Сомадева - Океан сказаний

Индра силой глубокого самососредоточения узрел, что мир потрясен величием щедрости Мадри и Таравалоки. Тогда обернулся он брахманом, явился в обитель Таравалоки и, желая его испытать, попросил отдать единственную супругу царя. Таравалока, совершив обряд возлияния воды на руки, без колебания согласился отдать и ее, разделившую с ним жизнь в лесу. «О мудрый царь, чего ты достигнешь, расставшись с подобной супругой?» — спросил его Шакра, принявший обличье дваждырожденного, и тот ответил: «Нет такого, чего я желал бы достичь для себя, но вот к чему я — стремлюсь: быть всегда готовым отдать брахманам все, вплоть до собственной жизни, о дваждырожденный!» Выслушав это, Шакра, принявший свой собственный облик, сказал ему: «Я испытал тебя и доволен тобой. Поэтому говорю: не надо тебе отдавать супругу. Вскоре ты станешь верховным повелителем видйадхаров!» С этими словами он исчез. Меж тем тот самый старик брахман, который получил в дар обоих сыновей Таравалоки, сбился с пути и, бредя наугад, случайно пришел в город могучего Чандравалоки. Он явился на рынок, чтобы продать царских детей. А там горожане узнали их, поспешили оповестить царя и привели детей вместе с брахманом к Чандравалоке. Тот увидел родных своих внуков и со слезами стал расспрашивать того дваждырожденного, а услышав его рассказ, долгое время то радовался, то горевал. Осознав величие добродетели родного сына, он оставил заботы о царстве, хотя горожане пытались его удержать, и, выкупив внуков у дваждырожденного, взял их с собой и вместе со свитой отправился в обитель своего сына Таравалоки. Тот предстал перед ним в облике отшельника — волосы его были стянуты в узел, тело его покрывали лубяные одежды, и оно напоминало мощное дерево, чьи обильные плоды склевали слетевшиеся отовсюду птицы, — так обобрали его жадные брахманы! Сын бросился к нему издалека, приник к отцовским стопам, а царь поднял его и прижал к груди, орошая слезами, как бы предуготовляя этим его к помазанию на верховное правление над видйадхарами и к восхождению на трон.

Царь передал Таравалоке обоих его сыновей, Раму и Лакшману, рассказав, как он выкупил их. Пока каждый рассказывал другому, что приключилось с ними, с небес спустились Лакшми и слон с четырьмя бивнями. И когда явились на землю другие властители видйадхаров, Лакшми, держащая лотос в руке, обратилась к Таравалоке: «Садись на этого слона, ступай в страну видйадхаров и наслаждайся там благами верховной власти, которую ты завоевал величием своей щедрости». Когда Лакшми изрекла эти слова, Таравалока вместе с супругой и сыновьями поклонился отцу в ноги, поднялся на глазах у живущих в обители на небесного слона, окруженный властителями видйадхаров, отправился по небу в страну видйадхаров. Там он долго наслаждался верховной властью, осененной науками, со временем почувствовал безразличие к миру и удалился в лес подвижников. Так некогда праведный Таравалока, человек, своей незапятнанной добродетелью достиг положения Индры среди видйадхаров. Другие же, обретя подобную власть, теряют ее из-за своих прегрешений. Поэтому ты должен остерегаться оплошностей как своих, так и своих подданных». Когда мудрый Кашйапа поведал эту историю в назидание верховному владыке, Нараваханадатта обещал следовать его совету и повелел: «Слушайте, о видйадхары! Отныне всякий из моих подданных, кто преступит закон справедливости, будет мной предан смерти!» Так возгласил он свою волю обитателям горы Хары. Он зажил там вместе с небожителями, покорно принявшими его повеление, и слава о нем, освободившем Суратаманджари, широко разнеслась по всем мирам. Вместе со своим дядей в окружении свиты он провел время дождей там, на Черной горе, в обители первейшего среди мудрецов.

КНИГА СЕМНАДЦАТАЯ

Книга о Падмавати

(перевод И.Д.Серебрякова)

Те, кто без промедления вкусят сладость Океана сказаний, что возник из уст Хары, взволнованного страстью к дочери великого Повелителя гор, — а сладость эта воистину подобна животворной амрите, извлеченной Богами и асурами из глубин Молочного океана, — те беспрепятственно обретут богатства и еще на Земле по милости Бхавы достигнут сана Богов.

17.1. ВОЛНА ПЕРВАЯ

Слава Шиве, принимающему бесчисленное множество обликов, совершеннейшему аскету, хоть и сделавшему возлюбленную половиной своего тела, лишенному каких-либо качеств, достойному объекту почитания всего мира!

Восславим Ганешу, рассеивающего хлопаньем ушей тучи пчел, вырывающихся из его хобота, словно бы разгоняя сонмы препятствий!

Итак, Нараваханадатта, достигший высочайшего сана верховного властителя над всеми царями видйадхаров, пребывал на Калакуте, Черной горе, и пережидал время дождей, коротал часы в обители мудрого Кашйапы и в обществе своего дяди Гопалаки, брата его матери, обратившегося к жизни подвижника. Он постоянно был в окружении своих двадцати пяти жен, его сопровождали министры, и сыновья разных видйадхарских царей ему служили, и он развлекал себя тем, что рассказывал разные истории. Однажды мудрецы и их жены обратились к нему: «Скажи, яви милость, кто и как развлекал тебя, истомившегося от разлуки, когда благодаря своей волшебной силе Манасавега похитил Маданаманчуку?»

Когда услышал Нараваханадатта вопрос мудрецов и их жен, то промолвил: «Как поведать вам, сколь велика была печаль, испытанная мной, когда этот злобный враг похитил мою супругу? Не было ни дворца, ни покоя, ни сада, куда бы не заглядывал я в сопровождении своих министров. Наконец сел я, вне себя от горя, под деревом, и Гомукха, воспользовавшись этим, заговорил, желая утешить меня: «Не отчаивайся, повелитель, скоро ты вернешь свою супругу — ведь Боги предрекли, что ты будешь править видйадхарами вместе с нею. Все должно случиться так, как предсказали Боги, ибо их обещания всегда сбываются, а решительные люди, выстояв в разлуке, обретают воссоединение с теми, кого они любят. Разве, претерпев разлуку, не соединились со своими возлюбленными и сам Рамабхадра, и царь Нала, и твой собственный дед? И разве повелитель видйадхаров Муктапхалакету не воссоединился с Падмавати, хотя и был разлучен с нею? Слушай же, повелитель, я поведаю тебе, что случилось с Муктапхалакету и Падмавати». И, сказав так, вот что поведал мне Гомукха.

«Есть в этой стране город, прославившийся повсюду под именем Варанаси, который, подобно телу Шивы, украшен Гангой и дарует освобождение. Флагами, развевающимися на храмах, то взлетающими от ветра вверх, то ниспадающими, когда он ослабнет, город словно взывал к людям: «Придите ко мне и обретите спасение!» Усеянный башнями белых дворцов, он выглядел словно К вершина Кайласы, обиталище Бога, чье чело украшено полумесяцем, полная сонмов служителей Шивы.

Жил в этом городе с давних времен царь, звавший — Вся Брахмадатта, беспредельно преданный Шиве, покровитель брахманов, доблестный, благородный и сострадательный. Его повеления исполнялись по всей земле и не застревали в горных проходах, не тонули в морях, и не было материка, коего бы они не достигали. И была у царя супруга Сомапрабха, столь милая и сладостная, как лунный свет для чакоры, и его взор всегда упивался ее видом. Был у него также и министр, звавшийся Шивабхути, равный по разуму самому Брихаспати, наставнику Богов, проникший в сокровенные глубины смысла всех шастр.

Однажды ночью тот царь, возлежа на крыше дворца, открытой потоку лунных лучей, увидел пролетавшую в вышине пару лебедей, тела которых были подобны сверкающему золоту, и выглядели они словно два золотых лотоса, раскрывшихся в водах небесной Ганга, и сопровождала их вереница благородных гусей. Когда эти изумительной красоты лебеди скрылись из виду, долго огорчался царь, и душа его была полна сожаления, что более не мог он наслаждаться их лицезрением. Всю ночь он не спал, а когда наступило утро, то рассказал министру своему Шивабхути о том, что видел, и сокрушенно промолвил: «Что ж, коли не могу я усладить свой взор красотой этих лебедей, что за радость мне от царства и даже от самой жизни?»

Выслушал царя верный его министр Шивабхути и возразил ему: «Не тревожься, есть средство исполнить твое желание, и я скажу тебе, в чем оно состоит. Различны следствия деяний в прежних рождениях, и потому столь не похожи бесчисленные множества живых существ, созданных творцом в этом многообразном мире. Мир же наполнен страданиями, но, заблуждаясь, живые существа питают иллюзию, будто они могут обрести в нем счастье и ищут себе удовольствия и в доме, и в пище, и в питье. И повелел творец, чтобы различные живые существа получали различные виды пищи, питья и жилищ в зависимости от сословия, к которому каждый из них принадлежит. Вели, государь, выкопать большое озеро, которое могло бы стать жилищем для этих лебедей, и пусть будет оно покрыто лотосами, и пусть охраняет озеро стража, чтобы не грозило лебедям истребление. Вели рассыпать на берегах озера пищу, которую любят пернатые, с тем чтобы всякие водяные птицы спешили бы сюда со всех сторон. Непременно среди них будут и те золотые лебеди, и ты сможешь постоянно их видеть. Не отчаивайся!»