Авл Геллий - Аттические ночи. Книги XI - XX

(21) Так же и Лукреций, [365] приспосабливаясь к требованиям слуха, употребил слово funis (веревка, канат) в женском роде в следующих стихах:

Haut <ut> [366] opinor, enim mortalia saecula superneAurea de caelo demisit funis in arva.(Вовсе, как думаю я, не цепь золотая спустилаС неба далеких высот на поля поколения смертных). [367]Хотя можно было бы сказать более привычным способом с сохранением метра:Aureus е caelo demisit funis in arva. [368]

(22) Цицерон поступил точно так же, назвав жриц antistitae, вместо того чтобы по грамматическому правилу [употребить] форму мужского рода antistites. Дело в том, что, хотя он обычно отвергал редкие слова древних авторов, в данном случае, наслаждаясь звучанием этого окончания, он сказал: „Жрицы Цереры и ее храма настоятельницы (antistitae)“. [369] (23) Доходило до того, что [иные писатели при выборе] некоторых [слов] следовали не правилам словесности и не речевому обиходу, но одному лишь слуху, оценивая слова по музыкальности их [звучания]. (24) „Не знаю, — сказал тот же Цицерон, когда писал о ритмичной и хорошо организованной прозе, — что за уши у тех, кто этого не чувствует, да и что в этих людях сходного с человеческим“. [370]

(25) Ведь древние грамматики давно уже особо отметили у Гомера, что хотя в одном месте он сказал κολοιοὺς τε ψηράς τε („галок или скворцов“), [371] в другом он использует не ψηρω̃ν, а ψαρω̃ν.

Τω̃ν δ' ω̉ς те ψαρω̃ν νέφος 'άρχεται η̉έ κολοιω̃ν.(И как туча скворцов или галок испуганных мчится). [372]

[Он поступил так], следуя не общему [правилу], но в соответствии с благозвучием, подобающим каждому случаю, ибо если поставить одно на место другого, то в обоих случаях звучание сделается менее приятным.

Слова ритора Тита Кастриция о неподобающей одежде и обуви, адресованные юным ученикам

(1) Тит Кастриций, [373] знаток риторической науки, который был в Риме первым среди ораторов и преподавателей, человек очень авторитетный и значительный, а также весьма уважаемый божественным Адрианом за свой образ жизни и знание литературы, однажды в моем присутствии — ведь я у него учился, — увидев, что некоторые из его учеников, принадлежащих к сенаторскому сословию, одеты в праздничный день в туники [374] и лацерны [375] и обуты в галльские сандалии, сказал: „Я вообще-то предпочел бы видеть вас одетыми в тогу; если же вам это в тягость, по крайней мере, подпоясанными и в пенуле. [376] Но если подобное ваше одеяние простительно, так как многие его носят, то прогуливаться по городским улицам обутыми в сандалии, [377] вам, сенаторам римского народа, никоим образом не подобает, — не в меньшей степени, чем тому, кому Марк Туллий поставил [это] в укор как постыдный поступок“. [378]

(2) Я был свидетелем того, как Кастриций с римской прямотой и суровостью высказал это наряду с иным, подходящим к данному случаю. (3) Но многие из тех, кто его слышали, обратились с вопросом, почему он говорит „в сандалиях“ (soleati), тогда как у них на ногах gallicae, а не soleae. (4) Кастриций же ответил воистину искусно и безукоризненно. (5) Практически вся [обувь] того сорта, что покрывает лишь самую нижнюю часть пятки и подошвы, а почти все остальное [при этом] обнажено и обвязано тонкими ремешками, называется soleae, а иногда на греческий манер — crepidulae. (6) Что же касается [слова] gallicae, то, я думаю, слово это новое и вошло в употребление незадолго до эпохи Марка Цицерона, который так использовал его во второй речи против Антония: „Ты бежал в галльских сандалиях и в лацерне“. [379] (7) Я не нахожу это слово (gallicae) в таком значении ни у кого из других писателей, по крайней мере, у тех, кто имеет достаточный авторитет; но, как я уже сказал, они называли крепидами (crepidae) и крепидулами (crepidulae), сократив первый слог, тот род обуви, который греки именуют κρηπι̃δαι, а сапожники, изготовляющие такую обувь, называются крепидариями (crepidarii). (8) Семпроний Азеллион [380] в четырнадцатой книге „Деяний“ сказал: „Он попросил сапожный нож (crepidarium cultellum) у сапожника крепидария (crepidario sutore)“. [381]

<***> [382]

(1) Молитвы, адресованные бессмертным богам, каковые применяются в римских ритуалах, изложены в книгах жрецов римского народа и во многих древних молитвах. (2) Там записано: „[Взываю к] Луе Сатурна, [383] Салации Нептуна, [384] Горе Квирина, [385] Виритам Квирина, [386] Майе Вулкана, [387] Гериес Юноны, [388] Молес Марса [389] и Нериене Марса“. [390] (3) То из этих [имен], которое я поставил последним, многие, как я слышу, произносят с долгим первым слогом, как по-гречески говорят Νηρεΐδαι (Нереиды). Однако те, кто выражаются правильно, первый слог произносят кратким, а растягивают третий. (4) На самом деле, именительный падеж этого слова, как написано в книгах древних [авторов], Nerio, хотя Марк Варрон в менипповой сатире, которая называется „Сражение с тенью“ (Σκιομαχία), употребил в вокативе не Nerio, a Nerienes в следующих стихах:

Те Anna ас Peranna, [391] Panda [392] te lito [393] Pales [394]Nerienes, <et> [395] Minerva, [396] Fortuna ac Ceres. [397](И тебе Анна и Перанна, тебе Панда, совершаюя жертвоприношение, [и вам] Палее,Нериена, Минерва, Фортуна и Церера).

(5) Отсюда вытекает, что именительный падеж должен быть такого же вида. Однако древние склоняли Nerio как Anio, (6) вот почему они произносили как Anienem, так и Nerienem с долгим третьим слогом. (7) Слово же это — Nerio ли, Nerienes ли — является сабинским и обозначает доблесть и смелость. (8) Так, у [рода] Клавдиев, имеющего сабинское происхождение, именем Nero назывался тот, кто отличался замечательной выдающейся храбростью. (9) Впрочем, как кажется, сабины заимствовали это слово от греков, которые именуют vevpa связующие начала членов тела, откуда мы по-латински также говорим nervi. [398] (10) Nerio, таким образом, проявляется как сила и могущество и своего рода величие Марса.

(11) Однако Плавт [399] в „Грубияне“ называет Нериену супругой Марса, вложив в уста воина следующий стих:

Марс, прибывая из чужих краев,приветствует свою супругу Нериену. [400]

(12) По поводу этого стиха мне довелось слышать мнение достаточно известного человека о том, что Плавт весьма забавно приписал невежественному и грубому воину ложную и неслыханную идею о том, что Нериена является супругой Марса. (13) Однако тот, кто прочтет третью [книгу] „Анналов“ Гнея Геллия, [401] поймет, что [Плавт] сказал это скорее по делу, чем из желания развлечь публику. Там описана мольба Герсилии, [402] с которой она обращается в присутствии Тита Тация, [403] прося мира: „Нерия Марса (Neria Martis), молю тебя, дайте [404] мир, дабы иметь возможность насладиться счастливым законным браком, ибо по решению твоего супруга произошло так, что нас, дев, похитили, чтобы иметь детей для себя и своих родных, потомство для государства“. [405] (14) Она говорит „по решению твоего супруга“, имея в виду именно Марса; отсюда ясно, что Плавт написал это не в качестве поэтической вольности, а потому, что существовала традиция, согласно которой Nerio некоторыми объявлялась супругой Марса. (15) Следует, однако, заметить, что Геллий говорит Neria с буквой а, а не Nerio, или Nerienes. (16) Помимо Плавта и Геллия, Лициний Имбрекс, [406] древний автор комедий, в пьесе, озаглавленной „Неера“ (Naeera), писал так:

Nolo ego Neaeream te vocent, sed Nerienem,Cum quidem Mavorti es in conubium data.(Я не хочу, чтобы тебя называли Неерой, но Нериеной,ибо ты также дана в супруги Марсу). [407]

(17) Особенности размера этого стиха таковы, что третий слог имени вопреки тому, что сказано выше, должен быть кратким. Насколько велико было у древних безразличие к звучанию этого [слога], хорошо известно, так что незачем тратить на это много слов. (18) Энний [408] же, напротив, в следующем стихе первой [книги] „Анналов“:

Nerienem Ma<vo>rtis [409] et Herem, [410](Нериену Марса и Герес), [411]

если — что бывает крайне редко — сохранил размер, сделал первый слог долгим, а третий кратким.

(19) Я полагаю, не следует также обойти вниманием то, что мы нашли в одной заметке Сервия Клавдия, [412] какова бы ни была ее достоверность, а именно: Nerio, [по его словам] было образовано как Ne то, то есть „без гнева и со спокойствием“ — для того, чтобы этим именем мы молили Марса стать мягче и спокойнее; ведь частица пе, как у греков, так по большей части и в латинском языке имеет привативное значение.

< * * * > [413]

(1) Марк Катон, [414] который был консулом и цензором [415] в то время, когда и государство и частные лица стали уже жить богаче, говорил, что до того как ему исполнилось семьдесят лет, стены его безыскусных и грубо выстроенных загородных домов не отделывались штукатуркой. [416] И далее он произнес следующие слова: „У меня, — сказал он, — нет ни ценных сооружений, ни сосудов, ни одежд, ни дорогого раба или рабыни. Если есть то, чем я могу воспользоваться, я пользуюсь; если нет, то обхожусь. По мне пусть каждый пользуется и наслаждается своим“. [417] Затем он добавляет: „Меня порочат тем, что я обхожусь без многого, а я их [упрекаю] в том, что они не могут обойтись [без этого]“. [418] (2) Эта чистая откровенность человека из Тускула, говорящего, что он во многом нуждается и при этом ничего не желает больше, клянусь Геркулесом, сильнее побуждает к бережливости и к перенесению скудости, чем уловки тех греков, которые заявляют, будто они философствуют, но изрекающих лишь пустые призраки слов, когда они утверждают, что ничего не имеют и тем не менее ни в чем не нуждаются и ничего не хотят, тогда как на деле они одержимы страстью и когда владеют, и когда нуждаются, и когда жаждут. [419]