Книга шахской славы. Часть 1 - Хафиз-и Таныш Бухари
Месневи
Не прошли бесследно дни и ночи,
[Не забыт] трон Сулаймана, мир над ним!
Слышал ли ты, чтобы в конце концов был забыт
Тот счастливый, кто прожил [жизнь] справедливо, со знаниями[149].
Да будет отмечено следующее [обстоятельство]. У сидящего в углу небрежения и унижения Таныша ибн Мир Мухаммад ал-Бухари, да будет милостив к нему Аллах на жизненном пути и при [разных] обстоятельствах, несмотря на усталость от учебы, от старания получить знания, воспитание, при изучении наук, касающихся веры, при усовершенствовании в точных знаниях, в первую пору молодости и в расцвете жизни — всегда на скрижалях мысли возникала [одна и та же] картина, /3б/ постоянно на страницах сердца, на страницах мысли рисовалась суть следующих мечтаний: написать книгу по истории, употребить в этом прекрасном искусстве слова, в высшей мере изысканные и красивые. Однако, оттого что коварная судьба, колесо злосчастного небосвода по своей злой природе принуждали меня скитаться, эта мысль оставалась за завесой завес, эта картина находилась под покрывалом ожидания и никоим образом не приподнимала завесу с лица. Со всех сторон забушевали вихри вражды, отовсюду [поднималась] пыль и доходила до неба. Каждый день вспыхивал огонь, сжигающий сердце, все время бушевала буря бедствий. Здоровье и благополучие исчезли, как Анка[150], спокойствие и покой пропали, словно философский камень, или, как спрос на товары ремесленников, безопасность и постоянство почувствовали отвращение к миру, порядок и согласованность стали исключительным свойством только скоплений звезд.
Месневи
Состояние дел в мире полностью в расстройстве,
Словно локоны лукавых красавиц,
Время из-за гордецов-насильников
Охвачено цепями бедствий.
И полчища мятежа [следуют] отряд за отрядом,
И в морских пучинах горестей [пенятся] валы.
Наконец народы, смущенные трудностями, крестьяне, рассеянные по [разным] местам, все знатные и простые люди от исключительного бессилия, в полной растерянности обратили лицо покорности и мольбы к чертогу повелителя, ласкающего рабов. Согласно содержанию коранического стиха: «Господи наш! Не возлагай также на нас то, что нам невмочь»[151] — из-за тяжелого [своего] положения, от крайнего нетерпения простерли [они] руки с молитвой и мольбой к великому Творцу. Соответственно [стиху]: «Тот ли, кто отвечает утесненному, когда он взывает к Нему, и удаляет зло»[152], с места дуновения ветра [со словами]: «Не отчаивайтесь в утешении Божьем»[153] — подул ветерок спокойствия и умиротворения. Стрела молитв попала в цель принятия [богом], светило счастья взошло на востоке надежд, божья милость раскрыла врата благосклонности перед лицом счастливцев: безграничная [божья] помощь вложила поводья коня счастья, быстроногого скакуна власти в руки могущества счастливого] [Абдулла-хана]. Согласно смыслу вселяющего радость [стиха]: «Поистине Аллах дарует Свою власть, кому пожелает»[154], после того как дерево счастья этого [хана] выросло в цветнике власти и славы, благословенное знамя его осенило головы горящих в огне мучений, розовый куст его надежд принес плоды, словно бутон желанной цели. Живительным ароматом справедливости [хан] наполнил эпоху.
Месневи
Шах, которому повинуется и покорен небосвод,
По отношению к которому солнце — нижайший раб и слуга,
В знак любви к которому полумесяц всегда охвачен кольцом [покорности],
В стремлении быть покорным [он стоит] у его дверей.
Он такой могущественный государь, какого еще никогда не видели звезды, хотя они смотрели во все глаза, о столь высоком повелителе, [как он], не слышали небеса, хотя они слушали изо всех сил. /4а/ Он — [могущественный и доброжелательный] шах. Когда засверкал его победоносный меч, отполированный, как зеркало, мискалем[155] божественной силы, в отражающей мир чаше его сердца, сияющего, как солнце, заблестел луч доброжелательства.
Месневи
А именно с помощью господней,
Из-за сияния [счастья] высокого падишаха
Восседает он на троне счастья, словно Джамшид,
Лик [его] подобен солнцу, судьба, как у Юпитера.
Его хаканское величество достоин престола миродержавия. [Он] — солнце на небе счастья и славы, Джамшид в айване величия и независимости, умом подобный Дарию[156], повелитель, как Искандар, достоинством Сулайман, султан престола мира, победитель среди предводителей людей, даритель корон царям земных просторов, берущий дань у султанов Рума[157] и хаканов Чина[158].
Стихи
Мудрый шах, приятный внешностью, обладающий похвальными качествами,
Величественный, как небо, обладающий войском, многочисленным, как звезды, место его у лотоса [крайнего предела],
Ему повинуется судьба, покорно счастье, ему присуще благородство,
Победа, как предводитель каравана, [идет впереди него],
Триумф, как курьер, [сопровождает его], счастье, как привратник, [стоит у его дверей].
[Ему] повинуется небосвод, он подобен луне, щедр, как солнце,
[Он] — создание без изъяна, высокодостойный, благородный,
[У него] зонт — солнце, знамя — луна, войско [спаено], как Плеяды,
Трон — небо, подушка — небосвод, дворец, [как] у Сатурна.
Умом он — Юпитер, лицом — луна, [ему] покорно небо,
Величественный, как полюс, могущественный, как рок, подобный Юпитеру,
Вдохновенный, как Хизр[159], отказывающийся [от мирских благ], как Мухаммад, лицом подобный Йусуфу[160],
Показывающий чудеса, как Муса, обладающий дыханием Исы, повелевающий, как Джам,
[Он] — свет очей страны, сияние ока державы,
Государь, покоряющий страны, властелин, завоеватель стран света,
Повелитель державы щедрости, правитель стран великодушия,
Звезда в созвездии благородства, жемчужина в шкатулке милости,
Хан, у которого знамя, как у Джамшида, свита, как у Хосрова Парвиза[161],
Шах — Хосров[162] по природе, [о котором рассказывают] легенды, как об Искандаре и Дарии.
Это счастливый султан, обладающий высокими помыслами, щедрый, исключительно милосердный,
