Виктор Кротов - Написать свою книгу: то, чего никто за тебя не сделает

А в качестве провианта запасёмся вниманием, сочувствием, стремлением понять.

Большое значение имеет общение до начала интервью, создание настроения для беседы.

Дальше главное — не забывать о цели путешествия. О раскрытии личности через подробности жизни. Через отношение к судьбе, к призванию, к людям, событиям, книгам. Нужно ещё и соединить эти подробности в цельный образ; для этого служат особые, дополнительные вопросы.

Нам могут понадобиться и некоторые приёмы (навыки путешественника): неожиданные развороты, переключение на другие темы, даже мелкие доброжелательные провокации.

В итоге, уже после беседы, нас ждёт настоящая писательская работа с результатами, полученными в ходе интервью. Тут мы и узнаем, успешно ли провели его.

Творчество для детей

Ребенок — пришелец из вечности.

Вопрос простой и естественный: как писать для детей? Отвечу кратко, чтобы потом разобраться подробнее:

Уважать, играть и не врать!

Теперь присмотримся к каждому из трёх ответов подробнее.

Прежде всего — обходиться без слащавого сюсюканья. И в жизни и в искусстве лучше общаться с ребёнком на равных. Ведь он является такой же личностью, как и взрослый, только внешних возможностей у него пока меньше. Считать, что ребёнок более примитивное существо, — самый примитивный подход, какой только можно представить. Не зря Христос призывал уподобиться детям. Дети —лучший народ в каждом народе.

Ребёнок — это тайна чистого, вечностного мироощущения. И вместе с тем — тайна завтрашнего дня. Вступить в общение с этой тайной увлекательно и почётно.

Для детей надо писать хорошо. Даже очень хорошо. Но разве не всегда надо писать как можно лучше?

Вспомним, о чём говорилось в главке «Фраза как возможный шедевр». Каждую фразу можно доводить до совершенства, пока не почувствуешь: хватит. Так вот, в литературе для детей это «хватит» должно наступать попозже, чем в литературе для взрослых.

В частности, для облегчения восприятия нужно доводить слово, изображение и мысль до той простоты, в которой нуждается ребёнок. Не до упрощения, а до простоты. Границу подскажут реальные дети — эксперты, к которым можно обратиться ещё до того, как начать писать. Тем более необходимо почитать им написанное. Даже безо всяких замечаний, просто читая ребёнку вслух, можно самому услышать, где пробуксовывает текст.

В этом кроется ещё один ответ на вопрос: как писать для детей? Писать с их помощью! То есть в ориентации на их свойства и потребности. Держаться детского восприятия жизни. Даже взрослые персонажи должны быть внутренне созвучны детям. Непосредственность, способность эмоционально реагировать, выражение чувств внешними средствами — всё это знакомо и понятно ребёнку. Значит, на это должны опираться и мы.

Игра — естественный язык ребёнка, органичный для него способ освоения мира. Пусть играют персонажи друг с другом. Пусть автор играет и с ними, и с читателем. Пусть идёт игра сюжетная, стилистическая... Да что там — любое из опорных свойств прозы, несмотря на свою «опорную» серьёзность, открывает возможность для игры.

Играючи, можно располагать ребёнка к удивлению. Удивление заинтересовывает в сюжете и в общей мысли произведения. От «что будет дальше?» легче перейти к «почему так произошло». Удивление гораздо благодарнее, например, чем испуг.

Замечательный элемент игры — шутка. Юмор снимает зажимы, тормошит читателя, вызывает желание поделиться впечатлением с окружающими (для детей это особенно важно). Юмор заряжает оптимизмом и учит видеть разносторонность любой ситуации. Нелепицы, клоунские выкрутасы, карнавальное веселье и маскарадная загадочность —всё это тоже годится в дело.

Детям нужны повторения. На них замешана любая детская игра. Повторения (с вариациями) ситуаций, реплик и мыслей помогают ребёнку в усвоении происходящего. Не зря дети любят перечитывать книги. Повторение вводит в чтение капельку перечитывания, помогает возвращаться к важным вещам и закреплять их восприятие.

Эффектной и полезной игрой служит рифма. Иногда в виде краткого стишка, но не только. Рифмованные имена, реплики, сентенции, загадочные фразы и прочее —всё это оживляет текст и радует читателя-ребёнка. Сюда примыкает общая игра со звуком, с музыкой слова.

Есть ещё и просто словесные игры: каламбуры, скороговорки, анаграммы, шарады, фокусы с именами и названиями. И, как говорится, многое-многое другое.

Сам принцип уважения к ребёнку, общения на равных означает отказ от разнообразных способов обмана. Беда в том, что мы не всегда сами осознаём, каким образом обманываем ребёнка.

Чаще всего обман происходит, когда мы подаём некоторые утверждения в качестве общеизвестных и непререкаемых истин.

Ребёнок гораздо доверчивее взрослого, и такое внушение проникает в его сознание надолго, а порою и навсегда. Например, мы можем написать: «Как всем известно, школьник обязан учиться на пятёрки» — и это будет враньё, которое может иметь тяжёлые последствия. Враньё хотя бы потому, что многие люди (включая меня самого) с этим совершенно не согласны. Если такая «великая мудрость» западёт ребёнку в голову, она может ложным образом запрограммировать или закомплексовать его на долгие годы.

Что уж говорить об идеологизированной детской литературе, которая пытается (иногда успешно) форсированно внушить юному читателю абсолютные истины вместо того, чтобы научить в них разбираться.

Парадокс в том, что мы не обманываем ребёнка сказкой, выдумкой, нелепостью — тем, чего не бывает. Дети прекрасно понимают правила игры воображения и фантазии. Чем эта игра безудержнее, тем увлекательнее. Они сами, по интуиции, прекрасно разбираются, что в выдумке жизнеспособно, а что остаётся просто маской, костюмом, ролью. Никакие «вверх-тормашки» не повредят их здравому смыслу. А от правдоподобной серьёзности они защищены слабо, у них нет ещё взрослого иммунитета от искусной лапши на уши.

Чтобы не обманывать ребёнка невольно, мы должны хорошо представлять себе детскую психологию. А о сознательном обмане даже не хочется говорить.

Необходимо ограничивать пафос. Ребёнок, даже самый активный, часто застенчив внутренне. Чем выше слова, с которыми мы к нему подступаем, тем ему труднее. Лучше говорить сдержанно, но проникновенно, всегда заботясь о том, чтобы у ребёнка оставалась свобода самостоятельно подумать.

Ещё постараемся сопровождать загадочность — разгадочнос-тью. Можно возбуждать любопытство, создавать таинственную атмосферу загадок, но не надо забывать и об отгадках. Иначе ребёнок останется озадаченным и вполне может сказать: «Так нечестно».

Открой свою студию

Обучать — значит передавать другому своё, но не нагружать при этом собою.

Мы можем не только писать для детей, но и предпринять для них ещё одно насущное дело. Дело, на которое способен каждый, кто пишет или просто с интересом относится к литературе. Это детская литературная студия. Место, где ребёнку помогают овладевать письменной речью, литературным творчеством.

В первом разделе мы говорили о том, зачем человеку писать. Но ребёнку литературное творчество необходимо особенно. Стоит постараться — ради того, чтобы сделать для него письменное слово естественной формой самовыражения до того, как учёба и обыденная повседневность отобьют охоту к этому.

Название «литературная студия» условно. Прежде всего, оно означает: «не школа». Своего рода свободная словесно-творческая мастерская, куда ребёнок приходит только при условии, что ему там интересно.

В основе работы такой студии, технологии её взаимодействия с ребёнком может лежать методика, с которой читатель уже более или менее знаком. Методика тормошения жанром (ТЖ).

ТЖ заключается в том, чтобы открыть ребёнку и помочь ему освоить несколько жанров, отличающихся максимальной доступностью, а затем подвести его к представлению о своём жанре, то есть о свободном и личностном творчестве.

О своём жанре будет рассказано в конце этого раздела, а в разделе «Полезные жанры» была описана та жанровая база, которая является ядром ТЖ-методики.

В ТЖ могут быть включены и другие темы этой книги: некоторые законы и принципы, опорные свойства, представление о форточках вдохновения, кладоискательстве тем и т. д. Всё зависит от личного подхода ведущего студию.

Стиль ведения литературной студии основан на творческом равноправии: «мы все здесь учимся писать». Каждое её занятие — сеанс общей творческой жизни. Поэтому ведущий совершенно не обязан обладать какой-то особой харизмой — почтенным возрастом, писательским авторитетом или ещё чем-то этаким. Гораздо важнее умение сочувствовать. Сочувствовать попыткам сочинительства (ободрять и поддерживать), сочувствовать выбору чтения (рекомендовать книги, обсуждать прочитанное), сочувствовать потребности в игре, в движении, в веселье (и находить этому место в занятии).