Бади аз-Заман ал-Хамадани - Макамы (без иллюстраций)

Бади' аз-Заман ал-Хамадани

МАКАМЫ

Памяти

Валентина Михайловича Борисова

А.А.Долинина

БАДИ' АЗ-ЗАМАН АЛ-ХАМАДАНИ И ЕГО МАКАМЫ

Макама (букв.: «место стоянки») — старинное арабское слово; оно встречается уже в древней (доисламской) поэзии, обозначая место собрания племени, само собрание или людей, в этом собрании присутствующих{1}; именно эти значения зафиксированы в средневековых арабских словарях{2}. На бедуинских стоянках обычно велись беседы, и рассказы о стычках между племенами и о подвигах знаменитых героев скрашивали долгие ночевки у костра.

Обычай вечерней беседы сохранился и у той части населения, которая, с распространением ислама и арабскими завоеваниями, переходила к оседлости. Разумеется, тематика бесед постепенно расширялась, особенно с выходом арабов на мировую историческую арену и соприкосновением их с культурными достижениями других народов.

В средневековых арабских хрониках и антологиях мы уже не раз встречаем термин «макама» в применении к беседам, которые вели халифы со своими приближенными{3}; а поскольку их участники были, как правило, людьми весьма образованными, то беседы состояли не только в рассказывании друг другу занимательных историй, но и в дискуссиях на богословские, моральные и филологические темы{4}. Знания, остроумие, находчивость были в большой чести при дворе, и люди неимущие, но образованные могли благодаря этим качествам снискать себе пропитание и у «повелителя правоверных», и у подражавших ему мелких феодальных владык. При этом дар слова, владение изящным стилем ценились особо.

Искусством строить речь арабы гордились с древнейших времен, а в эпоху расцвета арабской средневековой культуры (VIII—XII вв.), тяготевшей, не без влияния эллинистической философии, к рационалистическим принципам, это искусство приобретает особое значение. Именно речь, по мнению арабских средневековых философов, будучи выражением разума, в первую очередь способствует формированию человеческого общества на рациональных основах. Это представление оказало свое воздействие не только на ораторское искусство, но и на арабскую книжную литературу, стиль которой, оттачиваясь веками, становился все более изысканным, подчинялся требованиям гармоничной организации фразы, соответствующего выбора слов для высоких и низких жанров, насыщался тропами и разнообразными эвфоническими украшениями.

В прозе высокого стиля особое распространение получил новый жанр, названный давно известным словом — «макама». Впервые термин «макама» для обозначения определенного жанра письменной литературы был применен Абу-л-Фадлем Ахмадом ибн ал-Хусейном ал-Хамадани (969—1008), получившим прозвище Бади' аз-Заман (Чудо времени). Было это в эпоху «высшего расцвета арабской культуры» (по оценке И.Ю.Крачковского{5}), датируемую приблизительно двумя веками (середина IX—середина XI), когда появилось множество значительных трудов в самых разнообразных отраслях знаний, а арабская художественная литература, обогатившая свои исконные традиции эстетическими ценностями завоеванных народов и ближайших к халифату соседей, достигла блестящих успехов.

Бади' аз-Заман родился в персидском городе Хамадане в семье «образованной, достойной и занимающей высокое положение»{6}, как пишет Мустафа аш-Шак'а. Трудно сказать с уверенностью, была это персидская или арабская семья: многие авторы называют его персом, но сам Бади' аз-Заман в одном из посланий возводит свое происхождение к североарабскому племени мудар{7}, а в другом послании поет дифирамбы арабам как народу самому верному, самому возвышенному, самому ученому, самому разумному, самому сильному, самому храброму и т.д.{8} Впрочем, вопрос о его происхождении, пожалуй, и не столь важен: как известно, арабоязычные персы-мусульмане — поэты, литераторы, ученые — внесли немалый вклад в арабо-мусульманскую культуру, участвуя в ее создании наравне с арабами, так что речь здесь может идти только о национальном престиже.

Бади' аз-Заман учился у живших и работавших в Хамадане ученых, среди которых первое место, безусловно, занимает известный филолог Ахмад ибн Фарис (ум. 1005). Биографы пишут о выдающейся памяти, которой обладал Бади' аз-Заман, и о его литературных способностях, проявившихся уже в юности: он хорошо знал и персидский, и арабский языки, читал наизусть множество стихов древних и новых поэтов, прекрасно владел всеми тонкостями высокого литературного стиля, умел экспромтом сочинить касиду или послание на заданную тему{9}.

Ему было двадцать два года, когда он покинул родной город и отправился в Исфахан. В те времена образование часто бывало связано с путешествиями, которые давали возможность послушать лекции знаменитых ученых, записать образцы древней поэзии и их толкования непосредственно из уст передатчиков-бедуинов и воспринять от них «чистый» арабский язык. Кроме того, переезды из города в город, от одного правителя к другому давали возможность человеку способному, но небогатому рано или поздно обрести свое место под солнцем.

В Исфахане, крупном мусульманском культурном центре, в это время находилась резиденция буидских эмиров, владевших всем западным Ираном, а в 945 г. завоевавших Багдад. Тон литературной жизни здесь задавал вазир ас-Сахиб ибн 'Аббад (938—995), разносторонний ученый, поэт и мастер эпистолярного жанра, прославившийся и как меценат, при дворе которого действовали многие видные литераторы. В Исфахане Бади' аз-Заман сумел обратить на себя внимание: биографы рассказывают, как он во время одного из литературных собраний у Ибн 'Аббада переложил экспромтом три только что прочитанных персидских бейта в блестящие арабские стихи{10}.

В Исфахане ал-Хамадани провел не более года; оттуда он направился на север, в Джурджан, где его покровителем стал исмаилит Абу Са'д Мухаммад ибн Мансур. В кругу исмаилитов Бади' аз-Заман существенно пополнил свое образование{11}. Но и здесь он задержался недолго: в 993 г. мы уже застаем его в Нишапуре. Здесь центром притяжения для ученых, литераторов, поэтов было семейство Бану Микал, роль которого в тогдашней культурной жизни Нишапура нередко сопоставляют с ролью знаменитых Бармекидов при дворе Харуна ар-Рашида{12}. Среди Бану Микал особенно выделялся Абу-л-Фадл 'Убейдаллах ибн Ахмад ибн Микал, прозаик и поэт, которого ас-Са'алиби сравнивает с известнейшими в арабской литературе эмирами — писателями и поэтами, такими как Ибн ал-Му'тазз, Абу Фирас, или вазирами Ибн ал-'Амидом и Ибн 'Аббадом{13}. Меж многочисленных литераторов, подвизавшихся при нишапурском дворе{14}, был известный поэт и стилист, мастер эпистолярного жанра Абу Бекр ал-Хваризми (934— 993), которого молодой и дерзкий ал-Хамадани вызвал на литературное состязание.

В течение нескольких дней в присутствии большого количества публики они соревновались в сочинении стихотворных экспромтов на заданную тему, вариаций на стихи известных поэтов, в поэтической критике, составлении посланий, причем Бади' аз-Заман особенно отличился в этом последнем испытании: сочиненное им послание, если читать его с конца, содержало ответ{15}; в стихотворных экспромтах он также оказался изобретательнее и искуснее. В результате победа была присуждена ему. С этого момента начинается его литературная слава и получают известность написанные им к тому времени сочинения в стихах и в прозе.

Что же касается ал-Хваризми, то, по преданию, он так и не оправился от своего поражения, вскоре заболел и умер. Судя по письму Бади' аз-Замана, он очень сожалел о болезни своего противника{16}.

В Нишапуре ал-Хамадани провел около двух лет, и снова его потянуло к странствиям; возможно, этому способствовали какие-то разногласия с Бану Микал{17}. Он направился в Сиджистан к эмиру Халафу ибн Ахмаду, которого стал усиленно восхвалять и в стихах, и в прозе, а может быть, успел побывать до того и еще у каких-либо меценатов.

После ссоры с Халафом он снова скитается из города в город, оседает на несколько лет в Газне, где его очень радушно принимает султан Махмуд и где у него завязывается дружба с вазиром султана Абу-л-'Аббасом ал-Фадлем ибн Ахмедом ал-Исфараини. Последним пристанищем Бади' аз-Замана стал Герат. Здесь он, как кажется, осел прочно, женился на девушке из знатной семьи, у него появились дети, он нажил богатство, купил землю. Бади' аз-Заман скончался, не дожив и до сорока лет. По одной версии, его отравили; по другой, более распространенной, его, впавшего в глубокий обморок, сочли мертвым и похоронили заживо{18}.

Литературное наследие Бади' аз-Замана ал-Хамадани состоит из дивана стихов, большая часть которых — панегирики традиционной композиции и характерного для X в. украшенного стиля, а также сборника посланий, обращенных преимущественно к меценатам, к дружественным или недружественным коллегам по перу. По содержанию это восхваления, просьбы о поддержке, попытки оправдаться от наветов клеветников или извиниться за оплошность, упреки, направленные порой даже против сильных мира сего, если же несправедливы к нему, жалобы на недругов и насмешки над ними, выражение дружеских чувств, порой соболезнования родным и друзьям при несчастьях и утратах, мудрые житейские советы, описания тех или иных конкретных событий.