передать сокровище врагу как добычу. (6) Когда он покидал город, за ним шло много тысяч мужчин и женщин — толпа, способная возбудить сочувствие у всех, кроме человека, верности которого она была поручена. Чтобы повысить цену своего предательства, правитель готовился выдать врагу добычу дороже всяких денег: людей высокого рода, жен и детей полководцев Дария и, кроме того, посланцев греческих городов, которых Дарий оставил в руках у предателя, как в самом безопасном месте. (7) Персы называют людей, переносящих тяжести на своих плечах, «гангабами». Так вот, эти люди не смогли вынести холода, когда во время бури внезапно пошел снег и: землю сковало льдом; они надели пурпурные с золотом одежды, которые несли вместе с деньгами, и никто не посмел остановить их, так как судьба Дария освободила от страха перед ним даже людей самого низкого положения. (8) Пармениону они показались армией, которой не стоит пренебрегать; он ободряет своих людей немногими, но особенно вескими словами, как перед настоящим сражением, и приказывает им, пришпорив коней, внезапно напасть на врага. (9) Но носильщики, побросав свою ношу, в ужасе пускаются бежать; по этой же причине сопровождавшие их вооруженные воины стали бросать оружие и прятаться в известных им укрытиях. (10) Префект[74], делая вид, что он сам в страхе, вызвал общую панику. По полям были разбросаны богатства царя, деньги, предназначенные для оплаты огромной армии, платья и украшения стольких знатных людей и благородных женщин, золотые сосуды, золотая сбруя, палатки, украшенные с царской роскошью, повозки, покинутые их владельцами и наполненные огромными богатствами. Печальная картина даже для грабителя, если что-либо препятствует удовлетворению его алчности. (11) Столь невероятное и несметное богатство, накопленное в течение стольких лет, теперь частью было изодрано ветвями кустарников, частью втоптано в грязь; у грабителей не хватало рук, чтобы подобрать добычу. (12) Наконец добрались до тех, кто бежал первыми: много женщин тащили своих детей следом за собой. Среди них были три дочери Оха, царствовавшего перед Дарием; в свое время они из-за перемены обстоятельств потеряли высокое положение, как дочери своего отца, но судьбе было угодно уготовить им еще более жестокую участь. (13) В этой же толпе была жена названного выше Оха, также и дочь Оксатра, брата Дария, и жена главы царских приближенных Артабаза с его сыном по имени Илионей. (14) Были взяты в плен также жена Фарнабаза, которому Дарий поручил верховное командование на морском берегу, вместе с ее сыном, три дочери Ментора и жена и сын славного полководца Мемнона[75]; едва ли какая-нибудь семья вельможи избежала столь печальной участи. (15) Вместе с ними были захвачены спартанцы и афиняне, которые, нарушив обязательства союзников, присоединились к персам; Аристогитон, Дронид и Ификрат, славнейшие по рождению и влиянию афиняне, и известные у себя на родине спартанцы Павсипп и Ономасторид с Монимом и Калликратидом[76]. (16) Всего чеканной монеты было захвачено на 2600 талантов, а серебряных изделий на 500 фунтов весом. Кроме этого были взяты 30 тысяч пленных и 7 тысяч вьючных животных, тащивших поклажу. (17) Впрочем, боги вскоре послали предателю столь великой судьбы должное наказание. Один из его соучастников, несомненно, из чувства преданности царю даже в его несчастной судьбе принес Дарию голову убитого предателя: слабое возмещение преданному! Так отомстил Дарий своему врагу и вместе с тем убедился, что не во всех заглохла память о его величии.
Книга IV
Глава 1
(1) А Дарий, царь, еще недавно обладавший столь многочисленным войском, вступивший в сражение на колеснице, не столько борясь за победу, сколько торжествуя ее, теперь спасался бегством по полям, еще недавно заполненным его бесчисленными войсками, а теперь обезлюдевшим и ставшим обширной пустыней. (2) Немногие следовали за ним, ибо не все персы бежали по одному пути и из-за недостатка лошадей не могли поспевать за царем, менявшим лошадей. (3) Наконец царь прибыл в Онхи, где его поджидали 4 тысячи греков, вместе с ними он поспешил к Евфрату, считая, что ему будет принадлежать только то, что он успеет захватить при быстром продвижении.
(4) Александр же приказал Пармениону тщательно стеречь пленников и добычу, также захваченную им в Дамаске, и назначил его правителем Сирии, которую называют Келесирия[77]. (5) Сирийцы, еще не совсем ослабленные военными поражениями, относились к новой власти с пренебрежением; но быстро усмиренные, они покорно стали исполнять ее приказания. (6) Сдался царю также остров Арад. Приморской полосой и землями, дальше отстоявшими от моря, владел тогда царь этого острова Стратон[78]. Приняв от него выражение покорности, царь передвинул свой стан к городу Марату.
(7) Там ему вручают письмо Дария[79], вызвавшее сильное его раздражение своим заносчивым тоном; особенно его возмутило, что Дарий приписал себе царский титул, но не прибавил его к имени Александра. (8) Он не столько просил, сколько требовал, чтобы Александр, приняв от него столько денег, сколько мог бы собрать со всей Македонии, вернул ему мать, жену и детей и чтобы, если хочет, на равных условиях сразился с ним за царство. (9) Если, мол, он способен выслушать разумный совет, то-пусть довольствуется отцовским царством и отступит от чужих пределов, пусть будет союзником и другом: в этом он готов и сам дать ему клятву верности и принять ее от него.
(10) В ответ Александр написал ему в следующем тоне[80]: «Царь Александр Дарию. Дарий, имя которого ты принял[81], во всяческих битвах разорил греков, занимающих берег Геллеспонта и ионические колонии, а затем объявив войну Македонии и Греции[82], с большим войском переправился через море. (11) Потом пришел Ксеркс, принадлежащий к тому же роду, для завоевания нашей страны с полчищами грубых варваров; потерпев поражение в морской битве[83], он все же оставил в Греции Мардония[84], чтобы и в свое отсутствие разорять города и выжигать поля. (12) Кто не знает, что родитель мой Филипп был убит людьми, которых вы соблазнили надеждой получить огромные деньги?[85] Вы затеваете нечестивые войны и хотя имеете оружие, покупаете за деньги головы ваших врагов, как и ты, царь такого войска, хотел недавно нанять убийцу против меня за тысячу талантов[86]. (13) Я обороняюсь от войны, а не иду войной. Да и боги поддерживают правую сторону: большую часть Азии я подчинил моей власти, тебя самого победил в бою. И хотя не следовало бы тебе,
