Античные трагедии - Софокл
Осилит враг, увидим. На краю стоим.
Раб уходит в дверь терема. Серединная дверь распахивается. Из нее выступают Орест и Пилад. За порогом виден окровавленный труп Эгисфа.
Орест
Тебя ищу я. Твой черед. Он взял свое.
Клитемнестра
Увы, ты умер, мой Эгисф возлюбленный!
Орест
Его ты любишь? Рядом будешь с ним лежать,
В одной могиле, мертвому навек верна.
Клитемнестра
(обнажая грудь)
Ни с места, сын мой! Бойся эту грудь разить!
Она тебя кормила. Ты дремал на ней,
А сам в дремоте деснами сосал ее.
Орест
Пилад, что делать? Устыдиться ль матери?
Пилад
900 Но где ж глаголы Локсиевы ясные,
Орест-ослушник? Где присяга крепкая?
Пусть все врагами станут, – был бы другом бог.
Орест
Твоя победа! Ты предостерег меня.
(Обращается к матери.)
За мною следуй: ляжешь подле милого.
Милей при жизни был он, чем отец, тебе;
Супруга ненавидя, ты с любовником
Хотела жить: я смертью сочетаю вас.
Клитемнестра
Тебя вскормив, с тобой хочу состариться.
Орест
Отца убийца, с сыном будешь кров делить?
Клитемнестра
910 Мой сын, Судьбина в деле том виновница.
Орест
На казнь Судьбина та же обрекла тебя.
Клитемнестра
Проклятия родимой не боишься ты?
Орест
Мать с детства сына с бедствием сосватала.
Клитемнестра
Был отдан ты к надежным кунакам в семью.
Орест
Позорно продан, сын отца свободного.
Клитемнестра
Но где ж цена, за сына мною взятая?
Орест
Сказать стыжуся прямо, что в обмен взяла.
Клитемнестра
Коль так, ведь и отец твой прегрешал равно.
Орест
Ты, дома сидя, не кори воителя.
Клитемнестра
920 Разлука с мужем женщине тяжка, мой сын.
Орест
Своих домашних кормит муж, уйдя на труд.
Клитемнестра
Сын, матереубийство замышляешь ты?
Орест
Не я убийца: ты казнишь себя сама.
Клитемнестра
Смотри: разбудишь свору мстящей матери!
Орест
А отчей как избегну, отпустив твой грех?
Клитемнестра
Живая, мнится, с плачем бьюсь о гроб немой.
Орест
Как ветр, тебя к могиле отчий рок несет.
Клитемнестра
Увы, я змия родила, взлелеяла.
Орест
Так! Вещим был, воистину, твой страх ночной.
Влачит Клитемнестру во дворец.
930 Ты страшный грех свершила; претерпи же грех!
Дверь затворяется. Выступает на середину орхестры Хор.
Предводительница хора
Гляжу я с сокрушеньем на двойной сей рок.
Ряд длинный преступлений повершил Орест
И цепь замкнул бестрепетно. Одна мольба:
Да не угаснет свет его, – и дом спасен.
Стасим III
Хор
С т р о ф а I Час наступил, – пришла
Правда в Приамов дом,
Месть беспощадная.
Час наступил, – вошел
В дом Агамемнона
Двуглавый лев, двойной Арей.
Пифией посланный,
940 Стяжал беглец – свыше был
Роком отмечен он —
Пальму ристания.
Вскликните дружно в лад,
Громко ликуй, весь град:
Славься, державный дом!
Полная чаша ты!
Нет ни скверн в тебе, ни тли,
Нет воровской четы!
А н т и с т р о ф а I Час наступил, – пришла
Месть под личиною
Тайную брань ковать.
Час наступил, – бойца
Руку направила
Дочь Зевса: Правдою
950 Именовать ее
Наставлены свято мы.
Гневом губительным
Дхнула в лицо врагам!
(Вскликните дружно в лад,
Громко ликуй, весь град:
Славься державный дом!
Полная чаша ты!
Нет ни скверн в тебе, ни тли,
Нет воровской четы!)
С т р о ф а II Локсий, парнасский бог,
Горных теснин жилец,
Так из глубин вещал:
«Ковы старинные
Будут нарушены,
Будут наказаны
Ковами новыми».
Кровь застарелую
Свежею кровию
Смыть заповедал бог.
К злым он немилостив.
Бога послушайся!
960 Богу послушны мы.
Свет проблеснул из тьмы.
Иго великое
С дома скатилося:
Славный, воздвигнись, дом!
Долго в развалинах
Лежал ты, стоптан с прахом.
А н т и с т р о ф а II Скоро залечит все,
Твой перешед порог,
Время, целящий врач.
Только бы сила зла
Прочь с очага сошла,
Скверну извергли вон
Благоухания
Жертв очистительных:
Счастьем улыбчивым
970 Весь озаришься ты.
Пойте ж, взывайте: «Вон,
Дома присельники!
Гоним вас вестью мы:
(Свет проблеснул из тьмы!»
Иго великое
С дома скатилося:
Славный, воздвигнись, дом!
Долго в развалинах
Лежал ты, стоптан с прахом.)
ЭКСОД
Серединные двери отворяются. За порогом видны два трупа.
Орест выступает из дворца. Служители несут за ним огромное пурпуровое покрывало. Орхестра наполняется народом.
Орест
Взгляните на вчерашних повелителей,
Цареубийц и дома разорителей!
Четой они сидели, величаяся,
На месте царском; мертвые, четой лежат,
Храня и в смерти свой обет взаимности.
Клялись они владыку сообща убить,
Совместно и погибнуть: слово сдержано.
980 Взгляните также, страшных очевидцы дел,
На сей снаряд убийства, – путы рук и ног, —
Тенета, в коих мой отец запутался.
Развернутую окрест обнесите ткань
И людям покажите: ловят витязей
В какие мрежи! Матери моей дела
Отец пусть видит, – мой отец? – нет, общий всем,
Всезрящий, Солнце!.. Солнце, будь свидетелем,
Что право поступил я, смертью мать казнив!..
Эгисфа нет нужды мне поминать: давно,
990 Как ложа осквернитель, заслужил он смерть.
Но та, что эту западню расставила, —
И на кого ж? – на мужа, от которого
Имела сына… некогда любимого…
Потом – её убийцу… – кто она? Жена ль?
Мурена ль? Иль ехидна, чье касание
Мертвит и без укуса?.. Столь нагла и зла!..
1005 Пусть мне не приведется жить с такой женой:
Нет, лучше мне бездетным умереть в роду.
Хор
1007 О улика вины! Злодеянье жены!
Сколь ужасную смерть ты приял, царь!
(На багрянце бледны, следы крови видны!..)
Ждать умей – и страдание цвет даст.
Орест
1010 Повинна ль в злодеяньи, неповинна ль мать?
Улика – парус, пятнами поблекнувший,
Где меч гулял Эгисфа… Краску медленно
1013 Съедает кровь: от крови пурпур вылинял.
997 Как мне, нехульным словом, заклеймить позор?
Что эта ткань? Капкан ли? Зверолова ль сеть?
Иль с головою тело пеленающий
1000 Могильный саван? Путы ли на пленника?
Такой накидкой был бы запастись готов
Грабитель придорожный, мирных путников
С мошной набитой ловом промышляющий:
1004 Разбойничал бы лихо, с ней орудуя…
1015 Гляжу на роковую пелену, скорбя
О жребии отцовском и о роде всем.
1014 И подвиг свой хвалю я, и кляну зараз
1017 Победы незавидной скверну
