О Египетских мистериях - Ямвлих Халкидский
Если же мы в чем-то и кажемся способными к практическим действиям благодаря причастности и божественному озарению, то только поэтому мы вкушаем также и от божественной деятельности, и душа участвует в божественных делах не потому, что обладает собственной добродетелью и разумом. Если бы такие дела были во власти души, то их бы совершала всякая душа или только сама по себе совершенная. Но ни та, ни другая душа не готова к этому в достаточной мере, даже совершенная душа несовершенна с точки зрения божественного действия. Следовательно, теургическое действие иное, и только от богов зависит исполнение божественных дел, ибо вообще не нужно было бы почитать богов, если согласно этому представлению без служения богам божественные блага пришли бы к нам сами по себе. Если такие представления безрассудны и нелепы, то следует отказаться и от этого предположения, претендующего на изложение правильной причины свершения божественных дел.
21. Также неверно и твое третье предположение, что возникает некий вид действительности из смешения нашей души и внешнего божественного вдохновения. Посмотри на него повнимательнее, чтобы не оказаться незаметно в затруднении из-за него и его кажущейся благовидности. Если бы вдруг из двух предметов возник один, то он обладал бы одним видом, одной природой и одной сущностью. Так стихии, соединяясь вместе, образуют из многого единое, и многие души, смешиваясь, образуют единую всеобщую душу. Но совершенно трансцендентное не может образовать единство с отпавшим от него, и поэтому душа не образует сущности одного вида с божественным вдохновением. Если божественное не подвергается смешению, то душа с ним не смешивается, а если оно неизменно, то оно не может слиянием измениться от простого к составному.
Прежде некоторые полагали, что малейшие искры пробуждают в нас также и божественные образы[54], которые, будучи природными или как-то иначе телесными, конечно, не могут перейти из случайного состояния в божественное. Но в этом случае душу объявляют одной из причин божественного смешения, и ясно, что так она становится равной богам, дает им частицу самой себя и, в свою очередь, получает нечто от них. Так она перенесет свои мерки на высших существ и сама окажется ограниченной ими. А самое ужасное из того, что говорят некоторые, — это утверждение, будто боги, хоть они и главенствующие, окажутся среди стихий в том, что они создают, и что будет нечто, рожденное во времени и из смешения происходящего во времени, что объемлет в себе богов. Что это за смешанный вид сущности? Если это — и то и другое, то он не будет одним, произошедшим из двух, он будет чем-то составным, состоящим из двух частей. Если же он не есть ни то, ни другое, то вечные существа будут изменчивы, божественные существа ничем не будут отличаться от природных существ сотворенного мира, и становящееся будет обладать той странностью, что будет рождаться вечно, но еще более несообразным будет распад того, что произошло от высших существ. Такое представление об искусстве прорицания совершенно абсурдно. Но рассмотрим еще раз это парадоксальное предположение, сколько бы сущностей в нем ни допускали, одну или две.
22. Итак, ты говоришь, что душа порождает силу, способную представить будущее посредством определенных движений, или что душа присущими ей силами утверждает подношения, состоящие из материальных предметов, как демонов, и особенно это свойственно душе, взятой у животных. Мне представляется, что эти предположения представляют ужасную нечестивость по отношению ко всей теологии и теургической деятельности. Первая несообразность состоит в том, что демоны рождаются и погибают, а другая, еще более страшная, — что их порождает последующее, то, чему они предшествуют. Конечно, демоны существуют прежде души и телесных сил. Кроме того, как действия отдельной души, заключенной в теле, могут становиться сущностью и находиться обособленно, вне души, сами по себе? Или как телесные силы отделяются от тел, хотя и обладают бытием в телах? Кто их освобождает от телесного соединения и после отделения вновь соединяет в единую общность? В этом случае такой демон будет предшествовать собственному существованию. Это рассуждение включает и общие апории: как, в самом деле, искусство прорицания может происходить от того, что не имеет его в своей власти, а душа — рождаться от не имеющих души тел? Или, говоря в общем, как из самого несовершенного возникает более совершенное? Способ такого изменения мне также кажется невозможным, ибо невозможно, чтобы сущность рождалась движениями души и телесными силами. Сущность не может возникнуть из того, что не имеет сущности.
Но как тогда душа становится способной представить будущее? От кого она получила пророческую силу? Конечно, мы видим, что для существ, которых сеет процесс рождения, невозможно получить больше, чем то, что дает их прародитель. Это то же, что получать подкрепление от небытия, если не сказать того, что демоны царят над материей животных и двигаются согласно подчиняющейся им материи животных в силу симпатии. Согласно этому мнению, демоны не происходят от телесных сил, но, находясь во главе их и существуя прежде них, совершают одинаковые с ним движения. Если допустить, что они обладают теми же страстями, то я не вижу для них никакого способа знать хоть что-либо истинное о будущем. Способность предвидения и предсказания не относится к силе симпатии или материальной силе, заключенной в каком-либо месте и теле, но, напротив, относится к силе, свободной от всего этого. Вот что можно сказать об этом мнении.
23. Последующие рассуждения сразу выступают как сомнения в пророческом методе, а затем они предпринимают его решительную критику.
