Гомер - Илиада
Стал, чтоб настигнут он не был тяжелыми Керами смерти.
К дубу Феб прислонился, густейшим закрывшись туманом.
550 Тот же, едва увидал Ахиллеса, крушителя башен,
Остановился и ждал; волновалося сильно в нем сердце.
И обратился, смутясь, к своему он отважному духу:
"Горе какое! Когда от могучего я Ахиллеса
Тем же путем побегу, как в смятенье бегут остальные,
555 Быстро меня он догонит и голову срубит, как трусу.
Если же всем остальным предоставлю тесниться я в бегстве
Пред Ахиллесом, а сам от стены побегу поскорее
Прочь по Илову полю, пока не достигну лесистой
Иды и там не укроюсь в ущелье, в кустарнике частом...
560 После того же, как вечер наступит, - обмывшись от пота
И освежившись в потоке, назад в Илион я вернулся б.
Но для чего мое сердце волнуют подобные думы?
Вдруг в то время, когда побегу я от города в поле,
Он, заприметив меня, на ногах своих быстрых настигнет?
565 Будет тогда невозможно спастись мне от Кер и от смерти:
Больно уж этот силён человек средь людей земнородных!
Если б, однако, навстречу ему перед городом выйти?
Острою медью ведь тело его, как у всех, уязвимо,
В нем одна лишь душа, и смертным зовут его люди.
570 Только вот славу дарует ему громовержец Кронион."
Так сказал он и весь подобрался и ждал Ахиллеса.
Храброе сердце его рвалось воевать и сражаться.
Как на охотника-мужа из чащи дремучего леса
Смело идет леопард; и сердце его не трепещет,
575 Хоть бы и лай он услышал, но думать о бегстве не хочет,
Ежели даже летящим копьем его встретит охотник,
То, и пронзенный копьем, не теряет он в сердце отваги,
Рвется вперед, чтоб схватиться с врагом, победить иль погибнуть.
Так Антенора почтенного сын, Агенор богоравный,
580 Пред Ахиллесом бежать не хотел, не померившись силой.
Быстро вперед он уставил свой щит, во все стороны равный,
И закричал во весь голос Пелиду, нацелившись пикой:
"Сильно, должно быть, надеялся ты, Ахиллес благородный,
Город отважных троянцев сегодня предать разрушенью.
585 Нет, еще многих, глупец, страдания ждут из-за Трои!
Много нас в городе есть и отважных мужей, и могучих,
Чтобы, родителей наших, супруг и детей защищая,
За Илион наш сражаться. Тебя же судьба здесь настигнет,
Как бы ты ни был ужасен и как бы отважно ни бился!"
590 Молвил и острую пику тяжелою кинул рукою.
Не промахнулся и в голень Пелиду попал под коленом.
Страшный на новой поноже вкруг голени звон испустило
Олово; медная пика, ударив в него, отскочила,
Не пронизавши поножи: сдержал ее божий подарок.
595 После того Ахиллес в Агенора, подобного богу,
Также ударил. Но Феб помешал ему славой покрыться:
Вырвал из битвы, густым Агенора окутав туманом,
И невредимым ему из сражения дал удалиться.
Хитростью после того Ахиллеса отвлек от троянцев:
600 Вид свой наружный вполне Агенору во всем уподобив,
Он побежал пред Пелидом; Пелид же в погоню пустился.
Гнал Ахиллес Аполлона равниной, покрытой пшеницей,
И оттеснить Дальновержца старался к потоку Скамандру;
Чуть впереди тот бежал, - завлекал Ахиллеса все время.
605 Каждый надеялся миг Ахиллес: вот-вот уж догонит!
Все остальные троянцы тем временем с радостным сердцем
В город вбегали стремглав. Беглецами наполнился город.
Больше уже не дерзали они за стеною, вне Трои,
Ждать остальных, чтоб разведать, кто в поле убитым остался.
610 Кто из товарищей спасся. Но радостно все устремились
В город, кого только ноги туда донесли и колени.
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
УБИЙСТВО ГЕКТОРА
В город вбежали троянцы, подобно испуганным ланям,
Пот осушили и пили, и жажду свою утоляли,
Вдоль по стене прислонившись к зубцам. Приближались ахейцы, -
Двигались прямо к стене, щиты наклонив над плечами.
5 Гектора ж гибельный рок оковал, и остался один он
Там же, близ Скейских ворот, перед крепкой стеной городскою.
Феб-Аполлон между тем обратился к Пелееву сыну:
"Что ты на быстрых ногах так усердно, Пелид, меня гонишь,
Смертный - бессмертного бога! Как видно, того не узнал ты,
10 Что пред тобою бессмертный, и яро убить меня рвешься!
Против бегущих троянцев тебя уж борьба не заботит.
В городе скрылись они, а ты по равнине тут рыщешь!
Смерти я не подвержен: меня умертвить не надейся!"
Вспыхнувши гневом, ему отвечал Ахиллес быстроногий:
15 "Ты одурачил, Заступник, меня, меж богами вреднейший,
В поле отвлекший от стен! Не то еще много б троянцев
Землю глодало зубами, назад в Илион не вернувшись!
Славы великой меня ты лишил. Спасти же троянцев
Было не трудно тебе: не боялся ты в будущем мести!
20 Как я б тебе отомстил, если б это мне было возможно!"
Так он ответил и, жаром горя боевым, устремился
К городу снова, как конь с колесницей, награды берущий;
По полю быстро, легко он летит, над землей расстилаясь.
Так же стремительно двигал Пелид и ступни, и колени.
25 Первым старец Приам Ахиллеса увидел глазами.
По полю несся он, словно звезда, снаряженьем сверкая, -
Словно звезда, что под осень восходит и ярким сияньем
В мраке ночном средь бесчисленных звезд выделяется в небе.
"Пес Ориона" - такое названье звезде этой дали.
30 Всех она ярче блестит, но знаменьем грозным бывает
И лихорадки с собою тяжелые смертным приносит.
Так же и медь на груди у бегущего ярко сверкала.
Вскрикнул старик, и руки воздел, и бить себя начал
По голове. И, глубоко стеная, любезному сыну
35 Начал кричать, умоляя его. Но тот оставался
Пред воротами, пылая желаньем сразиться с Пелидом.
К Гектору руки старик протянул и жалостно молвил:
"Гектор! Не жди ты, дитя мое милое, этого мужа
Там, один, вдалеке от других! Ахиллесом сраженный,
40 Скоро ты гибель найдешь, ибо много тебя он сильнее,
Грозный! О, если б он так же, как мне, стал мил и бессмертным!
Скоро б собаки его и коршуны в клочья порвали,
В поле лежащего! Страшная скорбь мне покинула б сердце!
Доблестных много сынов он лишил меня в битвах кровавых,
45 Иль умертвив, иль пленив и продавши на остров далекий.
Да и сейчас я в числе воротившихся в город троянцев
Двух сыновей моих милых увидеть не мог, - Ликаона
И Полидора, рожденных владычицей жен Лаофоей.
Если же в лагере живы они, то, как время настанет,
50 Золотом выкуп и медью внесем мы; довольно их в доме:
Выдал мне Альт престарелый за дочерью много сокровищ.
Если ж погибли они и спустились в жилище Аида,
Горе большое лишь мне да матери, их породившим.
Все остальные троянцы скорбеть о них будут не долго, -
55 Только бы ты не погиб, усмиренный копьем Ахиллеса!
Ну же, дитя мое, в стены войди, чтоб остаться спасеньем
Трои сынам и троянкам, чтоб славы большой не доставить
Сыну Пелея, чтоб милой ты жизни и сам не лишился.
Да и меня пожалей, - ведь еще я живу и в сознанье, -
60 Жалкий, несчастный! Родитель Кронид мне пошлет на пороге
Старости жребий ужасный. О, много придется мне видеть!
Гибнущих видеть сынов, дочерей, увлекаемых в рабство,
Спальни громимые их, младенцев, еще несмышленых,
С ярою злобой в ужасной резне разбиваемых оземь,
65 В гибельных видеть ахейских руках невесток плененных!
Псы и меня самого перед дверью моей напоследок,
Алчные, будут терзать, когда кто-нибудь, поразивши
Острою медью меня, из членов дух мой исторгнет.
Сторожевые собаки, - их выкормил сам у столов я, -
70 Крови напившись моей, одурелые, лягут у двери.
Юноша, павший в бою, пронзенный губительной медью,
Выглядеть будет пристойно, лежи он хоть так, хоть иначе.
Весь он и мертвый прекрасен, где б тело его ни открылось.
Если ж седой подбородок и голову, если срамные
75 Части нагие у старца убитого псы оскверняют, -
Горестней зрелища нет для смертнорожденных несчастных".
Сыну он так говорил и, за волосы взявшись седые,
Из головы вырывал их. Но духа его не склонил он.
Мать, со своей стороны, заливалася в горе слезами,
80 Платье рукой распахнула, другою на грудь указала
И обратилась в слезах со словами крылатыми к сыну:
"Гектор, сын мой! Хоть это почти, и над матерью сжалься!
Если когда-нибудь грудью я слезы твои прекращала,
Вспомни об этом, мой сын, и с врагом нападающим бейся
85 Из-за стены городской, а один впереди не сражайся!
Если тебя он, жестокий, убьет, то не будешь оплакан
Ты на постели ни мною, рожденье и отпрыск мой милый,
