Л. Михеева - 111 симфоний

Первая часть. Откуда-то из глубины в унисоне виолончелей и контрабасов возникает настороженная вступительная тема, играющая роль своеобразного лейтмотива симфонии. Она застывает, словно неразрешенный вопрос. А дальше — трепетный шелест у скрипок и на его фоне — распев главной темы. Мелодия простая и выразительная, словно молящая о чем-то, интонируется гобоем и кларнетом. Взволнованный, трепетный фон и внешне спокойная, но наполненная внутренней напряженностью кантилена создают ярчайший по выразительности, типично романтический образ. Постепенно разворачивается лента мелодии. Музыка приобретает все более напряженный характер, доходит до фортиссимо. Без Связующей, обязательной у венских классиков, отделенная только лаконичным переходом (тянущийся звук валторн) от главной, начинается побочная партия. Мягкую вальсовую мелодию непринужденно запевают виолончели. Возникает островок безмятежного покоя, светлая идиллия. Мерно покачивается, словно убаюкивает, аккомпанемент. Еще более светлый характер приобретает эта тема, когда ее подхватывают и переводят в более высокий регистр скрипки. Внезапно обрывается свободный, непринужденный напев-танец. После полной тишины (генеральная пауза) — взрыв оркестрового tutti. Снова пауза — и снова взрыв громового тремоло. Идиллия прервана, драма вступает в свои права. Бурно вздымаются сокрушительные аккорды, жалобными стонами отвечают обрывки аккомпанемента побочной темы. Она словно пытается пробиться на поверхность, но когда, наконец, возвращается, облик ее изменен: она надломлена, окрашена скорбью. В конце экспозиции все застывает. Возвращается, подобно неотвратимому року, таинственный и зловещий мотив вступления. Разработка построена на вступительном мотиве и интонациях аккомпанемента побочной партии. Драматизм усиливается, перерастая в трагический пафос. Музыкальное развитие достигает колоссальной кульминации. Внезапно наступает полная прострация. Обессиленные обрывки мотивов рассеиваются, остается звучать лишь одинокая тоскливая нота. И снова из глубины вползает вступительная тема. Начинается реприза. Кода, в традициях Бетховена, создана как вторая разработка. В ней — то же мучительное напряжение, пафос отчаяния. Но борьба окончена, сил больше нет. Последние такты звучат как трагический эпилог.

Вторая часть симфонии — мир иных образов. Здесь — примиренность, поиски иных, светлых сторон жизни, созерцательность. Как будто герой, переживший душевную трагедию, ищет забвения. Мерно звучат шаги басов (контрабасы пиццикато), на них накладывается простой, но удивительно красивый напев скрипок, мечтательный и задушевный. Неоднократно повторяясь, он варьируется, обрастает выразительными попевками. Кратковременный динамический взлет tutti — и вновь спокойное движение. После небольшой связки появляется новый образ: мелодия наивная и, вместе с тем, глубокая, более индивидуальная, чем первая тема, печальная, в теплых, напоминающий человеческий голос тембрах кларнета и сменяющего его гобоя, наполненная живой трепетностью. Это побочная партия лаконичной сонатной формы. Она тоже варьируется, приобретая временами взволнованный характер. Внезапно в ее плавном течении наступает перелом — она звучит драматично в мощном изложении всего оркестра. Но недолгий всплеск сменяется экспрессивным, насыщенным имитациями развитием: это краткая разработка, заканчивающаяся долгими аккордами струнных, таинственными зовами валторн и отдельных деревянных. Тонкая оркестровая звукопись подводит к репризе. В коде происходит постепенное затухание, растворение начальной темы. Возвращается тишина...

Симфония № 9

Симфония № 9, до мажор (1828)

Состав оркестра: 2 флейты, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 2 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, литавры, струнные.

Через десять лет после смерти Шуберта, в 1838 году, Роберт Шуман, бывший страстным поклонником его творчества, среди бумаг брата покойного композитора нашел партитуру большой до-мажорной симфонии. Точное время работы над ней композитора неизвестно. Рукой композитора в партитуре отмечено — март 1828. Но это может быть и дата окончания произведения, и дата его последней редакции.

Долгое время исследователи творчества композитора считали, что симфония была написана в предшествующие месяцы, но в сохранившихся Документах никаких сведений о работе над симфонией в это время не сохранилось. В то же время известно совершенно достоверно, что Шуберт летом 1825 года работал над симфонией, которую сам называл "Большой симфонией до мажор". Тогда он пять месяцев провел в Верхней Австрии вместе с певцом Фоглем, его другом, блестящим исполнители его песен. Шесть недель из этого времени они провели на курорте Гмунден, где композитор очень интенсивно работал над симфонией, которую закончил, по-видимому, после переезда на другой курорт, Гаштейн. Через несколько месяцев после смерти Шуберта в наброске биографии композитора другой его друг, Бауэрнфельд, писал: “К более крупным произведениям последних лет относится также симфония, написанная в Гаштейне в 1825 году, которую автор ее особенно любил”. Однако никакой симфонии, относящейся к этому времени обнаружить не удалось. Некоторые более поздние биографы даже считали, что существует лишь фортепианный вариант, оставшийся известным как соната до мажор для фортепиано в четыре руки. Лишь самые последние исследования доказали достаточно убедительно, что именно тогда была написана последняя симфония безвременно скончавшегося великого композитора. В марте 1828 года он, судя по всему, внес какие-то коррективы в ее партитуру, чем и объясняется дата, сохранившаяся в рукописи. Первое исполнение Большой до-мажорной симфонии, как ее принято называть, состоялось 21 марта 1839 года в Лейпциге оркестром Гевандхауза под управлением Феликса Мендельсона и открыло миру Шуберта-симфониста. “Гигантское произведение, отличающееся громадными размерами и громадной силой и богатством вложенного в него вдохновения”, — так отзывался об этой симфонии Чайковский. Шуману в музыке симфонии рисовались целые картины: “Вена со своим собором святого Стефана, красивыми женщинами, со всем своим блеском, опоясанная бесчисленными лентами Дуная, раскинувшаяся в цветущей долине, которая постепенно переходит во все более и более высокие горы... Очаровательный ландшафт, стоящий перед глазами, заставляет звучать струны, которые иначе никогда не зазвучали бы в нас...”

Симфония, завершающая творческий путь Шуберта — широкое полотно, проникнутое эпической мощью, совершенно отличная от всех других симфоний композитора.

Первую часть открывает задумчивая мелодия валторн. Сначала она звучит без аккомпанемента, как задушевное пение, тихо и мягко. Затем ее окружает фон: вступают другие инструменты, нарастает звучность, будто распускается гигантский цветок. Мощным аккордом отвечают тихие, как лесное эхо, мотивы. “Роскошное романтическое вступление” (Шуман) подводит к главной партии. Ее музыка мужественна, решительна. Фанфарные мотивы, энергичный ритм, стремительность движения роднят ее с Седьмой симфонией Бетховена. Стремительно развиваясь, тема достигает блестящей кульминации. Краткий миг — и является новый образ. Это побочная тема — песенная, с чередованием дву- и трехдольного ритма, с покачиваниями мелодии на колышущемся фоне струнных. В ней и мягкость, и легкое лукавство, и непринужденное изящество. Песенность, присущая Шуберту, носит здесь особый характер — не лирический, как обычно в побочных темах, а народно-массовый, продолжающий движение главной в несколько более смягченном виде танца с чертами венгерского фольклора. В заключительной партии использован мотив вступления, звучащий у тромбонов торжественно и величаво. Широко, привольно разворачивается разработка, в которой знакомые темы появляются в иных обличьях, расцвечиваются новыми красками. Затаенно звучит переход к репризе, расширенной по сравнению с экспозицией. Кода части, разросшаяся до огромных размеров, восторженна и жизнеутверждающа.

Вторая часть — широко развернутая картина, в которой жанровые сцены чередуются с лирическими, героика соседствует с моментами сосредоточенности. Общий характер ее строгий, собранный, подчиненный маршевой поступи танца-шествия. Первая тема, которую исполняет солирующий гобой со скупым сопровождением струнных, отличается сдержанным, чуть меланхолическим характером. В ее интонациях также просвечивают черты венгерского фольклора. Вторая тема более широка, распевна и лирична. На чередовании, развитии и изменениях этих тем и основано все анданте. Как в Четвертой и Пятой симфониях, форма строится в сочетании принципов трехчастности, сонатности и вариационности, но обе темы так развиты, что сами представляют собой сложные трехчастные формы.