Владислав Крапивин - Фрегат «Звенящий»

– Нам?! Надоест?! – негодующе вскричали четверо юных курсантов. Их поддержали Синька и Василиса – обиженно взвыли.

– Ну, тогда на первой странице ваших тетрадок напишите заголовок темы, которую мы уже прошли: К О Р П У С С У Д Н А. А завтра в шестнадцать ноль-ноль прошу ко мне и начнем корабельную тему номер два.

РАНГОУТ

– Знаете ли, что означает слово РАНГОУТ? – спросил Яков Платонович, когда друзья собрались в его "каюте".

Все молчали.

– В переводе на русский язык это – "круглое дерево". Вспомните: "шпан-гоут" – "деревянное ребро". А здесь "ран-гоут" – "дерево-кругляк".

– Потому что рангоут делается из круглых стволов деревьев, да? – сообразил Слава Воробьев.

"Сразу видно, что отличник", – подумал Вася Лис.

– Да. И название это сохранилось до наших дней, хотя мачты, реи и другие детали рангоута теперь далеко не всегда деревянные. На больших парусных судах они обычно делаются из металлических труб. Такой рангоут прочнее, легче, да и деревья губить не приходится. Да и где найдешь таких лесных великанов ? У большой мачты диаметр нижней части бывает больше метра, а высота – несколько десятков метров…

– А что такое диаметр? – спросил Антон.

– Ширина в поперечнике, – нетерпеливо сказал Слава.

Яков Платонович продолжал:

– К тому же, ствол должен быть абсолютно прямой… – Он глянул на Синтаксиса, который точил когти о ножку стола. – Имей ввиду, дорогой, по нынешним железным мачтам котам лазать неудобно…

– Но у нас-то на "Звенящем" рангоут будет деревянный? – спросил Вася.

– Да. Где мы на острове возьмем трубы? Придется искать и рубить прямые сосны. Раньше их так и называли – "корабельные"… Но сначала послушайте об устройстве рангоута.

Рангоут бывает н е п о д в и ж н ы й и п о д в и ж н ы й. Неподвижный – это прежде всего м а ч т ы. Они крепко стоят на корабле. А еще – вот эта штука. – Яков Платонович длинной линейкой дотянулся до модели "Меридиана". – Видите, как бы еще одна маленькая мачта, только лежачая, смотрит с носа вперед. Это БУШПРИТ. Раньше писали и говорили "бугшприт", но потом буква "г" из слова сбежала…

А вот эти поперечины на мачтах – РЕИ. Кстати, в единственном числе правильнее говорить "рей", а не "рея".

Р е и вместе с парусами поворачиваются вокруг мачт. Значит, они относятся к п о д в и ж н о м у рангоуту. К нему же относятся вот эти детали, похожие на длинные прямые ветви, растущие из мачты. Они, как и реи, поворачиваются вместе с парусами. Верхняя ветвь называется г а ф е л ь, нижняя – г и к.

– Подождите, давайте нарисуем! – забеспокоился Слава. И у себя в тетради быстро изобразил такую схему:

Яков Платонович сказал, что рисунок правильный. И посоветовал остальным сделать такой же.

– Но имейте ввиду, что это схема б а р к е н т и н ы, небольшого судна. Здесь рангоут неполный. А мы строим ф р е г а т, то есть судно с полным корабельным парусным вооружением, чтобы разобраться во всех его деталях. Там мачты посложнее, и реев побольше… Ну, начнем с мачты.

– Раз-два! – весело сказал Атон. – На ладони поплевали, столб сосновый обтесали.

– Обтесали. И не один…

– Три! Да?

– Пятнадцать, голубчик! И это лишь для мачт. Вы же видите, что даже на баркентине мачты не целые, а из составных частей.

Конечно, на маленьких судах встречаются мачты из одного ствола (или трубы). Это о д н о д е р е в ы е мачты или попросту "однодеревки". Но на крупных морских парусниках мачты составные. Во-первых, потому, что деревьев нужной длины не найти. А во-вторых, опасности меньше: в сильный шторм верхние части мачт можно убирать, чтобы уменьшить раскачку судна.

– А такая составная мачта прочная? – слегка опасливо спросила Ксеня.

– Ее части скрепляются крепкими обоймами. Посмотрите на модель. Видите, верхняя составная часть мачты примыкает к нижней, как штык к ружейному стволу.

Все сказали, что видят, а дотошный Слава сделал рисунок:

Яков Платонович поднял узловатый палец и торжественно произнес:

– А теперь переходим к очень важному вопросу: рассматриваем все части полной корабельной мачты. Если вы их будете знать, легко запомните названия всех парусов и многих снастей такелажа. А то некоторые сухопутные граждане смотрят на схему парусного корабля и пытаются без всякого порядка выучить сотни терминов. Даже не догадываются, что все эти слова строго зависят друг от друга и укладываются в четкую систему… Итак, начали.

Полная мачта состоит из пяти составных частей.

Нижняя – самая прочная, толстая и длинная называется КОЛОННА МАЧТЫ. Или просто м а ч т а.

Раз-два, с помощью лебедок и блоков вставили к о л о н н у м а ч т ы в корпус фрегата.

К мачте – обычно спереди – крепится ее вторая часть – СТЕНЬГА. Как это выглядит, вы уже нарисовали. Наложили два ствола друг на друга, свинтили обоймами. И вот с т е н ь г а возвышается над мачтой. Она потоньше и полегче мачты. Все части, чем выше, тем заметнее уменьшаются в размерах. Тяжесть должна оставаться внизу, чтобы корабль не перевернулся…

К стеньге так же крепим третью часть. Это – БРАМ-СТЕНЬГА. Слово "брам" в рангоуте и в парусах всегда означает "третий". А "бом-брам" означает "четвертый". Значит, следующая часть будет называться…

– БОМ-БРАМ-СТЕНЬГА! – крикнул Вася, чтобы опередить Славу. Здесь ведь не школа, можно не поднимать руку.

– Верно. Нетрудно догадаться… Но вы ни за что не угадаете название пятой части.

– Наверно "бим-бом-брам-стеньга"… – неуверенно предположил Антошка.

– Никаких "бим" на судне не бывает. А пятая часть мачты называется ТРЮМ-СТЕНЬГА.

– Почему?! – изумилась Ксеня. – Ведь трюм – это в глубине корпуса, у самого днища!

– Наверно, потому, что трюм д а л е к о внизу, а трюм-стеньга д а л е к о вверху, – предположил Слава.

– Возможно, что и так. По крайней мере, теперь вы это хорошо запомните. А сейчас возьмите карандаши. Рисунок мачты с ее частями совершенно необходим. – И Яков Платонович, шагнув к доске, взял мел.

Несколько минут все дружно дышали над рисунками. Вася помогал Антошке. Кот Василиса забрался Васе на плечо и внимательно смотрел на схему зелеными глазами. Видимо, запоминал.

Только Синтаксис вел себя легкомысленно: продолжал точить когти о ножку стола.

– Ты несерьезное сухопутное существо, – сказал Яков Платонович. – Ну-ка, брысь!

Синтаксис обиделся и ушел на кухню. Там что-то звякнуло.

– Ах ты негодник! – раздался голос Ксениной бабушки. – Я ведь тебя совсем недавно кормила!

Василиса вздохнул на Васином плече. Он не одобрял поведения своего приятеля.

Синтаксис вернулся, сел перед доской с рисунком.

– Видимо, он решил исправиться, – пожалела Синьку Ксеня.

– Вернемся к нашим мачтам, – сказал Яков Платонович. – Обратите внимание, что они стоят слегка наклонно. Это придает судну особенно изящный вид. А еще это для того, чтобы верхние части не смещали вперед центр тяжести.

Надо сказать, что даже на океанских парусниках мачты не всегда бывают полными, то есть из всех пяти частей. Трюм-стеньги ставятся довольно редко. Встречаются мачты и без бом-брам-стеньги. А бывает, что две составные части делаются из одного "дерева" и разделяются только на словах. Как говорится, теоретически.

– Но у нас-то будет все полностью? – спросил Вася.

– Да. Мы же строим фрегат, где все корабельные детали. Подробно. Поэтому – никаких пробелов… На сегодня занятия окончены, господа гардемарины.

– У-у! Почему так мало? – огорчился Вася.

– Ничуть не мало. Дома повторите названия всех частей. Если не будете знать, скоро запутаетесь…

Синтаксис, кажется, так и не исправился. Когда Вася уже засыпал, а Василиса мурлыкал у него на одеяле, с улицы донеслось громкое (совсем не мелодичное) Синькино мяуканье.

– Ну, Ксеня тебе задаст, бродяга! – Вася поднялся. И Василиса вскочил. Зелеными глазами посмотрел на Васю м н о г о з н а ч и т е л ь н о.

"Опять сон!" – обрадованно догадался Вася. И тут же, одетый, оказался на улице.

Конечно, это был новый волшебный сон. Корабельный гном Мотя соскучился и ждал друзей. Ксеня, Антон и Слава были здесь же. Сон получился общий.

Вместе они двинулись по старинному ночному городу и скоро оказались на причале.

Корабль по-прежнему темнел у пристани. Но теперь четко видно было, как в звездное небо поднимаются над ним высоченные мачты.

Модест Мокроступович ждал гостей у трапа.

– Как ваше здоровье? – вежливо спросил Слава.

– Благодарю вас. Немного болит поясница, но я уже привык, это возрастное. Гораздо хуже одиночество. Поэтому я очень рад вам… Дело в том, что Яков Платонович днем не захотел утомлять вас разными подробностями. И я решил, что самое время провести с вами небольшую экскурсию. По правде говоря, Яков Платонович сам посоветовал мне это…

– Какой хороший у меня дедушка! – похвасталась Ксеня.