Автор неизвестен Народные сказки - Японские народные сказки
Но на другой день он позвал одного Кинскэ.
— Эй, Кинскэ, говорят, тебе всего двенадцать лет от роду, а ты уже взял себе жену. Правда ли это? — спросил князь.
— Нет, не жена она мне, — в страхе ответил Кинскэ, — неправду люди сказали.
— О, если так, — сурово сказал князь, — чего же тебе держать эту девушку в своем доме?! Вот если ты нагромоздишь горой перед моим дворцом тысячу мешков риса, я, так и быть, позволю тебе оставить ее у себя. А не сможешь выполнить мое повеление — прогони девушку.
— Повинуюсь, — ответил Кинскэ и побрел домой, опечаленный. Рассказал он Вака-химэ, какую задачу задал ему князь.
— Только и всего? Какая малость! Есть о чем горевать, — засмеялась Вака-химэ.
На рассвете вышла она на берег моря и хлопнула в ладоши. И тут — о чудо! — вышли из морской пучины длинной чередой пятьсот коней. Каждый несет на спине два мешка риса.
Кинскэ, радостный, явился к князю.
— Как вы повелели, перед вашим дворцом нагромоздил я горой тысячу мешков риса. Соизвольте принять.
— Что ж, прекрасно. Принимаю твой дар. Но откуда эта девушка могла добыть столько риса? Надо с ней быть настороже, — покачал головой князь. И, немного подумав, сказал:
— Теперь, Кинскэ, выполни другую работу. Достань мне три диковины: одна зовется «пии-пии», другая «дон-дон», а третья «эй-са». А не достанешь, простись со своей красавицей.
Бедный Кинскэ пришел домой, убитый горем. Услышала Вака-химэ, какую задачу задал князь, и улыбнулась:
— Не тревожься, дело легкое.
Вышла она на берег моря и хлопнула в ладоши. Поднялась на зов дочери из пучины моря сама Ото-химэ и вручила девушке три маленьких ларчика.
— Вот слушай, — молвила Вака-химэ мальчику. — Это ларчик «пии-пии», а вон тот ларчик «дон-дон», третий ларчик — «эй-са». Иди же к князю и не бойся ничего.
Кинскэ побежал к князю, не помня себя от радости.
— Ваша милость, я принес три диковины, — распростерся он в земном поклоне.
— О, так давай же сюда «пии-пии»! — поторопил его князь.
— Прошу взглянуть, — отворил Кинскэ первый ларчик.
И вдруг из него стали вереницей выходить карлики. Сотни, тысячи карликов, и все дуют в маленькие флейты: пии-пии.
— Хм. Великолепно! А теперь покажи «дон-дон».
Кинскэ открыл второй ларчик. И оттуда тоже вышли сотни, тысячи карликов. Бьют в маленькие барабаны: дон-дон дон-дон, дон-дон!
Все карлики, и флейтисты и барабанщики, построились в одну шеренгу, идут вокруг княжеского дворца: пии-пии, дон-дон.
— Хм. Вот это диво так диво! Зрелище на редкость. Ну, а теперь покажи третью диковину «эй-са»!
— Повинуюсь.
Кинскэ открыл третий ларчик.
И вдруг оттуда выскочили карлики-самураи в доспехах и шлемах, с копьями и мечами. С воинственными криками «эй-са! эй-са!» бросились они на князя и его кэраев.
Князь обомлел от страха.
— Нет, нет, пусть опять спрячутся в ларчик! Послушай, Кинскэ. Ты не сам добыл три диковины, девушка помогала тебе. Она разгадала мои уловки. Страшной силой одарена эта красавица. Чтобы искупить свою вину, я щедро одарю вас. Завтра явитесь ко мне вдвоем.
Наутро Кинскз с Вака-химэ предстали перед князем.
— Добро пожаловать, — молвил князь. — Мне стыдно, что я прибегал к хитрости. Но, девушка я хочу задать тебе один вопрос.
— Что же ты хочешь узнать, князь? — спросила Вака-химэ.
— Поведай мне, кто ты такая? Откуда пришла? Сдается мне, ты не нашей человеческой породы.
— Хорошо, открою всю правду. Но раньше дозволь и мне обратиться к тебе с просьбой, — ответила Вака-химэ.
— Согласен, говори.
— Князь, я слышала, что нет у тебя сына. Назначь своим наследником Кинскэ. Тогда будешь спокойно править княжеством.
Князя не надо было просить второй раз.
— Я и сам об этом подумывал. Не надо меня уговаривать, я сердечно рад.
— Благодарю тебя. Узнай же, кто я. Я из дворца дракона, матушка моя Ото-химэ. Это по ее приказу помогала я Кинскэ: жаль нам стало добросердечного мальчика. Тысячу мешков риса, ларчики «пии-пии», «дон-дон», «эй-са» прислала моя матушка. Морские сокровища не в пример драгоценнее земных. Прощайте, я возвращаюсь во дворец дракона, а вам препоручаю заботу о Кинскэ. Если нужно, всегда помогу.
Князь несколько раз склонил голову в знак согласия, и успокоенная Вака-химэ покинула княжеский замок.
С тех пор, только возникали в княжестве смущение и тревога, Кинскэ обращался за добрым советом к Вака-химэ. Смотришь, все и уладится.
В свое время Кинскэ стал мудрым князем и успешно правил страной.
23. Чудесный кувшинчик
Некогда на острове Мияко жил один молодой рыбак по имени Масария. Было ему лет двадцать, не больше.
Однажды в ясный лунный вечер пошел он на берег моря рыбу ловить. Вдруг удочка в его руках изогнулась дугой, словно лук:
— А-а, клюет!
Вытащил Масария из воды огромную рыбину. От глаз до хвоста была она длиной в добрых три сяку. Только хотел обрадованный Масария снять ее с крючка, как вдруг его руки онемели, словно их отшибло. Свалился он на землю без памяти.
А как пришел в себя, видит: рыба исчезла и стоит перед ним, откуда ни возьмись, девушка дивной красоты.
— Застала меня темнота в дороге, — говорит она голосом чистым, как серебряный колокольчик. — Позволь мне провести одну ночь в твоей хижине.
— Да ведь живу я в тесном шалаше, там и лечь-то как следует негде.
— Мне все равно, лишь бы укрыться от дождя и ночной росы. Прошу тебя, дай мне приют на одну ночь.
Впустил Масария девушку в свой шалаш, а у самого сердце так и стучит в груди! В жизни не видал он такой красавицы.
Провели они вместе ночь, а на другое утро, только открыл молодой рыбак глаза, красавица исчезла, словно ветром ее унесло.
Долго не мог рыбак забыть красавицу. Каждый вечер ходил он на берег моря, но она все не появлялась.
Как-то раз в безветренный, тихий день закинул Масария сети в море и стал поджидать улова. Вдруг видит: на волнах покачивается челнок-однодеревка, а в нем сидят двое маленьких каппа[57]. Тело у них чешуей покрыто, а глаза навыкате, как у больших рыб.
— Отец! Здравствуй, наш отец! — закричали они.
Сильно удивился Масария:
— Почему вы меня так зовете? Какой я вам отец! Вы же каппа, дети воды!
— Что ты отпираешься! Разве не было у тебя любовной встречи с нашей матушкой года два-три назад? — не по возрасту смело спрашивают дети. — После этого и родились мы на свет, двое братьев-близнецов.
— Ну, если так, то вы и вправду мои дети. Но где же ваша матушка?
— На дне моря, во дворце Повелителя драконов.
— Да неужто?
— Она послала нас за тобой, отец.
Как услышал это Масария, не стал долго раздумывать, обнял своих детей за плечи и нырнул на дно моря. В то же мгновение очутился он перед воротами подводного дворца.
— Матушка, матушка, мы отца привели! — крикнули мальчики.
Громко заскрипели подводные ворота из алого коралла и распахнулись настежь.
Окруженная толпой прекрасных прислужниц, под звуки тихой музыки вышла ему навстречу в ослепительном наряде сама принцесса Ото-химэ, дочь Повелителя драконов.
— Добро пожаловать! Долго я тебя ждала.
Взяла Ото-химэ своей рукой, похожей на белую рыбку, Масария за руку и повела во дворец. Вся утварь в покоях кораллом изукрашена, алым, черным, белым и лазоревым. В зеркалах пестрые рыбы проплывают, морские чудища глаза пялят.
— Давно я хотела с тобой свидеться. Ведь родилось у нас двое сыновей. Останься же с нами навек в этом дворце! Будем с тобой жить неразлучно, — говорит Ото-химэ.
Масария только смотрит во все глаза и слова вымолвить не может.
Привела его Ото-химэ в парадную залу. А там уже веселый пир наготове, столы яствами уставлены, прислужники-рыбы вино наливают.
Заиграли лютни, цитры, скрипицы, флейты, барабаны. Начались веселые пляски. То краб ходит боком, то осьминог выкидывает коленца. До слез хохотал Масария.
Так прошло пять дней. Но не в радость молодому рыбаку вечный праздник. Потянуло его на землю, к людям. Видят дети, что у отца лицо затуманилось, ходит он нерадостный и спрашивают:
— Невесело тебе у нас, отец? Верно, хочешь на землю вернуться?
Удивился Масария:
— Вот правду говорят, что дети приметливы! Тяжко мне стало на морском дне. Помогите же мне вернуться на вольный воздух.
— А наша матушка что говорит?
— Я попрошу ее отпустить меня.
— Да, расскажи ей все, что у тебя на сердце. Но когда будешь с ней прощаться, то, уж верно, она подарит тебе что-нибудь на память. Попроси тогда маленький голубой кувшинчик. Это лучшее сокровище нашего дворца, — посоветовал отцу один из мальчиков и повел его в покои Ото-химэ.
— Я уже все знаю от наших детей. Так ты непременно хочешь вернуться на землю?
