Л. Михеева - 111 симфоний
Вторая часть — широко развернутая картина, в которой жанровые сцены чередуются с лирическими, героика соседствует с моментами сосредоточенности. Общий характер ее строгий, собранный, подчиненный маршевой поступи танца-шествия. Первая тема, которую исполняет солирующий гобой со скупым сопровождением струнных, отличается сдержанным, чуть меланхолическим характером. В ее интонациях также просвечивают черты венгерского фольклора. Вторая тема более широка, распевна и лирична. На чередовании, развитии и изменениях этих тем и основано все анданте. Как в Четвертой и Пятой симфониях, форма строится в сочетании принципов трехчастности, сонатности и вариационности, но обе темы так развиты, что сами представляют собой сложные трехчастные формы.
Третья часть — скерцо — грандиозна по размерам. В ней господствует не быстрое, но непрерывное движение. Характер музыки связан с австрийскими народными интонациями, в ней легко улавливаются ритмы вальса. Возникают ассоциации с картиной народного праздника, гулянья на улицах и площадях Вены. Крайние разделы скерцо примечательны светотенью тембров: светлые блики деревянных духовых, простые, но обаятельные мелодии скрипок сочетаются с подвижными и вместе с тем грузными басами. Средний раздел трехчастной формы — простодушный, чуть тяжеловатый лендлер. Мощные, с оттенком героического, картины, обрамляющие трио, настолько значительны, что сами вырастают до сонатной формы, хотя главная и побочная темы не создают контраста, сливаясь в общем танцевальном движении.
Яркие призывные фанфары tutti открывают финал симфонии. Дважды повторен клич, и вот уже закружилось все в стремительном ликующем беге, словно развернулась туго скрученная пружина. После генеральной паузы возникает новый образ — задорная и слегка лукавая мелодия (побочная партия сонатной формы) с четким ритмом шага слышится сначала тихо, затем все громче, будто издалека приближается праздничное шествие. Музыка создает впечатление накатывающихся волн — от еле слышных приглушенных звучаний до мощных кульминаций. Одна тема сменяет другую, как будто перед глазами проходят разные сцены, проникнутые одним настроением — радостным ликованием, торжеством.
Мендельсон
О композиторе
Феликс Мендельсон-Бартольди, (1809—1847)
В творчестве Мендельсона удивительно сочетаются романтические образы, впервые открытые для мира симфонической музыки — легкая воздушная фантастика, картины одушевленной природы, поэтичные зарисовки народной жизни родной Германии и иных, далеких стран с гармонически уравновешенной, классически стройной и ясной формой. Музыка Мендельсона не знает вселенских катастроф, взрывов отчаяния, мировой скорби. Она преимущественно юношески взволнованна, светла и лирична, согрета теплом естественных чувств. Мелодии композитора пластичны и красивы, гармонии свежи и красочны, а оркестр, достаточно скромный по составу, не включающий в себя редких инструментов, создает, однако, тонкий романтический колорит, помогающий раскрыть все оттенки переживаний или картин природы. Мендельсон писал свои сочинения для широкого круга любителей, вкус которых хотел воспитать, возвысить до понимания истинно классических образцов, отвратить от звучавшей вокруг пошлости — будь то примитивная музыка быта или эффектные модные опусы, провозглашаемые новым словом в искусстве. Композитор не отделял себя от обычных слушателей и, критикуя пустые виртуозные сочинения, которые “подвергают риску наши бедные уши”, заключал: “И пусть мне не говорят, будто этого требует публика, — ведь и я тоже публика, а требую как раз противоположного”.
Мендельсон — прекрасная, гармонично развитая личность, словно воплотившая античный идеал совершенного человека. Обладая натурой уравновешенной и серьезной, характером твердым и решительным, он отличался поразительной широтой интересов: композитора не оставляли равнодушным литература, живопись, театр, природа, быт и история стран, которые ему довелось посетить в юные годы. С детства он много сил отдавал физическим упражнениям, занимался верховой ездой и плаванием. Свободно владел многими языками, переводил с латыни, увлекался древнегреческим, оставил прелестные акварели и рисунки. Рано встав на путь профессионального музыканта, Мендельсон и здесь проявил себя разносторонне: как композитор, пианист, органист, дирижер, просветитель, один из крупнейших музыкальных деятелей Европы. В 26 лет он встал за пульт прославленного оркестра Гевандхауз в Лейпциге и довел его до высочайшего уровня, создав особую атмосферу бескорыстного служения искусству. С именем Мендельсона связано открытие первой в Германии консерватории (1843), фактическим руководителем которой он был. Кумиром Мендельсона, как и всех немецких романтиков, всегда оставался Бетховен, однако — и это отличает его от большинства современников, — увлекали его и композиторы эпохи барокко — Гендель и Бах, их предшественник Шютц и старые итальянские мастера, вплоть до эпохи Возрождения. Их давно забытые сочинения Мендельсон разыскивал повсюду, и они воскресали под его руководством. Именно с исполнения в Берлине под управлением двадцатилетнего Мендельсона “Страстей по Матфею” начался в Германии ренессанс Баха. Так он предвосхитил характерные тенденции конца XIX и особенно XX века — достаточно назвать для примера таких разных композиторов, как Брамс, Танеев, Стравинский с их глубоким интересом не только к классической, но и к доклассической музыке.
Мендельсон — создатель программного симфонизма, этого детища романтического искусства. Но первая его программная симфония, Реформационная, написанная вскоре после возрождения баховских “Страстей”, была вдохновлена не лирическими переживаниями, современной литературой или близким романтикам Шекспиром, а давним историческим событием — трехсотлетием победы Реформации в Германии. Десять лет спустя Мендельсон закончил кантату “Хвалебная песнь”, также связанную с идеями Лютера, но приуроченную к юбилею великого культурного события, еще глубже уходящего в историю — четырехсотлетию книгопечатания. Искренне верующий лютеранин, Мендельсон сам отобрал для кантаты тексты из Библии в лютеровом переводе на немецкий язык и поместил на ее титульном листе эпиграф из Лютера: “И пожелал я увидеть все искусства, особливо Музыку, в услужении Того, кто дал ее и создал ее”.
За несколько лет до того в одном из писем к другу композитор изложил свой символ веры: “Говорят, что я стал благочестив. Если понимать это слово, как я сам его всегда понимал... то я, к сожалению, еще не стал таким; но я каждый день своей жизни тружусь, чтобы постепенно приблизиться к этому... Если же под благочестивым человеком понимать ханжу, который сложа руки ожидает от Господа, что тот поработает за него, или такого человека, который вместо того, чтобы добиваться совершенства в своей профессии, говорит о божественном призвании, якобы несовместимом с земным, или такого, который не может от всего сердца полюбить ни человека, ни какое-либо существо на земле, — таким я, слава Богу, не стал и, надеюсь, не стану никогда. Именно потому, что я хочу быть благочестивым и жить в благочестии, я и думаю, что об остальном мне нечего тужить”.
Жизнь Мендельсона складывалась счастливо, словно оправдывая его имя (Феликс по-латыни — счастливый). Он родился 3 февраля 1809 года в Гамбурге в семье крупного банкира и никогда не знал нужды, преследовавшей многих композиторов-романтиков. Окруженный вниманием образованных и умных родителей, мальчик с детства дышал воздухом литературы, науки, искусства. Его дедом по отцу был знаменитый философ-просветитель, родительский дом в Берлине посещал весь цвет интеллигенции того времени. Феликс получил всестороннее домашнее образование, которое в 18 лет продолжил в Берлинском университете. Музыкальный талант мальчика обнаружился очень рано. В шесть лет мать стала обучать его игре на рояле, в девять он выступил с первым концертом, в десять начал интенсивно сочинять, с одиннадцати — заниматься игрой на скрипке и брать уроки композиции у руководителя Берлинской певческой капеллы К. Ф. Цельтера. Результатом явились несколько небольших комических опер, тотчас исполненных профессиональными певцами в отчем доме под руководством юного автора, восседавшего за фортепиано на высокой подушке. С 1822 года здесь же регулярно по воскресеньям собирались для дружеского музицирования оркестранты придворной капеллы, и тринадцатилетний Мендельсон выступал в качестве дирижера. К этому времени он уже испробовал свои силы в различных жанрах, к которым будет обращаться на протяжении всей жизни — хоровом, в том числе духовном, фортепианном, камерного ансамбля, концерта. Цельтер познакомил мальчика с великим Гете, которому тогда было 73 года, и между ними завязались своеобразные дружеские отношения, продолжавшиеся до смерти поэта. При каждом посещении Веймара Мендельсон непременно посещал дом Гете, часами играл на рояле, много импровизировал. “Я Саул, а ты мой Давид. И когда я печален и мрачен, приди ко мне и развесели меня игрой на струнах!” — говорил Гете, вспоминая библейскую Первую Книгу Царств.
