Ксенофонт - Киропедия
Более того, у меня будут еще и многие другие преимущества по сравнению с гиппокентавром. Ведь он смотрел всего двумя глазами и слушал одной парой ушей; я же смогу видеть четырьмя глазами и ловить звуки двумя парами ушей. Говорят ведь, что конь глазами видит многое прежде, чем это увидит человек, да и слышит конь многое раньше человека, давая ему знать об этом. Итак, Кир, запиши меня в число тех, кто страстно желает научиться ездить верхом.
— Клянемся Зевсом, — в один голос сказали все, — и нас также. После этого Кир сказал:
— Почему бы тогда — коль скоро мы все так горячо пожелали стать наездниками — не принять нам закона, навлекающего позор на любого, кто, получив от меня коня, будет отправляться в путь пешком, независимо от того, большая ли, малая ли дорога ему будет предстоять? Тогда люди и вовсе станут считать нас гиппокентаврами!
Таково было предложение Кира, и все его одобрили. С той поры и поныне у персов существует обычай ездить верхом, и нигде не увидишь перса благородного происхождения, путешествующего пешком. Вот в каких беседах проводили они тогда время.
Глава IV
Когда день уже склонялся к вечеру, прибыли мидийские всадники и гирканцы, гоня перед собой добычу — табуны коней и пленных (врагов, добровольно сдавших оружие, они не убивали). Они въехали в лагерь, и Кир прежде всего спросил их, все ли остались живы. Те отвечали утвердительно. Тогда он стал расспрашивать о том, что они совершили. Хвалясь своей храбростью, мидяне рассказали о совершенных ими подвигах. Кир с удовольствием выслушал все, что они хотели ему рассказать, а затем воздал им хвалу в следующих словах:
— По всему видно, что вы вели себя, как храбрецы; вы даже кажетесь выше ростом, более красивыми и грозными, чем прежде.
После этого он стал расспрашивать их о том, велик ли был проделанный путь, заселена ли эта земля. Те отвечали, что пересекли значительную часть страны, что вся она заселена. На ней пасется множество овец, коз, крупного рогатого скота и лошадей. Она в изобилии рождает хлеб и вообще богата всяким добром.
— Мы теперь должны позаботиться о двух вещах, — сказал Кир, — во-первых, о том, чтобы стать сильнее хозяев этой страны; во-вторых, чтобы население страны осталось на своих местах. Земля, населенная людьми, является самым ценным приобретением, а став безлюдной, она лишается и всех своих богатств. Я знаю, — добавил Кир, — что вы перебили врагов, оказавших сопротивление, и поступили правильно; именно это и делает победу прочной. Тех, кто сдал оружие, вы привели с собой как пленных. Но если мы их сейчас отпустим, это, как я полагаю, тоже будет полезно для нас. Во-первых, нам не надо будет их остерегаться и их стеречь; во-вторых, нам не надо будет их кормить, ибо, в противном случае, не станем же мы морить их голодом! Затем, если мы их отпустим, у нас окажется пленных гораздо больше. Ведь когда мы овладеем этой я землей, то все живущие в ней станут нашими пленными. А увидев своих соплеменников невредимыми и свободными, они скорее захотят остаться дома и проявить покорность, чем сражаться с нами. Так я полагаю, и если кто-нибудь может предложить более разумное решение, пусть выскажется.
Выслушав Кира, все согласились поступить так, как он сказал. Тогда Кир созвал всех пленных и выступил перед ними со следующей речью:
— Люди! Ныне, проявив покорность, вы спасли себе жизнь. Если вы то и в дальнейшем станете поступать подобным образом, ваша жизнь не изменится, за исключением разве того, что вами будут править не те, что прежде. Вы будете жить в тех же жилищах, возделывать ту же землю, жить с теми же женами и будете так же воспитывать своих детей, как и теперь. Вы только не должны вести войны ни с нами, ни с кем-либо другим. А если кто-либо нанесет вам обиду, мы будем защищать вас. Вы должны передать нам все оружие, чтобы никто не мог потребовать от вас участия в войне. Всем, сдавшим оружие, будет обеспечено мирное существование, и все, что мы обещаем, без обмана. Против тех, кто не сложит оружия, мы отправимся походом. А если кто-нибудь из вас, бывая в нашем стане,[93] проявит верность на словах и на деле, с тем мы будем обходиться как с другом и приятелем, а не как с рабом. Все это и сами запомните и другим передайте. Но если найдутся такие, которые не захотят подчиниться, в то в то время как вы выразите полное согласие, ведите нас против этих людей, чтобы вы властвовали над ними, а не они над вами.
Такую речь произнес Кир. Все пленные пали ниц перед ним[94] и дали обещание исполнить его приказ.
Глава V
Когда они удалились, Кир сказал:
— Мидяне и армяне, пришло время ужинать. Все необходимое для этого уже приготовлено для вас и как можно лучше, насколько это было в наших силах. Отправляйтесь туда и пришлите нам половину испеченного хлеба — его приготовлено в изобилии и для вас, и для нас. Приправ и напитков нам не присылайте, их у нас заготовлено достаточно. А вы, гирканцы, отведите их к палаткам, — командиров к самым большим (вы сами знаете, где эти палатки), и всех остальных устройте наилучшим образом. Сами вы ужинайте там, где вам будет более всего приятно. Ваши палатки целы и невредимы, и там приготовлен такой же ужин, как и для этих людей. Помните, что ночную стражу вне лагеря будем нести мы сами; что же касается охраны палаток, то это уж ваша забота. Оружие сложите в удобное место; ведь те, кто находится сейчас в палатках, еще не принадлежат к числу наших друзей.
После этого мидяне и те, кто пришел с Тиграном, совершили омовение.[95] Разобрав плащи, уже приготовленные для них, они расположились на ужин. Лошадям их тоже был задан корм. Персам они оставили половину приготовленного хлеба, вина же и приправ они не послали, полагая, что воины Кира имеют их в изобилии. Кир же, когда говорил об этом, имел в виду, что персам приправой к хлебу послужит голод, а питье доставит протекающая поблизости река.
Накормив своих воинов ужином, Кир, когда уже стемнело, отправил многих персов в засаду вокруг лагеря, разбив их на пятерки и десятки. Перед ними были поставлены следующие задачи: они должны были нести сторожевую службу на случай приближения неприятеля, а если кто-либо из пленных, прихватив с собой ценности, попытается убежать, они должны были этих беглецов перехватывать. Так и случилось. Многие пленные пытались убежать из лагеря, но все они были схвачены. Ценности Кир отдал тем воинам, которые поймали беглецов, самих же беглецов он приказал казнить. После этого даже при желании нелегко было отыскать человека, который рискнул бы ночью покинуть территорию лагеря.
Так поступали персы. Мидяне же наслаждались пиршеством, пили вино, развлекались игрой на флейтах и предавались иным удовольствиям. Ведь в лагере было захвачено много такого, что могло привлечь людей, желающих бодрствовать.
В ту же самую ночь, когда Кир отправился в поход, Киаксар, царь мидян, бражничал, празднуя победу, с теми, кто находился с ним в одной палатке. Слыша громкий шум, он полагал, что все остальные мидяне находятся в лагере, за исключением разве немногих. В действительности же рабы мидян, воспользовавшись тем, что господа ушли в поход, предались безудержному пьянству и подняли громкий шум. Этому способствовало и то, что в лагере ассирийцев было захвачено много вина и других припасов. Когда же с наступлением дня никто не явился к дверям царского шатра[96] (если не считать тех, кто пировал вместе с царем) и Киаксар услышал о том, что в лагере совсем нет мидийских всадников, а, выйдя наружу, сам убедился в этом, он страшно разгневался и на Кира и на мидян, оставивших его в одиночестве. Как говорят, Киаксар был человеком жестоким и безрассудным; он тут же приказал одному из своих приближенных взять отряд всадников, как можно быстрее отправиться к войску Кира и передать Киру следующее: «Я никогда не предполагал, Кир, что ты так необдуманно поступишь в отношении меня. И если даже Кир и принял такое решение, я никогда не думал, что вы, мидяне, захотите оставить меня в одиночестве. Теперь, если Кир пожелает, пусть возвращается; а если он не пожелает, то вы, мидяне, должны прибыть немедленно». Таким было послание Киаксара. Но мидянин, который получил приказ отправиться к войску Кира, сказал царю:
— Как же я смогу отыскать их, господин?
— А как сумели Кир и его войско, выступив в поход, отыскать противника?
— Но, клянусь Зевсом, Кир нашел противника потому, что путь ему указали некие гирканцы, отложившиеся от наших врагов и перешедшие на его сторону!
Услышав эти слова, Киаксар еще более разгневался на Кира за то, что тот не сообщил ему обо всех этих делах. Царь стал еще более настойчиво торопить посыльного, чтобы он скорее отправлялся к мидянам и отнял у Кира войско; еще более угрожающим тоном, чем прежде, он стал упрекать мидян, отзывая их. Посыльному Киаксар пригрозил наказанием, если он не передаст его слов со всей точностью и строгостью.
