшно ухаживает царевич Бимаданван. Поэтому я страдаю, пронзенный стрелами терзающего душу бога любви. В сердце у меня отчаяние, и я до известной степени утешаю себя сладкими звуками гитары, сидя здесь в уединении».
В этот момент послышались женские шаги. Подошла к нам молодая женщина со звенящими на ногах браслетами. Как только он ее увидел, лицо его прояснилось, он встал, она бросилась ему на шею и обняла его. Затем он сел на том же месте и обратился ко мне: «Вот та, которая мне дороже жизни! Разлука с ней жжет меня, как огонь. Если сын царя отнимет ее от меня, то он отнимет от меня и жизнь мою! При мысли об этом кровь застывает у меня в жилах, как у мертвеца. Так как он царский сын, то я не буду в состоянии помешать ему. Поэтому пусть знакомство со мной не имеет последствий, я готов покончить с этой жизнью, которая при данных обстоятельствах потеряла для меня смысл».
Когда он это сказал, все ее лицо покрылось слезами, и она отвечала: «Господин мой! Не совершай ради меня этого отчаянного поступка. Ведь ты происходишь от Артадаса, первейшего из здешних купцов, родители дали тебе имя Кошадас, (то есть «слуга богатства»), но враги твои по причине сильной любви твоей ко мне дали тебе прозвище Вешадас, (то есть «слуга гетеры»). Если ты при этом покончишь с собой, а я останусь жить, то я только оправдаю распространенное мнение, что гетеры — народ безжалостный. Поэтому сегодня же беги отсюда и веди меня с собой в любую страну».
Тогда он обратился ко мне и сказал: «Любезный мой! Ты видел много различных государств; которое из них богаче, где бывают лучшие урожаи и где население в большей своей части хорошо относится к пришлым людям?» Я на это, слегка усмехнувшись, отвечал: «Любезный друг! Земля ведь очень обширна, океан служит ей пределом. Много есть прелестных населенных мест, они встречаются в различных сторонах, им нет конца! Однако сначала подумаем вот о чем: быть может, я найду какой-нибудь такой исход, который даст вам возможность преспокойно остаться жить здесь, а затем, если это окажется невозможным, я сам буду вашим путеводителем».
В этот самый момент послышался звук женских шагов — раздался звон драгоценных браслетов на ногах. Тогда наша собеседница, Чандрасена, заволновалась и проговорила: «Это прибыла она, царевна Кандукавати. В честь
