Аль-Мухальхиль - Арабская поэзия средних веков
* * *
О полная луна! Чей взор взяла в полон?Того, кто лишь в тебя без памяти влюблен,
Чье сердце тяготит безжалостный навет —Но выдержать его оно дало обет…
Терпению вотще учил меня Коран,Но все же я терплю всю боль душевных рай.
Отчаянье гоню: ведь скольких тяжких делУспешным был исход, счастливым был удел!
* * *
Ни адха и ни праздник разговеньяНе дали ни на миг успокоенья…
Да разве в силах праздники помочьТому, кто мучится и день и ночь!
Друзья мои, я помню аль-Укаба,Чьи склоны я воспеть сумел так слабо;
Зал ар-Русафы, аль-Фариси двор —Где был друзей так шумен разговор…
И высекают те воспоминаньяИскристый пламень из кремня страданья!
Я помню, как сбирались мы в Насихе,Где вечера шумны, а утра тихи
И так щедры советами друзья —Тогда любовью был охвачен я.
Там бой давал я дружеским укорам,Там не было конца безумным спорам,—
Но коль хотел того веселый пир,То очень скоро осенял нас мир…
О, сколько дней провел я в аль-Акике!Луна сменяла солнечные блики,
Но мы тогда с возлюбленной моейНе различали дней или ночей!..
А помните забавы у запруды —Обилье вин, и сладкой пищи груды,
И гладь кристальная речного лона —Как будто во дворце у Соломона?
Я помню свежесть этих тихих вод,Я помню звонких чаш круговорот…
Мечты, свиданья, дружеские лица —Когда еще такое повторится?..
И сможет ли страдающее окоУзреть все то, с чем разлучен жестоко?!
Я вспоминаю: там белели стены —И вечер днем казался неизменно.
И разве статься там могло такое,Чтоб «юный жаждал иль страдал от зноя»?
Великодушен был хозяин нашИ в час раздумий, и под звоны чаш…
Теперь в тех залах не поют рабыни —Их голоса сменил покой пустыни,
Покой, который не дает уснуть…А я свой трудный продолжаю путь,
И вместо кубка из ладони друга,Есть у меня копье, седло, подпруга;
Навстречу тучам я лечу в тумане…Да, ночи здесь, на дальней Гвадиане,
Мне кажутся куда длиннее тех,Что я провел средь дружеских утех!
* * *
Завистник мне сказал, что та, кого люблю, больна.«Стыдись, — ответил я ему, — ты болен, не она!
А эти бусинки — не пот, алмазы на челе.Я совершенней красоты не знаю на Земле!
Ведь тело дивное ее под стать волнам реки…Что ж удивляться — на волнах бывают пузырьки!»
* * *
С тобою не сравнится ветка ивы —Так ты стройна, прекрасна, горделива!
Своим чудесным взглядом ты затмилаГлаза детеныша газели милой…
Остерегался я тебя недаром:Не смог противиться волшебным чарам —
И вот бреду, любовью ослепленный,Сильней, чем в жизнь, в тебя одну влюбленный!
Твоя любовь ниспослана мне свыше…Нет, я не тот, кто с ней бороться вышел.
* * *
О, кто поймет твой зов, твой плач,И где тот лекарь, где тот врач,
Кто исцелит лихой недуг,Что завладел тобою вдруг?..
И чем поможет тут совет?Того, кто нужен, рядом нет:
Он здесь — в душе, и вдалеке —В эфире, в легком ветерке.
О, если б этот ветерокСоединить сердца помог!
* * *
Привет вам от меня, окрестности Кордовы!Здесь, как всегда, цветы красу раскрыть готовы,
А тучи — слезы лить над кущами дерев,А воды — мирно течь, все горести презрев…
Да, были времена — без муки, без печали,Когда под сенью мирт вином нас угощали,
Когда струили вдаль свой аромат садыИ не ждала душа нечаянной беды…
Но вот расторгла ты союз сердец влюбленных,И у меня в груди — горсть углей раскаленных.
Былые вспомнил дни и звук твоих речей —И вот уже из глаз струится слез ручей,
Как будто порвалась жемчужин светлых нить —И падают они, и не остановить…
Друзей я вспомнил вдруг, противников печали,Чьи взоры на пиру светильник затмевали.
Но если весть пришла, что у ворот беда,Их взоры — как мечи, разящие всегда.
Вином нас обносил наш виночерпий томный,Глаза его, как ночь, печальны и огромны,
Прекрасен стройный стан, колеблемый слегка,Как ивовая ветвь под лаской ветерка.
Он потчевал друзей, врагов не замечая,Вино своей любви нам с кубками вручая.
Хочу я в честь него, чтоб над Кордовой знойнойПронесся легкий дождь, блаженный и спокойный,
И хладные струи омыли тот порог,Где бил веселья ключ и спал недобрый рок…
Да, эти ночи я не упрекну ни в чем.Служить своей любви с тех пор я обречен!
* * *
Вы вспоминаете ль о том, кто столько думает о васИ чьи глаза покинул сон, кто на чужбине в этот час,
Кто думал чувства глубоко в себе запрятать, как в ларце,Но выдает его печаль, написанная на лице…
Беда забросила меня в чужие, дальние края,И замирает сердца стук — как на развалинах жилья.
Ночным стенанием своим мне голубь не дает уснуть —Ему, я знаю, как и мне, уныние терзает грудь.
Мы долго сетовали с ним на то, как наша жизнь горька,—Я — на земле, а он — в ветвях, под сладкий шелест ветерка…
Увижу ль тех, кого люблю? Порвутся ль нити крепких уз?О, неужели навсегда распался дружеский союз?
Я обязательств не расторг, я не забыл своих друзей:Ведь верность слову своему — примета истинных мужей.
…К вам снова праздник в дом пришел, он стать счастливыми зовет,А бедный юноша вдали воспоминаньями живет.
Да, я с друзьями разлучен, не знаю радостного дня,И я читаю тут стихи про то, что было у меня:
«О, чем утешусь — ни семьи, ни кубка, ни друзей,Отчизны тоже больше нет, и милой нет моей!»
* * *
Ценить ты меня перестала,Ты свергла меня с пьедестала,
Из сердца совсем изгнала —Лишила родного угла!
Но помнит несчастный влюбленныйТо время, когда благосклонно
Ты пела ему о любви,Завлекши в тенета свои.
Тогда ты его утешалаИ слезы ему осушала,
Дарила советы часто,Он верил: они на счастье…
Из рук твоих сладко любоеПитье мне — пусть даже алоэ.
А если бы жгла ты огнем,Прохладу нашел бы я в нем!
Моими мечтами была ты…Зачем же, зачем же расплаты
Пришел этот горестный час!О, если бы минул он нас!
* * *
Ты знаешь ли величину удела,Которым в моем сердце завладела,
И знаешь ли, что почитал за счастьеЯ под твоею находиться властью,
И что никто здесь, в царстве суеты,Не покорял еще меня, как ты?!
Когда ж достигла ты сего предела,В одежду горя ты меня одела,
Бессонницей глаза мне насурьмила…Взгляни в мои посланья — там чернила
Сверкают со слезами наравне!Застыло сердце от тоски во мне.
* * *
