Люй Бувэй - Вёсны и осени господина Люя (Люйши чуньцю)
Происходит это из-за незнакомства с законами природы[38] и чувством долга. Незнакомство же с долгом и законами природы проистекает из необразованности, ибо неизвестен случай, когда бы учившийся у проницательного и талантливого наставника сам не стал впоследствии мудрецом. А ведь там, где пребывает мудрец, мир приходит к истинному закону. Если он обращается вправо, становится важным правое, если влево — левое. Посему среди мудрых царей древности не было такого, кто не почитал бы наставника. Почитать наставника означает не судить по тому, благороден он или худого рода, беден или богат. И тогда слава далеко разносится, благие деяния не остаются без последствий. Ибо наука наставника не в приверженности к известности или незаметности, поклонению или презрению толпы, бедности или богатству, но в приверженности дао. Если человек обладает достоинством, и деяния его будут достойными. Он получит все, чего добивается, исполнит все, чего желает. Это происходит оттого, что человек стремится стать мудрецом. Мудрец же рождается в упорной учебе.
Ибо никто еще без упорной учебы не становился ни крупным ученым, ни прославленным мужем.
Упорство в ученье проистекает из почитания наставника. Если почитают наставника, тогда следуют его поучениям с верой и, как он, судят о дао. Кто отправляется учить, не имеет влияния, и кто призывает учителя, остается неучем. Кто сам себя унижает, того не станут слушать, и кто унижает учителя, ничего от него не услышит. Когда наставник избирает метод, которым невозможно добиться влияния и к которому невозможно привлечь внимание, и насильно обучает этому других, добиваясь от них достойного поведения, он лишь удаляется от цели. И когда ученик попадает в положение, в котором невозможно добиться влияния и в котором невозможно привлечь внимание, желая при этом прославить свое имя и достичь спокойного существования, он уподобляется хранящему за пазухой падаль, но желающему вдыхать ароматы или бросающемуся в воду, но не желающему промокнуть. Ибо ученье требует строгости, а никак не баловства.
Однако в наш век обучающие по большей части неспособны проявить строгость, скорее, напротив, склонны забавлять. Неспособность же проявить строгость по отношению к обучаемому и стремление его, напротив, ублажить напоминает такое спасение утопающего, когда его бьют камнем по голове, или такое лечение больного, когда ему дают отраву.
От этого мир впадает во все большие смуты, а неумные властители во все большее ослепление. Посему деятельность наставника должна быть обращена на достижение разумного порядка и твердое следование долгу. Когда достигается разумный порядок и утверждается следование долгу, положение наставника почетно. Цари, гуны и большие люди не смеют тогда относиться к нему свысока. Он может подняться тогда до самого сына неба, не испытывая смущения. Необязательно этой встрече будет сопутствовать согласие. Но необязательно и отступать от разумного порядка и пренебрегать долгом ради достижения этого согласия. Тем более невозможно это для желающего сохранить уважение людей. Посему наставник обязан стремиться к разумному порядку и твердо следовать долгу — только тогда он будет почитаем.
Цзэн-цзы[39] говорил: "Когда благородный муж идет по дороге, по его виду сразу можно определить, есть ли у него отец и есть ли у него наставник. Тот, у кого нет отца и нет наставника, выглядит совершенно иначе". Этим сказано, что человек должен служить наставнику, как он служит отцу.
Цзэн Дянь, отец Цзэн Шэня, как-то отправил сына с поручением. Все сроки прошли, а тот не вернулся. Люди, пришедшие к Цзэн Шэню, говорили: "Уж не погиб ли он?!" Цзэн Дянь отвечал: "Хотя бы погиб. Но я-то жив! Как же он смел погибнуть!"
Конфуций попал в опасность в Куане. Янь Хуэй отстал. Потом Конфуций сказал ему: "Я думал, тебя нет в живых". Янь Хуэй ему отвечал: "Как я смел умереть, если вы живы!"
Янь Хуэй служил Конфуцию так же, как Цзэн Шэнь служил отцу. Именно так выдающиеся люди древности почитали своих наставников. Посему и наставники не жалели знаний, обнаруживали в поучениях всю глубину дао.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
О почтении / Цзунь ши
Наставником Шэнь-нуна был Си Чжу, наставником Хуан-ди — Да Яо. У властителя Чжуансюя наставником был Бо Ифу, у Дику — Бо Чжао. У властителя Яо наставником был Цзычжоу Чжифу, у властителя Шуня — Сюй Ю. У Юя наставником был Да Чэнчжи, у Тана — Сяо Чэнь. У царей Вэня и У наставниками были Люй Ван и Чжоу-гун Дань.
У циского Хуань-гуна наставником был Гуань Иу, у цзиньского Вэнь-гуна — Гуй Фань и Суй Хуэй. У циньского Му-гуна наставников было двое — Байли Си и Гунсунь Чжи. Чуский Чжуан-ван имел наставниками Суньшу Ао и Шэнь Иньу, уский ван Хэ Люй — У Цзысюя и Вэнь Чжии, юэский царь Гоу-цзянь — Фань Ли и дафу Чжуна.
Эти десять мудрецов и шесть просвещенных все почитали своих наставников. Ныне почет уже не тот, что был некогда у властителей, да и ум не тот, что был некогда у мудрецов, и все же не желают почитать наставников. Откуда же что возьмется? От этого и прекратился род пяти ди, пришли к упадку три династии.
Небо рождает человека и наделяет его уши способностью слышать. Но если он не научен, его слух ничем не лучше глухоты. Глаза человека наделены способностью видеть, но если он не научен, его зрение ничем не лучше слепоты. Уста человека наделены способностью говорить, по если он не научен, его речи не лучше молчания. Ум человека наделен способностью к рассуждению, но если он не научен, его рассуждения не лучше безумия. Наука же состоит не в том, чтобы добавить что-либо к данному небом, а в том, чтобы это данное довести до полноты. Тот, кто способен довести до полноты все рожденное небом, не повредив ничего при этом, тот обладает уменьем в науке.
Цзы Чжан происходил из незнатной семьи царства Лу, Янь Чжуцзюй был известным разбойником из Лянфу, но оба они учились у Конфуция. Дуань Ганьму был известным в Цзинь ростовщиком, но все же учился у Цзыся. Гао Хэ и Сянь Цзыши столь прославились в Ци своей жестокостью, что на них стали указывать пальцем, и все же они поступили в ученье к самому Мо-цзы. Со Луцань был известным на востоке страны мошенником, а поступил в ученье к Цинь Гули.
Эти шестеро были рождены для суда, позора и смерти. Но они не только избежали суда, позора и смерти, но и сумели стать известными учеными, прославленными мужами в Поднебесной, которые прожили свой век до конца и которым оказывали почет цари, гуны, большие люди, — и все это они приобрели благодаря науке.
В науке главное — стремиться к преуспеянию. Дабы в сердце не было смятения, надлежит все тщательно запоминать, прилежно и внимательно слушать. Когда видишь, что учитель в добром расположении духа, можно спросить его о смысле написанного. Глаза и уши должны следовать за обучающим и не противиться его намерениям. Оставаясь наедине с собой, следует обдумывать сказанное наставником, доискиваясь смысла. Следует также при случае вступать в спор, дабы научиться защищать истину. Спор следует вести не ради спора, но непременно себя помня. Тогда и при поражении не опозоришься, и при победе не станешь чваниться. И, что важнее всего, во всем следует доискиваться самого корня.
При жизни учителя надо усердно его ублажать. Дао усердного ублажения заключено в том, чтобы в первую очередь ублажать сердце. В случае смерти учителя надлежит с почтением приносить жертвы. Умение почтительно приносить жертвы заключено в соблюдении установленных сроков. Так проявляют почтение к наставнику.
Занимаются домом и садом, прудом и источником, сажают деревья, плетут сандалии, вяжут сети, плетут из камыша и тростника, отправляются в поля и на выпасы, занимаются пахотой, выращивают пять злаков, уходят в горы и леса, пускаются по рекам и озерам, ловят рыб и черепах, бьют птицу и зверя. Так проявляют почтение к наставнику.
Смотрят за конями и колесницами, осторожно управляются с поводьями при езде. Следят за платьем и бельем, летней и зимней одеждой. Следят за чистотой и опрятностью при еде и питье, умело подбирают блюда, следят за тем, чтобы было сладкое и жирное, стараясь всегда быть почтительным и уважительным, внешне умиротворенным, чутким к просьбам и поручениям, выполняемым всегда ревностно и усердно. Так проявляют почтение к наставнику.
При учении благородный муж, встречая необходимость судить о справедливости, всегда обращается к учителю за пояснением об истинном дао. Внимательно слушая, он не жалеет трудов на то, чтобы понять услышанное. Тот, кто, слушая, не прилагает всех сил, зовется отступником. И тот, кто, встречая необходимость судить о справедливости, не обращается к учителю, тот зовется изменником. Человека, повинного в отступничестве или измене, мудрый правитель не принимает ко двору, благородный муж не берет себе в друзья.
Ибо обучать означает быть великим в справедливости, обучаться означает стремиться к полноте познания. Велик в справедливости тот, кто приносит благо другим, а среди приносимых благ нет высшего, чем обучать. Нет также большей полноты познания, чем достижение полноты своих способностей, а полноты способностей не достичь иначе как через учение. Кто достиг всей полноты способностей, становится почтительным сыном без понукания, верным подданным без повеления, справедливым правителем без принуждения. Достигая высшей власти, он в состоянии установить в мире порядок.
