Музыканты и мстители. Собрание корейской традиционной литературы (XII-XIX вв.) - Коллектив авторов
В конце концов, в одну из ночей молодой человек решил бежать из монастыря и, покинув его, направился в Пхеньян. Он шел пешком, одетый в фиолетовые шелковые одежды, в кожаных туфлях, на голове – меховая шапка. Но не прошел он и десяти корейских верст[97], как у него так заболели ноги, так что невозможно было идти. Тогда он зашел в ближайший деревенский дом и обменял кожаные туфли на соломенные корейские лапти. Сбросил с себя неудобную меховую шапку и вместо нее раздобыл старый, изношенный, войлочный колпак с обтрепанными краями.
В дороге приходилось просить милостыню на еду, поэтому он часто голодал. В постоялых дворах едва удавалось выпросить угол для ночлега, поэтому нередко он спал на холоде, и тело промерзало насквозь.
А ведь молодой человек был родом из богатой семьи и прежде всегда ел досыта изысканные блюда, надевал яркие шелковые одежды и рос красивым мальчиком. За это время «его драгоценность» сам ни разу не выходил за ворота дома и на несколько шагов, но вдруг решил пройти пешком путь в тысячу корейских верст! И сколько он ни старался идти, то переходя на мелкий шаг, то хромая, конечная цель пути оставалась далекой. Ко всему этому прибавлялся постоянный голод и холод – казалось, он испытал все возможные невзгоды. Одежда его полностью износилась и была вся в дырах, лицо осунулось и потемнело, так что он стал похож на беса. Преодолевая горные перевалы и переходя реки, он шел шаг за шагом, и чуть больше, чем через месяц ему, наконец, удалось добраться до Пхеньяна.
Он сразу отправился в дом, где раньше жила Чаран, но там в полном одиночестве пребывала лишь ее мать, самой девушки не было. Мать Чаран, как ни старалась, не узнала молодого человека. Он подошел ближе и все ей рассказал:
– Я сын прежнего губернатора. Я не смог забыть твоей дочери и прошел пешком путь в тысячу верст.
Не знаешь ли, где она?
Мать, выслушав это, ответила с нерадостным выражением лица:
– Моя дочь, на которую обратилась особая любовь сына нового губернатора, живет теперь вместе с ним в павильоне в горах, проводя там дни и ночи. Сын губернатора не позволяет ей покидать павильон, поэтому ее уже несколько месяцев не было дома. И хотя вы, господин, прошли долгий путь, к глубокому сожалению, нет никакой возможности увидеться с ней.
Ко всему прочему, мать ясно показала, что гость ей не по душе, и она не собирается его принимать.
Тогда молодой человек подумал: «Пришел повидаться с Чаран, а увидеться с нею нельзя. К тому же ее мать отнеслась ко мне так холодно, что даже некуда податься!»
Не зная, что предпринять, молодой человек стоял в крайней нерешительности, подобно тому, когда «и вперед пойдешь, и назад двинешься – а все в том же ущелье останешься». Вдруг он вспомнил случай из прошлого. В то время, когда его отец был губернатором, одного из служащих провинциальной управы обвинили в тяжком преступлении. Было понятно, что этому чиновнику вынесут смертный приговор, нет никакой возможности оправдания. Только он пожалел чиновника, и всякий раз, когда по утрам и вечерам приветствовал своего отца, со всей искренностью, как мог, умолял его спасти того человека. В конце концов, отец внял увещеваниям сына и спас от смерти чиновника.
Молодой человек подумал: «Для того человека я – благодетель, спасший жизнь. Если пойти к нему, он наверняка окажет мне достойный прием хотя бы на несколько дней».
Юноша вышел из дома Чаран и быстро направился к дому чиновника. Чиновник тоже не узнал молодого человека. Тогда юноша назвал свое имя и рассказал о том, что случилось в прошлом. Только тогда удивленный чиновник, совершив глубокий поклон, пригласил юношу в дом. Хозяин начисто прибрал лучшую комнату, чтобы молодой человек жил там, и преподнес ему множество изысканных угощений.
Юноша на несколько дней остался жить в доме чиновника и стал вместе с ним обдумывать планы, как бы встретится с Чаран. Долго думал чиновник и, наконец, сказал:
– Как тут ни размышляй, никакой возможности нет. Хотя… Если вам будет достаточно лишь увидеть ее лицо, есть одна возможность. Не знаю, послушаетесь ли вы меня.
Юноша спросил, что это за возможность, и чиновник ответил:
– Сейчас время, когда выпало много снега, и в нашей управе набирают людей из города, чтобы убрать его. Так вышло, что я отвечаю за это дело. Вы, господин, перемешайтесь с работниками, возьмите метлу и отправляйтесь к павильону в горах. Вы станете убирать снег, а Чаран наверняка будет в павильоне, и тогда разве вы не сможете увидеть ее? Если не попытаться поступить таким способом, другого уже не придумать.
Юноша решил пойти на эту хитрость и рано утром вместе с другими работниками отправился к павильону в горах, взял метлу и стал расчищать снег во дворе. Сын нового губернатора сидел у раскрытого окна, а Чаран находилась в комнате, но ее не было видно. Все другие работники – мужчины крепкого телосложения, с легкостью разгребали снег, только один юноша, подметая, резко выделялся на фоне других неловкостью движений. Сын губернатора, увидев, как он работает, громко рассмеялся и позвал Чаран, чтобы та посмотрела на происходящее за окном.
Услышав, что ее зовут, Чаран вышла на крыльцо и остановилась. Молодой человек слегка приподнял козырек своей войлочной шапки и стал украдкой смотреть на Чаран. Она тоже долго и внимательно разглядывала юношу. Потом вдруг убежала в дом, закрыла за собой дверь и больше не показывалась. Молодой человек, ни жив ни мертв, глубоко опечаленный возвратился в дом чиновника.
Чаран, будучи смышленой девушкой, с первого раза узнала юношу. Она безмолвно села и заплакала, а сын губернатора, удивившись этому, спросил, что случилось. Чаран молчала, крепко закрыв рот. Однако сын губернатора продолжал настойчиво спрашивать о причине слез. Тогда она сказала:
– Хоть я и низкого происхождения, но удостоилась вашего особого благоволения, молодой господин. Ночью я накрываюсь с вами одним шелковым одеялом, днем вместе вкушаю изысканные блюда, но прошло уже три-четыре месяца с тех пор, как я тут, а вы не позволяете мне покинуть дом даже на короткое время. Сейчас я безмерно счастлива, и в