Ермолай-Еразм - Древнерусская литература. Библиотека русской классики. Том 1
34
…назвал его Феодосием. — Это имя в переводе с греческого значит «данный Богу».
35
С. 51. Просфора — хлеб, употребляемый при совершении евхаристии.
36
С. 53. Вериги — железные цепи, которые христианские подвижники добровольно носят на теле для умерщвления плоти.
37
С. 56. Келарь — монах, ведающий вотчинами монастыря и т. п. светскими проблемами.
38
С. 58. …к князю жена его… — Жена Изяслава Ярославича Гертруда, дочь польского князя Мешко II; вероятно, Гертруда намекает на события 1037–1038 гг. когда в Польше произошло кровавое восстание.
39
С. 60. Клобук — головной убор монаха.
40
С. 62. Студийский монастырь — основан в Константинополе; устав монастыря составлен св. Феодором Студитом, его настоятелем (798–826).
41
Святой мясопуст — неделя, которая предшествует Великому посту.
42
…до Вербной недели… — Имеется в виду воскресенье шестой недели Великого поста.
43
С. 64. Епитимья — наказание, состоявшее в необходимости совершения каких-либо благочестивых деяний.
44
С. 67. Экзарх — управляющий церквами отдельной области.
45
С. 68. Власяница — грубая шерстяная одежда, которую носили специально, чтобы причинять себе боль, для «усмирения» тела.
46
С. 70. …положил на стол золотую гривну… — Здесь, по-видимому, речь идет о золотом слитке достоинством в гривну; см. коммент. к с. 31.
47
С. 72. Било — металлическая доска, заменявшая колокол.
48
Пономарь — причетник, церковный служитель.
49
С. 78. Корчага — большой глиняный сосуд для хранения вина.
50
С. 83. …среди трех князей, братьев по крови… — Речь идет о конфликте старшего сына Ярослава — великого князя Изяслава с его младшими братьями Святославом и Всеволодом (1073).
51
С. 84. Сыта — сладкий напиток на меду.
52
С. 85. Ектения — церковное моление о различных нуждах христианской жизни, в частности, о здравии государя.
53
С. 87. …тиунов, и приставников… — Тиун, приставник — эконом, управляющий хозяйством, дворецкий.
54
Печатается по изданию:
Повесть временных лет. / Подг. текста, перевод, комментарии Д. С. Лихачева.
СПб., 1996. «Литературные памятники».
«Повесть временных лет» — авторитетнейший памятник летописного жанра (начало XII в.). Ее создателем традиционно считают инока Киево-Печерского монастыря Нестора.
Согласно мнению специалистов, Нестор включил в «Повесть» фрагменты древнейших летописей, в частности, летописный свод времен Ярослава Мудрого, а также сочинения, которые еще во второй половине XI в. составлялись киево-печерскими монахами. Именно он придал «Повести» законченную форму.
«Повесть временных лет» не дошла до потомков в том виде, в котором оставил автор. Уже в 1116 г. она существенно переделывается игуменом другого киевского монастыря — Сильвестром Выдубицким. Не исключено, что причиной тому стали политические соображения: Нестор симпатизировал киевскому князю Святополку Изяславичу (1093–1113), а это, возможно, не устраивало наследовавшего Святополку Владимира Мономаха (1113–1125), и он нужным заказать переработку «Повести временных лет» в более благоприятном для себя духе. Позднее книжники, как правило, начинали с «Повести» собственные летописи, продолжая затем ее текст рассказом о дальнейших событиях. Самые древние рукописи, содержащие «Повесть временных лет», — Лаврентьевская и Ипатьевская летописи. Первая названа по имени ее составителя — монаха Лаврентия, трудившегося для суздальского князя Дмитрия Константиновича в 1370-х гг. Лаврентий воспользовался «Повестью временных лет» в переработке Сильвестра Выдубицкого. Другой вариант «Повести» включен в Ипатьевскую летопись, которая была написана в начале XV в. и хранилась в костромском Ипатьевском монастыре.
«Повесть» открывается пространным историко-философским вступлением, в котором автор стремится связать отечественную историю с историей священной — с библейскими событиями, а точнее — с потопом, в результате которого на земле остались только Ной и его семья. Три сына Ноя — Сим, Хам, Иафет — «разделили землю» и «жили каждый в своей части». Затем Бог покарал человечество за гордыню — стремление построить Вавилонскую башню, которая достигала бы неба, — башню разрушил, а человечество разделил на разные народы. Нестор подхватывает библейское повествование: «<…> взяли сыновья Сима восточные страны, а сыновья Хама южные страны, Иафетовы же — взяли запад и северные страны». «Спустя много времени» из Иафетова племени выделились славяне, которые расселились «по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская». Летописец не уточняет, где славяне обитали до появления на берегах Дуная и откуда пришли, и продолжает легендарный рассказ о предках. Славяне разделились — по месту обитания — на племена: полян, древлян, полочан, кривичей и других. Внимание Нестора обращено к полянам, на земле которых впоследствии будет построен Киев — столица Древней Руси. Летописец приводит предание о том, что Христов апостол Андрей, путешествуя по Днепру, посетил пустынные горы, на которых затем возникнет Киев. Оно очень важно для книжника, ведь Христос избрал Андрея в ученики самым первым, раньше прочих апостолов, и тот факт, что Русь пусть и не крестил, но видел Первозванный апостол, повышает авторитет державы среди других христианских государств. (Кстати, именно потому-то апостол Андрей особенно почитался в России, и при Петре I в его честь был учрежден первый российский орден.) Затем летописец последовательно переходит к легенде об основании Киева тремя братьями — Кием, Щеком, Хоривом. Братья жили мирно «и построили город в честь старшего своего брата и назвали его Киев». Хотя поляне оставались язычниками, монах Нестор изображает их как племя Боголюбивое и праведное.
Сообщив эти необходимые сведения, летописец приступает к собственно историческому повествованию, о чем сигнализирует появление дат, которые во вступлении отсутствуют. Летоисчисление ведется от Сотворения мира, которое датировалось 5508 годом до Рождества Христова.
Хронологическое изложение событий начинается в «Повести временных лет» с 6360 года (т. е. с 852 года н. э.), когда, по мнению летописца, начал царствовать император Михаил III. Во время его правления византийская хроника впервые упоминает племя «русь». Первой частью «Повести временных лет» можно считать историю князей-язычников. Примечательно, что Нестор, тщательно фиксируя постепенное распространение христианства на Руси и противостояние новой веры язычеству, совершенно не стремится изображать язычников злодеями. Он пишет, что в 862 г. славяне добровольно призвали первого князя, Рюрика, из варяжской земли, так как были озабочены внутренними неурядицами и раздорами: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и володеть нами». Рюрик пришел на Русь с братьями Синеусом и Трувором, закрепившись на Севере — в Новгороде, Белоозере и Изборске.
Националистически настроенные историки позднее спорили с Нестором, подвергая сомнению факт поиска правителей в чужой стране. Однако для древности, наоборот, характерно стремление приписывать основание правящей династии иноземцу — это отделяет представителей правящего дома от их подданных, повышая престиж князей. К тому же Нестор, как последовательный пропагандист родственной любви, указывает, что династию утвердили три брата, и проводит некую аналогию: трое сыновей Ноя — первые повелители всей земли, Кий, Щек, Хорив — основатели Киева, а Рюрик, Синеус, Трувор — Русского княжества.
После смерти Рюрика, по сведениям летописца, правил Олег в течение 33 лет. Число-символ (удвоенное священное число «3») заставляет историков полагать, что годы правления Олега определены в «Повести временных лет» лишь приблизительно, тем более что сведения Нестор черпал из преданий, а народная память редко хранит точные даты. Это относится и к Игорю, вступившему на престол вслед за Олегом. Согласно Нестору, он также правил 33 года. После смерти Игоря, поскольку его сын Святослав был еще ребенком, управление княжеством взяла на себя вдова убитого — Ольга, одна из самых ярких фигур «Повести временных лет». Нестор подробно рассказывает, как княгиня отомстила за смерть мужа, действуя не силой, а хитростью и мудростью: она загадывает древлянам загадки, а те оказываются неспособны их разгадать и погибают. Эта часть летописи напоминает сказки, где жизнь героя часто зависит от умения отвечать на сложные вопросы, и говорит о том, что летописец опирался на народные предания, внося в хронику фольклорный материал. Ольга первой из княжеской династии приняла христианство, и монах Нестор восхищается этим. Сообщение о кончине княгини в 969 г. он сопровождает торжественной похвалой: «Она первая из русских вошла в Царство Небесное, ее и восхваляют сыны русские — свою начинательницу, ибо и по смерти молится она Богу за Русь».
