Гомер - Илиада
Стал он выбрасывать трупы, ревя, словно бык разъяренный,
Вон из воды. А живых вдоль прекрасных течений струистых
В водоворотах глубоких укрыл, от Пелида спасая.
240 Страшная вкруг Ахиллеса волна поднялась и, вскипевши,
С силою грянула в щит. Устоять Ахиллес богоравный
Больше не мог на ногах. Он за вяз ухватился рукою, -
Вяз пышнолистный, большой, и дерево вывернул с корнем.
Берег крутой обвалился, и ветки густые покрыли
245 Струи прекрасные. Вяз поперек перекинулся гатью,
В воду упав целиком. Ахиллес поднялся из пучины
И на проворных ногах во всю мочь по равнине помчался
В страхе. Однако великий поток не отстал и высоко,
Весь почернев, поднялся, чтоб заставить Пелеева сына
250 Труд боевой прекратить, чтоб от смерти избавить троянцев.
Прочь отскочил Ахиллес, насколько копье пролетает,
Быстро прочь отскочил, как орел, черноперый охотник,
Самый могучий и самый проворный меж птицами всеми.
Так и Пелид отскочил, на груди его крепкой ужасно
255 Медь загремела доспехов. От волн увернувшись потока,
Он побежал. Грохоча, за Пелидом поток устремился.
Как человек, орошая растенья свои и посевы,
Из родника черноводного путь пролагает теченью
И очищает лопатой канаву от всякого сора;
260 В ров набегает вода, по дну за собой увлекая
Мелкие камни, журчит и бежит по наклонному ложу
Быстрым потоком, того обогнав, кто ее направляет.
Так Ахиллеса все время волна настигала потока,
Как ни проворен он был: намного сильнее нас боги.
265 Несколько раз Ахиллес быстроногий пытался навстречу
Выступить, чтоб убедиться, - не все ли его уже боги
Гонят, не всё ль на него ополчилось великое небо?
Тотчас однако волна поимого Зевсом потока
С силою сверху его по плечам ударяла. В испуге
270 Выше старался он прыгнуть. Поток подгибал ему ноги,
Бурно с боков ударял, вырывал из-под ног его землю.
И возопил Ахиллес, на широкое небо взглянувши:
"Зевс, наш отец! Надо мною, несчастным, не сжалятся боги
И не спасут из реки? А потом все готов претерпеть я!
275 Из небожителей всех предо мною никто не виновен
Так, как милая мать, меня обольстившая ложью.
Мне говорила она: под стеной меднобронных троянцев
От аполлоновых стрел быстролетных придет моя гибель.
Пусть бы убил меня Гектор, из выросших здесь наилучший!
280 Доблестный муж бы убил, и доблестный был бы убит им.
Нынче же жалкою смертью приходится здесь мне погибнуть,
Как свинопасу-мальчишке, в воде захлебнуться, - мальчишке,
Переходившему реку зимой и снесенному ею!"
Так он сказал. И тотчас подошли Посейдон и Афина;
285 Образ принявши мужей, перед сыном Пелеевым стали,
За руку взяли рукой и словами его заверяли.
Так ему стал говорить Посейдон, потрясающий землю:
"Сын Пелеев! Чрезмерно не бойся и духом не падай,
Ибо такие тебе мы защитники между бессмертных, -
290 Я и Паллада-Афина, с согласия полного Зевса.
Роком тебе суждено осиленным быть не потоком;
Скоро назад от тебя он отступит, увидишь и сам ты.
Если послушаться хочешь, мы мудрый совет тебе дали б:
В битве, равно всем ужасной, не складывай рук утомленных
295 Раньше, чем войско бегущих троянцев назад не загонишь
В стены славные Трои. А Гектора жизни лишивши,
Снова к судам возвращайся. Даем мы добыть тебе славу!"
Так они оба сказали и вместе вернулись к бессмертным.
Он же, словами богов ободренный, поспешно к равнине
300 Кинулся. Всю ее сплошь речная вода заливала.
Множество медных доспехов прекрасных и множество трупов
Юношей плыло по ней. Высоко поднимая колени,
Прыгал он вверх из воды. И сдержать его не был способен
Ксанф. Ахиллесу вдохнула великую силу Афина.
305 Но и поток не ослабил напора. Еще он сильнее
Гневом вскипел к Ахиллесу. Высоко волну взгромоздивши,
Поднял ее над Пелидом и громко позвал Симоента:
"Милый мой брат! Хоть вдвоем обуздаем неистовство мужа!
Скоро он город великий Приама владыки разрушит.
310 Не устоят пред Пелидом в сумятице битвы троянцы!
Помощь скорей мне подай, теченья наполни водами
Горных ключей и ручьев, чтобы вздулись повсюду притоки,
Чтобы большая вода поднялась, чтобы бревна и камни
Загрохотали в воде. И дикого мужа смирим мы,
315 Всех одолевшего нынче, готового с богом равняться.
Думаю я, не поможет ему ни наружность, ни сила,
Ни дорогие доспехи прекрасные. Всех под водою
Илом их густо затянет на дне. И его самого я
Галькой обильно засыплю, песком занесу его сверху,
320 Так что ахейцы собрать и самых костей Ахиллеса
Будут не в силах, -таким его илом я сверху покрою.
Тут же ему и могила готова. И будет не нужно
Холм над ним насыпать, исполняя обряд похоронный".
Кинулся Ксанф на Пелида, неистово воды вздымая,
325 С ревом хлеща в него пеной, и кровью, и трупами павших.
Встала, вздуваясь, волна поимого Зевсом потока,
Вверх высоко поднялась, опрокинуть грозя Ахиллеса.
Вскрикнула Гера в испуге; страшилась она, не унес бы
В водовороты свои Ахиллеса поток разъяренный.
330 К милому сыну Гефесту поспешно она обратилась:
"Встань, Кривоногий, дитя мое! В битве с тобою сразиться
Мы почитаем достойным глубокопучинного Ксанфа.
Быстро на помощь приди, засвети-ка огромное пламя!
Я же отправлюсь позвать Зефира и быстрого Нота,
335 Чтобы тяжелою бурей от моря они налетели
И, разжигая свирепый огонь, у троянцев спалили
Головы их и доспехи. А сам ты по берегу Ксанфа
Все дерева попали и с огнем на него устремися.
Не поддавайся ни сладким словам, ни угрозам потока.
340 И не смиряй до тех пор своей силы, покуда я знака
Криком тебе не подам гасить огонь неустанный".
Так говорила. Гефест воздвиг бушевавшее пламя.
Прежде всего по равнине огонь запылал. Пожигал он
Трупы убитых Пелидом, лежавшие кучами всюду.
345 Высохло все на равнине, и стихли блестящие воды.
Быстро, как сушит осенний Борей увлажненную землю,
Радость этим давая тому, кто ее обработал,
Высохла всюду равнина, и трупы убитых сгорели.
На реку бог обратил разливающий зарево пламень.
350 Вспыхнули тут тамариски по берегу, ивы и вязы,
Вспыхнули донник душистый, и кипер, и влажный ситовник,
Росшие густо вокруг прекрасных течений Скамандра.
Рыбы, угри затомились, - и те по глубоким пучинам,
Те по прекрасным струям и туда и сюда заметались,
355 Жаром палимые жгучим искусника-бога Гефеста.
Сила потока горела, и громко воззвал он к Гефесту:
"Нет, Гефест, ни один из бессмертных тебя не осилит!
Также и я не желаю с тобой, огнедышащим, биться.
Кончим вражду! Пусть Пелид хоть сейчас всех троянцев из Трои
360 Выгонит! Мне-то чего защищать их, чего воевать мне?"
Молвил, палимый огнем. Вскипали прекрасные струи.
Как изнутри закипает котел над огнем разожженным,
Где растопляется сало откормленной туши кабаньей;
Все в нем бурлит, а под ним сухие поленья пылают.
365 Так же пламя палило теченья, вода клокотала.
Стал поток и течь не решался. Терзал его жаром
Мощный Гефест многоумный. Взмолился поток устрашенный
К Гере и к ней со словами крылатыми так обратился:
"Гера! За что на меня одного между всеми богами
370 Сын твой напал и терзает меня! Я не столько виновен,
Сколько все боги другие, дающие помощь троянцам.
Помощь свою я тотчас прекращу, если ты мне прикажешь, -
Пусть, же и он перестанет. А кроме того я клянуся
Не отвращать никогда погибельных дней от троянцев,
375 Даже когда Илион пожирающим пламенем вспыхнет
И запылает в пожаре, зажженном сынами ахейцев!"
Лишь белорукая Гера богиня услышала это,
К милому сыну Гефесту немедленно так обратилась:
"Будет, Гефест! Прекрати, многославный мой сын! Не годится
380 Бога бессмертного так обижать из-за племени смертных!"
Так говорила. Гефест погасил бушевавшее пламя.
Волны вернулись обратно в прекрасноструистую реку.
Только что ксанфова сила была смирена, прекратили
Битву они. Удержала их Гера, хотя и сердилась.
385 Но меж другими богами тяжелая вспыхнула распря,
Страшная. В разные стороны дух их в груди устремлялся.
Сшиблись с шумом великим; земля застонала под ними.
Небо великое гулко на шум отвечало. Услышал
Зевс, на Олимпе сидящий. И сердце его засмеялось
390 С радости, лишь увидал он богов, друг на друга идущих.
Долго без дела они не стояли. Сражение начал
Щитокрушитель Apec. На Афину он кинулся первый
С пикою медной в руке и сказал ей обидное слово:
"Снова ты, муха собачья, бессмертных стравляешь на битву,
