Анна Глускина - Заметки о японской литературе и театре. (часть)

(III — 447)

Я в весеннее поле пошел за цветами,Мне хотелось собрать там фиалок душистых,И поляПоказались так дороги сердцу,Что всю ночь там провел средь цветов до рассвета…

(VIII — 1424)

Когда ночами, полные печали,Звучат у моря крики журавлейИ дымкою туманПлывет в морские дали,Тоскую я о родине своей…

(XX — 4399)

Ах, сколько ни гляжу, не наглядеться мне —Прекрасны воды рек, что в Ёсину струятся…Конца им нет…И так же — без концаК ним буду приходить и любоваться!

(I — 37)

И эта своеобразная форма выражения любви к родине, к жизни, к милому сердцу человека через воспевание природы — также одна из характерных черт гуманизма японской ранней поэзии в плане художественно-эстетическом.

Ранние черты гуманизма в поэзии "Манъёсю" имеют порой и ярко выраженную социальную окраску — и это уже качественно иной уровень гуманистических устремлений. Протестом против социальной несправедливости прозвучала поэма "диалог бедняков" одного из лучших поэтов раннего средневековья Яманоэ Окура, обнажающая теневые стороны "золотой эры" Нара, проникнутая чувством глубокой гражданственности:

Когда ночамиЛьют дождиИ воет ветер,Когда ночамиДождьИ мокрый снег —Как беспросветноБеднякам на свете………………Но думаю:А кто бедней меня —Того отец и матьНе спят в тоске голоднойИ мерзнут в эту ночьЕще сильней…Сейчас он слышит плачЖены, детей:О пище молят —И в минуты этиЕму, должно быть, тяжелей, чем мне.Скажи, как ты живешь еще не свете?

Ответ

Земли и небаШироки просторы,А для меняВсегда они тесны,Всем солнце и лунаСияют без разбора,И только мнеИх света не видать………………Сравню себя с людьми —Таков же, как и все:Люблю свой труд простой,Копаюсь в поле,Но платья теплогоНет у меня к зиме,Одежда рванаяМорской траве подобна,ЛохмотьямиОна свисает с плеч,Лишь клочьямиЯ тело прикрываю.В кривой лачугеНегде даже лечь,На голый полСтелю одну солому………………Не видно большеДыма в очаге,В котле давноПовисла паутина,Мы позабылиДумать об еде,И каждый день —Один и тот же голод………………Недаром говорят:Где тонко — рвется,Где коротко —Еще надрежут край!

(V — 892)

К мыслям о социальном неравенстве Окура возвращается и в других своих песнях:

Много платьев у ребенка богача,Их вовек ему не износить. —У богатых в сундукахДобро гниет,Пропадает драгоценный шелк!

(V — 900)

А у бедного из грубого холстаДаже платья нет, чтобы надеть.Так живем,И лишь горюешь ты,Но не в силах это изменить!

(V — 901)

Разумеется, протест против социальной несправедливости ограничен здесь рамками среды и эпохи, тем не менее это одно из ярких проявлений гуманистических черт японской поэзии на том далеком этапе истории.

Нам хотелось бы обратить внимание и на то, что черты гуманизма могут проявляться не только в содержании того или иного поэтического произведения, но и в отдельных образах, тропах и, проявляясь в "малом", говорить о "большом". Следует особо остановиться на типичном для поэзии того времени постоянном эпитете "мирно правящий" ("ясумисиси") к слову "государь" (обычно в текстах: "наш великий государь" — "вага о кими"). Этот эпитет, по-видимому, не случайно имеет давнюю поэтическую традицию. В разных жанрах мирового фольклора, особенно в сказках, часто говорится о народных чаяниях мира и справедливости. В древние времена это воплощалось иногда в образе идеального правителя. Но мы хотим обратить внимание не на форму воплощения идеи, а на ее сущность. И в данном случае приходится говорить не только об особенностях гуманизма древней эпохи, но и о некоторых "вечных" идеях гуманизма, выражающих изначальные устремления человечества к миру, к мирному сосуществованию. Другими словами, речь идет о тех древних чертах гуманизма, которые перекликаются с гуманизмом современности, хотя и выражено это в разных конкретно-исторических формах.

Примечания

Примечания

1

В 552 г. из корейского княжества Пякче были присланы в дар японскому императору Киммэй (540–571) изображения буддийских божеств и сутры.

2

Н.И. Конрад. Лекции по истории Японии. Древняя история. М., 1937, с. 75, 76.

3

Подробно см.: E. Dale Sanders. Buddhism in Japan. Philadelphia, 1964, с. 91–100.

4

См.: Н.И. Конрад. Лекции по истории Японии, с. 87–91.

5

Подробно см.: E. Dale Sanders. Buddhism in Japan, с. 101–133.

6

Подробно см.: История японского искусства. Ито Нобуо, Миягава Торао, Маэда Тайдзи, Ёсидзава Тю. М., 1965.

7

7. Вацудзи Тэцуро. Буккё сисо (Идеи буддийских учений). — Иванами кодза нихон бункагу (Японская литература в издании серии Иванами). Токио, 1933, с. 11.

8

8. См.: Сасаки Нобуцуна. Хёсяку Манъёсю (Комментированное издание "Манъёсю"). Т. I–VII. Токио, 1948–1954; Такэда Юкити. Манъёсю-синкай (Новое толкование "Манъёсю"). Т. I–III. Токио, 1941; Манъёсю. — В серии: "Нихон котэн бунгаку тайкэй" ("Японская классическая литература"). Т. IV–VII, Токио, 1958–1962 и др.

9

9. Акимото Коитиро. Манъёсю то гайрай бунка ("Манъёсю" и чужеземная культура). — Манъёсю-кодза. Т. 2. Токио, 1952, с. 116 и др.

10

10. Моросигэ Сатоси. Манъёсю-но мудзё (О бренности бытия в "Манъёсю"). — "Кокугококубун", 1966. Т. 35, № 3.

11

11. Римские цифры указывают книгу памятника, арабские — номер песни.

12

12. Все песни даются по изданиям: Манъёсю. — В серии "Нихон котэн бунгаку тайкэй"; Сасаки Нобуцуна. Синкун Манъёсю (Новое прочтение "Манъёсю"). Токио, 1954. Переводы — автора статьи.

13

13. См. также VII — 1345; X — 1785, 1787; XI — 2585, 2689 и др.

14

14. Голодный черт — изображение грешника, наказанного невозможностью есть. У него вид скелета, поэтому с ним сравнивают обычно очень тощего человека.

15

15. "Вот она — сиратама, неизвестна она людям, пусть не знают, не беда, лишь бы знал об этом я. А другие пусть не знают, пусть не знают, не беда" (форма шестистишия — сэдока).

16

16. Н. Конрад. Японская литература в образцах и очерках. Л., 1927, с. 120.

17

1. В "пятерку" входили поэты Какиномото Хитомаро, Ямабэ Акахито, Яманоэ Окура, Отомо Табито, Отомо Якамоти.

18

2. Фудзиока Сакутаро. Кокубунгакуси (История отечественной литературы). Токио, 1908, с. 70; Судзуки Синтаро. Дайнихонбунгакуси (История японской литературы). Токио, 1909, с. 34; Омодака Хисатака. Манъёсю-синкэн (Новый взгляд на "Манъёсю"). Токио, 1941, с. 489; Хисамацу Сэнъити. Манъёсю-но сосэцу (Рассуждение об авторах "Манъёсю"). — Манъёсю кодза. Т. 4. Токио, 1952, с. 9; Манъёсю. — В серии "Нихон котэн бунгаку тайкэй" ("Японская классическая литература"), Т. IV. Токио, 1958, с. 19.

19

3. Лао-цзы (VI в. до н. э.) — основатель философского даосизма в Китае, Чжуан-цзы (369–286 гг. до н. э.) — его последователь.

20

4. Хага Яити. Кокубунгакуси (История отечественной литературы). Токио, 1913, с. 18.

21

5. The Manyoshu. Chicago, 1941, c. XXVI.

22

6. См. Нихон бункагу дайдзитэн (Большая японская литературная энциклопедия). Токио, 1936, с. 360.

23

7. Цугита Дзюн. Манъёсю-синко (Новые лекции по "Манъёсю"). Токио, 1928, с. 27.

24

8. Такэда Юкити. Матъёсю-синкай (Новое толкование "Манъёсю"). Т. 2. Токио, 1941, с. 490, 494.

25

9. Син нихон бунгаку сёдитэн (Новая малая японская литературная энциклопедия). Токио, 1968, с. 168.

26