Денис Шевчук - Экономическая журналистика
Сведения нередко противопоставляются оценкам. Но анализ текстов права показывает, что реально этим словом обозначается любая информация, в дальнейшем разглашенная или распространенная, независимо от ее правдивости или ложности, фактологич-ности или «чистой» оценочности. Так, постановление Пленума ВС РФ от 18.02.1992 включает в определение порочащих сведений «сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином… действующего законодательства или моральных принципов». Но утверждения «N. – вор» или «N. – мошенник» как раз и относятся к этой категории, хотя они могут быть чисто оценочными (так чаще всего и бывает).
У термина «сведения» есть еще, по крайней мере, два синонима – это «утверждения» и «сообщения». Однако они в текстах права не отграничены от других терминов и не определены.
В целом можно определить сведения как любые тексты, содержащие описание (и, возможно, оценку) тех или иных событий или отдельных компонентов этих событий.
В соответствии с анализом, проделанным в главе 3, сведения можно разделить на следующие классы:
а) сведения о том, что событие произошло/не произошло;
б) сведения, содержащие истинное суждение/ложное суждение о событии. Истинное суждение о событии есть факт или фактологическое суждение;
в) сведения, содержащие только суждения о событии/содержащие оценку этого события (оценочные суждения);
г) оценочные суждения, относящиеся к событию/относящиеся к суждению о событии.
Любое отдельное высказывание о событии по определению не может быть полным, т. е. реальным фактом (см. ниже). Даже если оно в результате проверки (верификации) оказалось истинным (т. е. вербальным фактом), это высказывание может давать неправильное представление о событии именно потому, что оно односторонне, вырвано из общего массива информации. Так, высказывание «N. заявил, что его не беспокоит расширение НАТО на восток» может быть абсолютно истинным: N. действительно заявил именно это. Но если ограничиться только этим высказыванием, не приводя аргументов, выдвинутых N. для обоснования своей позиции, то у адресата (читателя, зрителя ТВ) почти наверняка создастся неадекватное представление о позиции N. и, весьма вероятно, возникнет (или укрепится) негативное отношение к нему.
Здесь мы уже совсем близко подошли к тому, в какой форме могут выражаться сведения. Эта форма может быть следующей:
1. Открытая вербальная (словесная) форма, когда сведения даны в виде отдельного высказывания или цепочки взаимосвязанных высказываний, причем новая информация дана в предикативной части высказывания (является предикатом, логическим сказуемым). Например: (Вор) у вора дубинку украл.
2. Скрытая вербальная форма, когда сведения выражены словесно, но как бы спрятаны, не бросаются в глаза и даются – как что-то уже известное – в группе подлежащего. Например, только что приведенное высказывание содержит ведь не только информацию о краже дубинки у вора, но и информацию о том, что сделавший это – вор!
3. Пресуппозитивная (затекстовая) форма, когда информация о каких-то аспектах события в тексте непосредственно не выражена и подразумевается, что и говорящий (пишущий), и слушатель (читатель) ее знают.
4. Подтекстовая форма, когда информация не содержится в самом тексте, но легко «извлекается» из него читателем или слушателем. Здесь могут использоваться различные приемы. Например, прямой оценки нет, но факт дается в таком контексте, что оценка логично из него выводится. Или читателю задается вопрос (типа: Интересно, совпадение случайно или нет? т. е. так называемый «риторический вопрос»), который на самом деле является скрытым утверждением (конечно, это совпадение не случайно!).
Казалось бы, эта последняя форма подачи информации должна широко использоваться в прессе и электронных СМИ, так как она резко сужает «зону риска» для журналиста. Тем не менее она встречается достаточно редко.
Унижение чести и достоинства (или, как мы предложили выше, унижение чести и умаление достоинства) есть сознательная дискредитация человека в общественном мнении. Такая дискредитация может быть словесной (в устной или письменной форме) или при помощи того или иного действия (УК РФ, с. 241, предусматривает в качестве такого средства плевок, срывание одежды, непристойные телодвижения и т. п.). По существу это понятие субъективное, так как и само наличие унижения, и его глубину оценивает сам потерпевший. Закон, равно как и юридическая литература, не дает четкого определения понятию унижения (умаления) чести и достоинства.
Другое дело – оскорбление. Правда, в текстах законодателя оно производно от унижения чести и достоинства; так, в новом УК РФ оскорбление определено (ст. 130) как «унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме». Поэтому для оскорбления необходимы два признака: а) факт унижения чести и достоинства: б) неприличная форма такого унижения. Строго говоря, необходим и еще один признак, а именно умышленность оскорбления (что оказывается юридически значимым в ситуации заочного оскорбления, т. е. не в присутствии потерпевшего). Таким образом, даже при наличии определения этого понятия в законодательстве оно остается субъективным, причем, так сказать, в квадрате: субъективно понятие унижения чести и достоинства и субъективно, как мы увидим далее, понятие «неприличная форма». Соответствуют ли сведения, распространяемые при оскорблении, действительному положению вещей, при определении оскорбления принципиально безразлично: важен факт и важна форма унижения.
Третье понятие этой группы – клевета. Она получает в новом УК РФ (ст. 129) четкое определение: «распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию». Таким образом, здесь налицо следующие признаки: а) наличие унижения чести и достоинства, б) умышленность этого деяния, в) ложность распространяемых сведений (заведомая, т. е. известная распространителю клеветы).
Клевета – это, следовательно, такое унижение чести и достоинства, которое связано с умышленной ложью, но совершенно не обязательно предполагает неприличную форму. Оскорбление же, напротив, предполагает неприличную форму, но совсем не обязательно связано с ложью (хотя с клеветой у него остается общий признак умышленности). Здесь законодательство РФ совпадает с «принципом Салливана» в праве США, где признаками, образующими клевету, считается ложность и «подлинно злой умысел».
Что такое в определении клеветы «порочащие сведения» и как они соотнесены с понятием «унижения чести и достоинства»? Кроме того, можно ли отождествить «порочащие» и «позорящие» сведения?
По поводу порочащих сведений есть разъяснение, данное в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 18.02.1992: «порочащими являются… не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства или моральных принципов… которые умаляют честь и достоинство гражданина либо деловую репутацию гражданина или юридического лица». Таким образом, в определение порочащих сведений входят три признака: а) направленность на унижение чести и достоинства либо деловой репутации, б) характер сведений (нарушение законодательства или нарушение общепринятых в обществе моральных принципов), в) ложность этих сведений. Очевидно, что это совсем не синоним «позорящих сведений», как получается в юридической литературе (ср. УК РФ, а также монографию А. Л. Анисимова). Позорящие сведения совершенно не обязательно являются ложными (в отличие от порочащих). Однако у них, как и у порочащих сведений, есть признак направленности на унижение чести и достоинства.
Наиболее запутанно толкование в праве таких понятий, как неприличная форма, нецензурная форма (нецензурные выражения), непристойная форма, циничная форма. Между тем понятие неприличной формы входит, как мы видели, даже в данное законодателем определение оскорбления.
Начнем с неприличной формы. Данные словарей дают двоякое толкование этого понятия: а) вообще нарушение правил поведения (в особенности речевого), принятых обществом в целом или данной социальной группой для данной ситуации, и б) непристойность, т. е. употребление слов и выражений, связанных с половыми органами, выделениями организма и пр. и оскорбляющих общественную нравственность. Совершенно ясно, что и то и другое толкование предельно субъективны. В текстах законодателя это понятие не разъясняется. В юридической литературе указывается, в частности, что при оскорблении «дается отрицательная оценка его [потерпевшего] личности, его человеческим качествам, поведению, причем в такой форме, которая резко противоречит принятому общению между людьми…» (Юридический энциклопедический словарь. М., 1987, с. 280).
