Книга тысячи и одной ночи. Арабские сказки - Коллектив авторов
Что же касается эмира Хасана, хозяина дома, то он в это время отсутствовал и был в диване, и, придя, он увидел, что его дом открыт, и сказал конюху: «Почему ты не задвинул засов?» – «О господин, я задвинул его своей рукой», – ответил конюх. И тогда эмир воскликнул: «Клянусь жизнью моей головы, в мой дом вошел вор!»
И эмир Хасан вошел и осмотрелся в доме и не увидел никого, и тогда он сказал конюху: «Наполни кувшин, я совершу омовение». И конюх взял ведро, и опустил его, и потянул – и почувствовал, что оно тяжелое, и тогда он заглянул в колодец и увидел, что в ведре что-то сидит. И он снова бросил ведро в колодец, говоря: «О господин, ко мне вылез ифрит из колодца!» И эмир Хасан сказал ему: «Пойди приводи четырех факихов, которые почитают над ним Коран, чтобы он ушел».
И когда конюх привел факихов, эмир Хасан сказал им: «Встаньте вокруг этого колодца и почитайте над ифритом». А потом пришли раб и конюх и опустили ведро, и Али каирский уцепился за него и спрятался в ведре, и, выждав, пока его подтянут к ним близко, он выпрыгнул из ведра и сел между факихами. И те начали бить друг друга по щекам и кричать: «Ифрит, ифрит!» Но эмир Хасан увидал, что это юноша из людей, и спросил его: «Ты вор?» – «Нет», – отвечал Али. И эмир спросил: «Почему ты спустился в колодец?» – «Я спал и осквернился, – отвечал Али, – и я вышел, чтобы помыться в реке Тигре, и нырнул, и вода затянула меня под землю, так что я вышел из этого колодца». – «Говори правду», – сказал эмир Хасан. И Али рассказал ему обо всем, что случилось, и тогда эмир вывел его из дома в старой одежде.
И Али пошел в казарму Ахмеда ад-Данафа и рассказал о том, что ему выпало, и Ахмед сказал: «Разве я не говорил тебе, что в Багдаде есть женщины, которые играют штуки с мужчинами?» – «Ради величайшего имени, – сказал Али-Катф аль-Джамаль, – расскажи, как это ты – глава молодцов в Каире – и тебя раздевает женщина?» И Али стало тяжело, и он начал раскаиваться: и Ахмед аль-Данаф одел его в другую одежду; а потом Хасан-Шуман спросил его: «А ты знаешь эту женщину?» – «Нет», – отвечал Али. И Хасан сказал: «Это Зейнаб, дочь Далилы-хитрицы, привратницы хана халифа. Разве ты попался в ее сети, о Али?» – «Да», – ответил Али. И Хасан сказал: «О Али, она забрала одежду твоего старшего и одежду всех его молодцов». – «Это позор для вас», – сказал Али. И Хасан спросил: «А что ты хочешь?» – «Я хочу на ней жениться», – сказал Али. «Не бывать этому! Утешь без нее свою душу!» – воскликнул Хасан. Но Али спросил: «А как мне схитрить, чтобы на ней жениться?» – «Добро тебе пожаловать! Если ты будешь пить из моей руки и пойдешь под моим знаменем, я приведу тебя к тому, чего ты от нее хочешь», – сказал Шуман. «Хорошо», – ответил Али. И Хасан сказал: «О Али, сними с себя одежду!» И Али снял с себя одежду, и Хасан взял котел и вскипятил в нем что-то вроде смолы и намазал ею Али, и тот стал подобен черному рабу. И он намазал ему губы и щеки, и насурьмил ему глаза красной сурьмой, и одел его в одежду слуги, а потом принес скатерть с кебабом и вином и сказал: «В хане есть черный раб-повар, на которого ты стал похож, и ему нужны на рынке только мясо и зелень. Пойди к нему и осторожно заговори словами рабов, и поздоровайся, и скажи: «Давно я не встречался с тобою за бузой!» И он скажет тебе: «Я занят, и у меня на шее сорок рабов, которым я стряпаю на стол к обеду и на стол к ужину, и я кормлю собак, и готовлю скатерть для Далилы и скатерть для ее дочери Зейнаб». А ты скажи ему: «Пойдем поедим кебаба и выпьем бузы», – и приходи с ним в казарму и напои его, а затем спроси его, что он стряпает, из скольких блюд, и спроси про еду для собак, и про ключ от кухни, и про ключ от погреба, и он тебе расскажет – пьяный ведь расскажет обо всем, что он скрывает в трезвом состоянии: и потом одурмань его банджем, надень его одежду, заткни за пояс ножи, возьми корзину для зелени, пойди на рынок и купи мяса и зелени. Потом войди на кухню и в погреб и состряпай варево, а затем разлей его; возьми кушанье и пойди с ним к Далиле в хан и положи в кушанье банджа, чтобы одурманить собак, и рабов, и Далилу, и ее дочь Зейнаб; а после того войди в дом и принеси оттуда все одежды. А если хочешь жениться на Зейнаб, принеси с собой сорок птиц, которые носят письма».
И Али вышел, и увидел раба-повара, и поздоровался с ним, и сказал: «Давно мы не встречались с тобой за бузой». И повар ответил: «Я занят стряпней для рабов и для собак». И Али взял его, и напоил, и спросил про кушанье – из скольких оно блюд. И повар ответил: «Каждый день пять блюд на обед и пять блюд на ужин, а вчера они потребовали от меня шестое блюдо – рис с медом, и седьмое блюдо – варево из гранатных зернышек». – «А что это за трапеза, которую ты готовишь?» – спросил Али. И повар сказал: «Я ношу трапезу Зейнаб, а потом ношу трапезу Далиле и кормлю ужином рабов, а затем я даю вечерний корм собакам, и каждой из них я даю мяса вдоволь, а самое меньшее, что им нужно, – ритль».
И судьба заставила Али забыть спросить про ключи, и он снял с раба одежду, и надел ее сам и, взяв корзину, пошел на рынок, и забрал мяса и зелени…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала семьсот тринадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Али-Зейбак каирский, одурманив банджем раба-повара, взял ножи и засунул их за пояс, а потом он захватил корзину для зелени, и пошел на рынок, и купил
