Лия Кац - Художники в Удомельском крае

Таким образом, необходимо отметить, что в Гарусове была создана такая значительная работа Моравова, как трилогия «Волховстрой», которая положила начало советскому индустриальному пейзажу.

А. В. Мopавов. Строитель Волховстроя. 

Немало жизненных наблюдений и в произведениях Моравова 1930-х годов, созданных в деревне Акулово. Наиболее удавшееся из них — картина «Подсчет трудодней» (1930—1933 гг., Калининская областная картинная галерея). Моравов написал это полное солнца и радости полотно, взглядом художника охватив не только внешнюю характерность сцены, но сумев проникнуть в главное, почувствовать новый стиль жизни колхозной деревни, духовную раскованность деревенской женщины. Будничная сцена — подведение итогов трудового дня — поднята до поэтического рассказа о молодых колхозницах-комсомолках, об их характерах, отношении к жизни и труду. Особенно выразителен образ девушки-счетовода, для которого позировала колхозница из деревни Акулово Мария Филипповна Евсеева. Загорелая, улыбчивая, она вся светится здоровьем и добродушием. Ее фигура освещена бликами солнечного света, в лучах которого золотятся белокурые волосы, вспыхивает алая косынка, придавая всему ее облику выражение энергии и женственности.

А. В. Mopавов. Подсчет трудодней. 1930—1933 гг.

Калининская областная картинная галерея.

Удача этих картин во многом обусловлена тем, что в каждой из них с большим живописным мастерством созданы убедительные в своей жизненности образы людей, глубокие и правдивые по характеристике.

После 1940 года А. В. Моравов уже не бывал в удомельских краях.

Как бы подводя итоги своей многолетней работы, он писал: «В самой природе искусства есть что-то зовущее и обещающее открыть тайну жизни, и в этом — его вечная волнующая и привлекающая сила. Путь воздействия искусства на человека очень сложен и вместе с тем очень прост. Нужно, чтобы художник, движимый желанием быть полезным человечеству, был искренен в своем творчестве и любил то, что он делает»[19].

Школа для народа

Большим патриотическим делом живших на Удомле художников стала организация ими в конце 1918 — начале 1919 годов Свободных государственных художественных мастерских в усадьбе «Чайка». Это была первая художественная школа для народа, открытая не только в тех местах, но и вообще в России. В письме, адресованном семье А. В. Моравова, Бялыницкий-Бируля вкратце рассказывает историю возникновения мастерских: «А. В. Моравову принадлежит инициатива организации художественных мастерских в б. Тверской губ. Удомельского района при даче «Чайка», где всегдашние друзья и товарищи А. В. Моравова жили и работали на протяжении 15 лет. Эти друзья были Богданов-Бельский, Степанов, Бялыницкий-Бируля. По инициативе Моравова и Бялыницкого-Бирули была устроена в г. б. Твери выставка товарищества передвижников, и это послужило поводом к созданию художественных мастерских...»

Открытие мастерских 3 февраля 1919 года вылилось в большой праздник. В речах, произнесенных на торжественном заседании по поводу открытия Свободных государственных художественных мастерских, говорилось, что эта школа «имеет своей задачей воспитать молодые таланты... создание открываемых мастерских весьма уместно», что «в отдаленном уголке, где открыта настоящая школа, разгорается очаг искусства, который является одним из лучших в деле просвещения»[20]. С особой теплотой говорили выступавшие о художниках, принявших самое активное участие в открытии школы: «Светочи — организаторы нашей школы тт. художники: Бялыницкий-Бируля, Богданов-Бельский и Моравов подают в день открытия первую руку помощи народу, направляя его на путь образования».

Эти мастерские пользовались большой популярностью среди крестьян окрестных деревень. «Тяготение детей к художественной школе было действительно настолько велико, что в момент открытия художественных мастерских дети почти все оставили школы грамоты и пришли записываться в мастерские»[21].

Дело было поставлено серьезно и основательно. Ученики обучались рисованию с натуры. Для этого мастерскими были приобретены старые русские гончарные предметы, три шлема металлических древнерусских и один щит, старинные ткани и костюмы, гипсовые отливки бюстов Аполлона, Ариадны и Гомера, расписные кувшины, резные валек и прялка и другие предметы, всего на 10 230 рублей. Преподавание в мастерских вели В. К. Бялыницкий-Бируля, Н. П. Богданов-Бельский, А. В. Моравов, а также приглашенные из Москвы художники А. Е. Архипов, К. А. Коровин и В. В. Рождественский.

Тверской отдел народного образования поручил Бялыницкому-Бируле организовать в бывшей усадьбе Сигово мастерские трудовых процессов. Для преподавания в них были приглашены художники бывшего Строгановского училища, которые обучали крестьян разным видам прикладного искусства. Жена художника А. В. Моравова Елена Николаевна вела занятия по ручному вышиванию.

Художники занимались также и вопросами повышения квалификации учителей рисования. Сохранился характерный для того времени документ, датированный 7 июля 1919 года: «С 1 июля с. г. в мастерских открыты курсы для учителей рисования, куда и надлежит посылать всех желающих, предварительно снабдив их продовольствием в виду того, что в настоящее время в нашей местности ощущается острый продовольственный кризис»[22].

Как видно из этих документов, деятельность мастерских была широкой и разнообразной и пользовалась вниманием населения.

Однако в период острой классовой борьбы в деревне того времени кое-кому эта деятельность пришлась не по душе.

27 июня 1919 года в газете «Тверская правда» была опубликована анонимная статья под заголовком «Коммунары из коммуны «Чайка». В статье мастерские на даче «Чайка» были представлены в чрезвычайно неблагоприятном виде, их руководители обвинялись в различных нарушениях и злоупотреблениях.

Статья прозвучала, как гром среди ясного неба, и 18 июля 1919 года по просьбе заведующего губернским отделом народного образования в мастерских назначается ревизия. В состав комиссии по ревизии были включены как представители руководящих органов уезда и волости, так и художники—члены совета мастерских.

Пространный акт ревизии от 19 июля 1919 года дает подробную картину состояния дела в мастерских. На день ревизии в мастерских было 177 учеников — сама эта цифра говорит о популярности мастерских и о стремлении крестьян и их детей обучаться в них. В акте отмечалось, что «в настоящее время в даче «Чайка» имеется 3 живописных мастерских, одна — художественных вышивок и шитья, музей художественных образцов, столярно-резные мастерские и канцелярия государственных мастерских... Можно лишь сказать одно, что здесь, в мастерских, производится огромная и серьезная работа и она сама за себя говорит и ни в каких комментариях не нуждается... Заканчивая ревизию, комиссия считает своим долгом отметить нижеследующее: никаких нарушений или злоупотреблений в художественных мастерских не обнаружено, наоборот, во всем замечается образцовый порядок». Характеризуя статью в газете «Тверская правда», ревизия отметила, что «статья написана с явной корыстной целью, чтобы опорочить руководителей мастерских, запятнать их доброе имя, а их искусство свести на нет или сравнить его с простым ремеслом, где не требуется творчества, а лишь нужен навык»[23].

Кто же был автором статьи? Зачем понадобилось порочить хорошее, нужное народу дело? Прямых ответов на эти вопросы нет.

После реабилитации мастерские продолжали свою деятельность, хотя и испытывали ряд трудностей, в частности, с финансированием.

Интересно была организована работа в мастерских. Художники руководили занятиями по очереди. Живо вспоминает один из эпизодов, относящийся к зиме 1919 года, художник В. В. Рождественский: «В окно виден крупный силуэт Моравова, двигающегося от Гарусова к «Чайке», сегодня он руководит классами.

На крыльце слышится стук обиваемых от снега валенок. Открывается с морозным скрипом наружная дверь, и появляется грузная фигура Александра Викторовича в охотничьей куртке, ушанке на голове, высоких фетровых сапогах, с высокой палкой от зонта для живописи. Его румяное от мороза лицо красивого украинского типа вносит мужественное начало в среду юных художников-учеников»[24].

Занятия в школе прекращались во время полевых работ, а осенью возобновлялись. В. В. Рождественский вспоминает об осени 1921 года: «Как-то в «Чайку» зашел Моравов; поговорив, мы решили, что пора открывать мастерские, так как полевые крестьянские работы закончились и в сельских школах начинались занятия. Опять сошлись, съехались из разных мест учащиеся. «Чайка» приняла свой прежний деловой вид...»