Иордан - Гетика
Сочинение Иордана наряду с сочинением Прокопия содержит немало сведений о федератах: федераты управлялись своими «королями», но за службу империи получали от нее ежегодное вознаграждение («annua munera»), они жили в отдалении (remoti), не на землях империи, а за Дунаем, откуда неожиданно напали на Мезию и Фракию (§§ 89—90). Упоминает Иордан и о федератах при Константине (306—337), пришедших ему на помощь в числе сорока тысяч человек; при этом автор замечает, что и до его времени («usque ad praesens») подобные вспомогательные войска назывались федератами (§ 112). «Возобновилось ополчение федератов» (§ 145) при императоре Феодосии (378—395), хотя в Западной империи, по словам Иордана, при Грациане (367—383) также заключались договоры с варварами за золото и за продовольствие (§ 141). Феодосий, ловким дипломатическим ходом расколов готов на два лагеря, обратил в своих федератов все войско их короля Айтанариха, которое после смерти последнего в 381 г. в Константинополе осталось на службе у императора. «И эти самые готы стали называться федератами» (§ 145). Через несколько лет после смерти Феодосия отряд готов-федератов («Gothorum foederatorum manus») под предводительством Гайны (§ 176) вошел в Константинополь, население которого восстало против засилья варварских войск и против чрезмерного влияния варваров в столице империи (см. прим 503). Однако и позднее, в V в., когда во главе федератов стоял энергичный Теодерих, сын Триария, федераты угрожали Константинополю. Иордан отметил, как лавировал император между двумя группами федератов, то соперничавших, то сотрудничавших друг с другом; это были, с одной стороны, остроготы с королями Валамером, Тиудимером и Видимером, а затем с Теодерихом, с другой – получившие временный перевес отряды Теодериха, сына Триария, перетянувшие, так сказать, ежегодные взносы («annua solemnia», § 270) на свою сторону и оттеснившие остроготов. Но остроготы вновь заключили договор с правом расселения во Фракии и Мезии и окончательно восторжествовали после смерти Теодериха, сына Триария, и возвышения Теодериха Амала (§§ 287 и 290) при императоре Зиноне. Кроме готов, Иордан упоминает группу федератов-герулов, которые поселились в Дакии по договору с императором Юстинианом на основе «мира и ежегодных даров» («pax et annua colemnia»); герулы продолжали служить империи и при жизни Иордана, о чем он сообщает, подчеркивая, что «до сего дня племя это получает обычный дар от римского императора» («usque nunc consuetum donum gens ipsa a Romano suscipit principe», – Get., § 264). Об этом же вступлении герулов в число федератов империи упомянул, независимо от Иордана, и Прокопий (Bell. Goth., III, 33, 13). Ясно, что Иордан писал о федератах во всех указанных случаях на основе своих наблюдений и сведений, поэтому для освещения вопроса о федератах труд Иордана наряду с трудом Прокопия является важным источником.
298
Здесь отражено предание об одном из первых вторжений готов на земли империи в середине III в.
299
Тайфалы (Taifali) упомянуты Иорданом один раз (§ 91) в связи с нападением готов на придунайские области в середине III в. В 248 г., при императоре Филиппе (244—249), король готов Острогота организовал крупный поход за Дунай, в Нижнюю Мезию. К своему основному войску он присоединил тайфалов, вандалов-астрингов (асдингов), карпов и певкинов. Все они двинулись под предводительством Аргаита и Гунтериха к Маркианополю. Готы и их союзники не овладели еще техникой осады городов и потому не смогли взять Маркианополь. О тайфалах обильнее всего свидетельствуют источники IV в. Это племя неоднократно ставилось в ряд с наиболее крупными и могущественными племенами, угрожавшими тогда империи. У Аврелия Виктора говорится, что Фракией и Дакией, как «принадлежащими их роду землями» («tamquam genitales terras»), завладели готы, тайфалы, гунны и аланы (Aur. Vict. Epit., 47, 3). Епископ миланский Амвросий (ум. в 397 г.), сопоставляя племена, сталкивавшиеся в сражениях в его время, перечисляет: «гунны поднялись на аланов, аланы на готов, готы на тайфалов и сарматов» («Exposito evangelii sec. Lucam», 10). Автор, живший в Риме и в Милане, на основе слухов о варварах, нападавших на империю, вместе с общеизвестными племенами – готов, гуннов, аланов – называет и тайфалов. Для Аммиана Марцеллина тайфалы также являются вполне определенной силой среди варварских племен. Они помогали императору Констанцию в 358 г. в войне против сарматов-язигов, действуя со своей территории (близ Тиссы) совместно с римским войском (Amm. Marc., XVII, 13, 19—20); они не остались в стороне, когда волна готов, уходя от гуннов, надвинулась на берега Дуная. «Земли тайфалов» («Taifalorum terrae») находились поблизости от Серета (Ierasus), где пытался укрепиться Атанарих, обороняясь от гуннов (Ibid., XXXI, 3, 7); наконец, часть тайфалов, примкнувших к готским отрядам Фарнобия для грабительских набегов на правобережье Дуная, была захвачена римским военачальником Фригеридом и выселена, как указал Аммиан, в окрестности Модены, Реджо и Пармы. Позднее (вероятно, в течение V в.) часть племени тайфалов продвинулась на запад вплоть до Галлии. Григорий Турский (540—594) включил в «Историю франков» несколько упоминаний об этом племени: он сообщил о восстании тайфалов («seditio Theifalorum»), происшедшем около 564 г. при короле Хариберте в церковном диоцезе Пуату («in Pectava diocesis»), к югу от Луары; назвал тайфалом по происхождению аббата Сеноха, который родился в области «Theifalia» и жил близ Тура (Greg. Turon. Hist. Franc., IV, XII, [18]; V, 7; Vitae patrum, XV, 1). Принадлежали ли тайфалы к группе готских племен (Gothorum gentes), к которым относит их Аммиан Марцеллин? (Amm. Marc., XXXI, 3, 8). Судя по указанным источникам, это племя хотя и упоминалось рядом с готами, тем не менее представлялось каким-то отличным от них. Но в начале V в. Зосим определяет и готов, и тайфалов, и другие племена на левом берегу Дуная собирательно как «скифов», считая их, быть может, родственными друг Другу (Zos., II, 31, 3; IV, 25, 1). Не решаясь окончательно причислить тайфалов к готам, Л. Шмидт напоминает, что обычно лишь остроготы, везеготы и гепиды объединялись общим готским происхождением (L. Schmidt, S. 546).
300
В данном случае у Иордана (и так во всех рукописях) Astringi, тогда как в § 113 Asdingi, причем здесь с объяснением, что Асдинги – королевский род у вандалов. Контекст подсказывает, что в § 91 вместе с тайфалами и карпами названо племя, а не знатная фамилия. Предполагается, что астринги у Иордана соответствуют племени, носившему имя силингов и входившему в объединение вандальских племен. Силинги отмечены авторами, которые знали и наблюдали вандалов. Например, Идаций, современник вандалов в Испании, отметил, что при расселении вновь пришедших племен вандалы заняли Галлецию; те же, которые были прозваны силингами («Vandali cognomine Silingi»), заняли Бэтику (Idat. Chron., 49). Сообщив, что вандалы и аланы воевали с везеготами, Идаций записал, что король везеготов Валия уничтожил силингов (Ibid., 67). В одной из южногалльских хроник, отразившей события до 511 г., сказано, что силинги были лишь частью всех вандалов, «pars Vandalorum qui Silingi dicebatur» («Chronica gallica», 557, – MGH Auct. antiquiss., IX, 1892, р. 15, № 10). Поэтому можно не оспаривать известия, переданного Идацием, что силинги (а не все вандалы) были уничтожены Валией. Если астринги Иордана были, действительно, частью вандалов, известной по другим источникам под названием силингов, то именно они прошли огромный путь от низовьев Дуная (где они отмечены Иорданом в § 91) до Бэтики в Испании.
Однако, если астринги Иордана не равнозначны силингам, то остается рассматривать это название, как обозначающее род Асдингов, о котором Иордан упомянул в § 113. В таком случае надо думать, что с тайфалами и карпами, ставшими на сторону готов, пошли именно те вандалы, которых вели представители их знатнейшего рода Асдингов. Это имя (в значении племени) встречается в «Римской истории» Диона Кассия: ’Αστιγγοι (Dio Cass. Hist, Rom., LXX, 12, 1). Ср. Petri Patricii fr. 7.
301
Карпы (Carpi) – одно из сильнейших племен на нижнем Дунае, на Пруте и Серете, впервые упомянутое Птолемеем (Ptol, III, 5, 10: Καρπιανοί). Титул Carpicus украшал ряд императоров III—начала IV вв. в период частых войн с карпами. «Карпийскими» были Филипп-отец и Филипп-сын в 245 и 247 гг., Аврелиан в 271 г., Диоклетиан и Максимиан в 301 г. В 319 г. на одной из африканских надписей Константин назван «Gothicus maximus et Carpicus». Разрушительные набеги карпов отметил в IV в. Евтропий (Eutrop., IX, 25, 2) и в начале V в. Зосим (Zos., I, 20, 1; 27, 1; 31, 1), записавший о сильных опустошениях городов провинции Европы (южная часть диоцеза Фракии, примыкавшая к Константинополю) разными племенами: готами, боранами, уругундами, карпами. По Иордану, карпы объединялись с обитателями дельты Дуная, певкинами, и с готами. Иордан выделил одну из крупных побед над карпами, когда цезарь Галерий в 295 г. разбил их в Малой Скифии (нынешней Добрудже) близ тех мест, где был сооружен знаменитый военный монумент, известный под названием «Tropaeum Traiani». Галерий, по свидетельству Евсевия, был шестикратно провозглашен «Карпийским» (Καρπων μέγιστος έξάκις, – Euseb. Hist. eccl., VIII, 17, 3). Отзвук пребывания карпов на нижнем Дунае во время походов императора Валента в 367—368 гг. сохранился в свидетельстве Аммиана Марцеллина о «селении карпов», «Carporum vicus» (Amm. Marc., XXVII, 5, 5). По-видимому, карпы – дакийское племя (ср.: Ф. А. Браун, Разыскания в области гото-славянских отношений, стр. 175—176). Такое их происхождение подкрепляется, между прочим, названием, которое – кроме Καρποι – употребил один раз Зосим: Καρποδάκαι (Zos., IV, 34, 6). О том же свидетельствует и ряд названий городов в области карпов, по левобережью нижнего Дуная и по Серету: Заргидава, Тамасидава, Пироборидава (Ptol., III, 10, 8). Окончания «dava» сближают их с названиями городов в Дакии: Карсидава, Патридава, Утадава (Ibid., III, 8, 4). Иордан приводит (Rom., §§ 221, 283) одно как будто родственное этим словам название: Пульпудева (Pulpudeva, римский Филиппополь, нын. Пловдив в Болгарии).
